Лестница в небо (СИ)

— Да, Северус, уверена. Так или иначе.

— Твоя последняя фраза мне не нравится.

— А тебе вообще мало что нравится. И кто. Попросила бы только не набрасываться сходу на мисс Грейнджер. Она проделала огромную работу.

— Я похож на идиота, Минерва? Или ты считаешь, что мне не хочется жить? Или не хотелось? Почему все вокруг решили, будто я какой-то жертвенный великомученик-самоубийца?

— Потому что ты себя так ведешь.

— Мне начать гордиться или печалиться?

— Готовься.

— К чему?

— Ко всему.

— Матерь Божья, куда ты меня притащила? — волосы на голове Северуса зашевелились, когда он увидел перед собой заколоченные окна Визжащей хижины. — Я туда не пойду!

Минерва не прореагировала на его слова. Она коротко кивнула Поттеру и мадам Помфри, стоящим у входа, и прошла внутрь. Гермиона уже была там. Одетая в обычные джинсы и белую блузку, ведьма нервно бродила туда-сюда по комнате, вздымая кроссовками облачка пыли.

— Здравствуйте, профессор, — огромные карие глаза тревожно перебегали с директрисы на Снейпа.

— Вы понимаете, чем вам грозит некромантия? — голос его сорвался.

— Это не некромантия, — Гермиона устало присела на край грязного колченогого стула. — Я ведь вам уже рассказывала про цифру девять? Сегодня второе мая две тысячи восьмого года. Прошло ровно девять лет со дня вашей гибели на этом самом месте. Совсем скоро потоки магической силы сменят направление и совместятся здесь с вероятностными линиями судьбы, что должно дать нам шанс.

На ее утомленном лице не отражались эмоции, а сухой тон не располагал к диалогу.

— Вы все-таки сделали свою тысячу журавликов?

— Конечно, — Гермиона указала подбородком на розовую шляпную коробку. — Сейчас я начну приготовления. С последним лучом солнца все случится.

— Что… случится? — Снейпу казалось, он спит — настолько все происходило буднично и совершенно… неромантично.

— Исполнение желаний, — слабая улыбка тронула бледные губы. — Вы будете жить, профессор.

— Вашими бы устами… — он сжал кулаки. — Надеюсь, ваша совесть, наконец, успокоится. Хотя, вы зря себя изводите.

— Что?

— Вы же знаете, что я слышал вашу беседу с Поттером?

— Догадываюсь. И как вам понравилось в джунглях Галапагосских островов?

— Гораздо больше, нежели в «Истории Хогвартса», в которую я как-то случайно забрел. Мне там попались слишком агрессивные и неадекватные иллюстрации. Так вот, вы зря себя казните. Я бы не смог выжить. Лишь экстренные реанимационные мероприятия плюс сыворотка против яда Нагайны спасли бы меня. У вас не было ни единого шанса. У нас — не было.

Гермиона неопределенно хмыкнула и подошла к Северусу. Она аккуратно смахнула пыль с пола, обнажив темное въевшееся в доски пятно, и расстелила перед портретом бывшего директора большой лист слегка желтоватой бумаги:

— Это васи — традиционная японская бумага ручной выделки. Ее изготавливают из волокон коры трех кустарников: кодзо, мицумата и гампи.

Гермиона опустилась на колени. Лучи заходящего солнца едва пробивались сквозь щели между досками на окнах. Ведьма достала пузырек и кисть. Неторопливо обмакнула ее в чернила и начала рисовать:

— Основное действие, возможное как магическое, — это начертание. Звезда в круге. Расположение лучей строго определено: Восточный Дракон, Южный Тигр, Западный Феникс, Северная Черепаха, Золотой Дракон. Юг, Север, Восток, Запад… и где-то между ними — Путь Солнца, пятая вершина звезды Японских Магов. Они олицетворяют пять стихий, управляющих всем. И шестая сила — сознание, духовное бытие, которая открывает путь. В этот момент волшебник может перенаправить поток своей энергии и бумажный символ, в который что-то вложено, улетит с частицей жизни, для того, чтобы превратить мечты в реальность.

Сумерки осторожно вползали в хижину. Уже практически невозможно было различить рисунок на пыльных досках. Тихий голос Гермионы убаюкивал. Внезапно Северусу показалось, что он видит на полу мерцающий контур, в который заключена пятиконечная звезда. По комнате словно пронеслось чье-то могучее горячее дыхание. Захлопнулась дверь. Гермиона не шевелилась, продолжая сидеть, прикрыв глаза.

— Вы знаете, с чем связываетесь, мисс Грейнджер? — негромко поинтересовался Снейп, наблюдая за тем, как свечение становится все ярче и ярче.

— Почти, — ведьма начала слегка раскачиваться из стороны в сторону. — Теоретически. Я и раньше пробовала сотворить отдельные элементы обряда, чтобы не ошибиться. Чтобы знать, что смогу.

— Вы собираетесь разбудить силы, которые не будут вам подвластны, вы это понимаете? — Северус старался говорить с ней спокойно, словно с душевнобольной. Он боялся слишком резко вывести ее из транса. Внутри у него все клокотало.

— Именно потому профессор МакГонагалл, Гарри и еще пара человек из Отдела Тайн Министерства сейчас создали вокруг хижины магический барьер. Все останется внутри. С нами, — она резко открыла глаза. Ее расширенные зрачки почти полностью закрыли собой радужку. — Одного желания мало. Чистая светлая ничем незамутненная искренность — во мне этого нет. Нет веры, которая дает абсолютное знание и надежду. Вся беда в том, что я, как и вы, нуждаюсь в ясном и точном логическом обосновании чуда. А потому мне необходимо нечто гораздо большее, чем сделанная собственноручно тысяча журавликов. Сегодня именно тот день, когда я смогу получить ответы на свои вопросы. Я все просчитала. Нужно лишь поймать мгновение, чтобы попасть на границу жизни и смерти, а дальше откроется дорога.

— И вы знаете куда идти?

— Мне укажут путь… — она взмахнула рукой и тысяча журавликов вырвалась на свободу. Тихий шелест белоснежных крыльев заполнил собой почти все пространство небольшой комнаты.

— А где она — граница? Вы знаете?

— Здесь. Во мне. И в вас. В учении сюгендо есть обряд доири — «вступление на путь». В течение девяти дней маг не ест и почти не пьет. И на закате девятого дня он произносит заклинание, сопровождаемое мудрами — определенными жестами рук и всё…

— И всё… не есть девять дней? И почти не пить? Это сумасшествие… это смерть.

— Нет. Я же вам говорила, что число девять весьма странное. Когда-то давно аскеты школы сюгэндо голодали десять дней и это завершало их жизненный путь. Они не могли найти дорогу обратно — у них не хватало на это сил. Девять дней. Не больше и не меньше.

— А вы…

— Повторяю — я уже пробовала, а потому здесь совершенно нет ничего страшного. Подумаешь, не есть девять дней, — голос ее почти утонул в шуме крыльев. Ведьма прислушалась к чему-то и снова смежила веки: — Время…

Летящие журавлики постепенно скручивались в тугую спираль вокруг Гермионы. Она подняла руки на уровне груди:

— Дзи — Земля! — и соединила мизинцы. Пол завибрировал под ее коленями. Северус вцепился в край рамы, чтобы не упасть. Птицы проносились мимо на огромной скорости, сплошной стеной, словно снежное торнадо ворвалось в комнату, пробивая низкие потолки и уходя в необозримые высоты.

— Суй — Вода! — ее безымянные пальцы соединились. За пределами круга, образованного летящими журавликами, бесновался шторм. Огромные волны с ревом разбивались о магическую преграду. Хижину давно смыло и сейчас крохотный кусочек дощатого пола казался утлым плотом, посреди грозного и беспощадного океана.

— Ка — Огонь! — средние пальцы Гермионы нашли друг друга. Птицы загорелись. Снейп с ужасом смотрел на сплошную стену пламени, окружившую ведьму, читающую заклинание. Кончики волос и бровей ее моментально опалились, но она продолжала все так же ровно стоять на коленях перед портретом, глядя прямо перед собой и постепенно соединяя пальцы.

— Фу — Воздух! — указательные пальцы соприкоснулись подушечками и началось светопреставление. Все смешалось в бешеной круговерти: огонь и вода, верх и низ… Картину мотало из стороны в сторону, Северус то захлебывался, то с ужасом понимал, что начинает буквально плавиться от нестерпимого жара:

— Гермиона!!!

Он поймал ее взгляд: в огромных зрачках бушевало пламя. Казалось, ей нет дела до бесновавшихся вокруг нее стихий. Она смотрела. Она видела.