Сирень из прошлого (СИ)

— Я буду ждать тебя здесь.

Его голос, в отличие от образа, был куда более близок, чем она думала.

***

Венди не могла уснуть. Она просто лежала в постели из бамбука, спихнув одеяло куда-то под ноги. Не раздевалась и не разувалась. Какая-то странная опустошённость была внутри неё, и глаза выдавали это, хотя, с одной стороны, девушка была похожа на каменную статую выражением своего лица.

Всё произошло так неожиданно и так… жестоко. Бесчеловечно.

Она была бы точно не в своём доме, если бы не Феликс. Он помог ей, прикрыл. Вот только доверие Дарлинг настолько износили, практически уничтожили и разбили на мельчайшие осколки, что и правой руке Пэна трудно было продолжать верить. Но больше на этом острове у неё нет человека, с кем можно поговорить без опасения быть высмеянной. Так как быть? Стоит ли ей иметь подозрения к нему, к каждому живому существу? Или не учесть свою ошибку, принять тот факт, что несправедливость и обман никогда не перестанут настигать людей в самый неподходящий момент, а потому смириться — это самый логичный выход?

Как всё сложно устроено.

За окном послышался лёгкий шелест листьев, напоминавший шёпот детей, что тайком разговаривали ночью, когда им было положено давно видеть десятый сон. Много раз Венди, Джон и Майкл любили устраиваться в одной кровати, залезать в пододеяльник, включать фонарик и делиться друг с другом своими впечатлениями и мыслями. Венди обычно рассказывала мальчикам какую-нибудь выдуманную историю, проще говоря — сказку. Братья особенно любили историю про место, от третьей звезды и налево, где никто никогда не взрослеет, где нет взрослых и их нудных правил, где можно делать то, что придёт в голову, где есть волшебство, сказочные существа и возможность иметь всё, что только захочешь. Теперь она знает, что не бывает райских мест без изъянов, которые порой становятся большой проблемой, и детские мечты ничтожно малы.

Интересно, неужели в то время Венди и правда думала, что когда-нибудь он или Джон с Майклом попадут сюда? Особенно сильно хотела она этого в моменты, когда отец, видя неугасающую детскую беззаботность дочери, грозился переселить её в отдельную комнату, если она вовремя не опомнится и не станет воспринимать всё серьёзнее.

Раньше она не понимала, как ценны все его советы. Лишь сейчас, сталкиваясь лицом к лицу со всеми трудностями, Венди невольно жалеет о том, что не унаследовала его хладнокровность. Имея это качество, девушка, быть может, и не попала бы в половину передряг.

Сон пришёл лишь в тот момент, когда прошли густые, непроглядные сумерки, но и солнце пока не давало знаки — было не темно, но и не светло. Что-то между этими определениями. Венди спала беспокойно, тревожно, и следующий день наступил для неё так, словно она и вовсе не отдыхала, а долго и упорно бродила по Неверлэнду. Хотя никто не исключает такой возможности во сне. Здесь всё иначе, здесь всё пропитано волшебством. Столь желанным волшебством, о котором грезили дети Дарлингов в далёкое безопасное время.

Было около полудня, когда Феликс присел неподалёку от неё. Стояла жара, и большинство Потерянных проводили своё время там, где есть вода. Энзо она ещё не видела, и это успокаивало её. Вот только Дастин встретился ей утром, и это, признаться, вызвало у девушки смешанные чувства. Она до сих пор с трудом верила, что всё отчаяние и беспомощность мальчика были лишь притворством, хорошей актёрской игрой.

Дастин старался не обращать на неё внимание и поспешил уйти. О чём он думал? Вдруг Энзо насильно заставил его сыграть спектакль перед ней? Ну не может ребёнок так жаждать смерти Венди. Это… не правильно.

— Как ты? — безразлично поинтересовался Феликс, видя, что девушка не начинает разговор первой.

— А ты как думаешь?

Несмотря на то, что парень и выглядел полностью равнодушным к её настроению, Венди чувствовала сквозь эту маску намёк на понимание и соучастие. Из-за неё Феликсу, наверное, пришлось немало повздорить с Энзо — тот слишком неугомонный, чтобы сразу сдаться и отступить. Хотя не исключено, что когда-нибудь он попытается снова ей досадить.

— Не всё так плохо, — помедлив, сказал блондин и протянул ей деревянную тарелку с солидной порцией ягод. — Поешь. Ты выглядишь чертовски плохо.

— Спасибо за откровенность, — несмотря на отвратительное настроение, она усмехнулась. И приняла еду. Когда было время завтрака, Венди проводила его за прогулкой вокруг лагеря, так что сейчас проголодавшийся желудок напомнил о себе едва слышным урчанием. Вздохнув, она отделила несколько ягод от веточек и тихо сказала: — Как всё обстоит? То есть… Всё хорошо?

Почему-то ей не хотелось в открытую упоминать о вчерашнем. Возможно, так Венди убегала от правды — её никогда не примут здесь. Хотя разве не она сама ненавидела всех Потерянных в самом начале, а заодно проклинала Пэна за нелепое поручение?

— Ты считаешь, у меня что-то может выйти из-под контроля?

— Ну… Нет, полагаю.

— Именно. — Кивнув, Феликс на секунду слабо улыбнулся. — Твоя жизнь зависит только от Пэна, а не Энзо. А потому не беспокойся об этом. По крайней мере, до того, как сердце истинно верующего не будет найдено.

До того, как…Забавно. Он не говорит, что можно быть на сто процентов уверенным. Везде неясность.

— Хорошо. Спасибо, Феликс, — растерянно выговаривает Венди, всё больше отходя от реальности к размышлениям. Она не сможет ничего сделать, если вдруг он решит рассказать всё Пэну. Ведь вина её имеется значительная по отношению к Питеру. Он лично говорил, что ей и её братьям не сдобровать, если что-то каким-то образом пойдёт не так. Навряд ли попытка помочь уйти с острова Дастину является примером хорошего поведения, которое подросток ожидает от неё.

И он вернулся. Слишком быстро, слишком скоро. Все обещание Феликса по поводу затянувшегося путешествия были напрасными. Или это она настолько привыкла к бесконечному времени, что месяцы для неё — как дни?

Энзо, как и обещал Феликс, более не обращал внимание на неё. Точнее, он попросту смотрел сквозь Венди, как будто она была невидимой. Трудно сказать, что лучше — терпеть издевательства или ощущать полное игнорирование.

— Вижу, ты здесь уже хорошо обустроилась, Венди, — это было первое, что он сказал. Тогда девушка убирала лагерь от кожуры фруктов, коей часто любят разбрасывать мальчики. — Уверен, ты соскучилась по нашим с тобой милым беседам.

— Милым? — вопросительно подняв брови, Дарлинг неохотно повернулась к юноше. Взгляд её был пристальным, точно она впервые его увидела и сейчас хотела как следует запомнить все детали. Но, на самом деле, Венди только пыталась найти в Пэне хоть один крошечный признак, свидетельствующий о его взрослении или ранении. Да, о том, чтобы кто-то так удачно для неё убил бы хозяина Неверлэнда, она тоже думала. Всё бы стало гораздо проще. Всё бы закончилось.

— Ну, да. Знаешь, порой меня забавляют твои реакции. Вот, как сейчас. Ты всё воспринимаешь слишком близко к сердцу. С таким успехом можно и умереть от переизбытка переживаний.

Это его спокойствие, искренняя весёлость, просто хорошее расположение духа безумно взбесили девушку. Нахмурившись, она недовольно воскликнула:

— Я никогда не воспринимала тебя всерьёз, Питер! А если ты так хочешь моей смерти, то мог и не придумывать отговорки по типу переживаний. Уж не тебе говорить об этом! Что ты вообще знаешь об отчаянии, страхе… боли? — постепенно она начала терять прежнюю решительность и жёсткость. Венди выдохнула, мысленно коря себя за то, что решила спорить с ним. Бесполезно. — Ты шутишь, и это, должно быть, смешно, но не мне.

— Какая трогательная речь потерянной девочки, — задумчиво ответил Питер, с фальшивым сочувствием глядя на неё.

— Я не потерянная!

— О, ну разумеется, — безмятежно согласился, а затем уже более серьёзно добавил: — Я надеюсь, ты не осмелилась проявлять свою храбрость и отвагу во время моего отсутствия?