Мгновения жизни (СИ)

― Твои эталоны, ― вещал Джо, ― Твигги, Одри, может даже Биркин и Шримптон. Знаешь Шримптон?

Эйлин покачала головой, с трудом вспоминая последнюю названную фамилию.

― Фотомодель, муза Бейли. Что, и Бейли не знаешь? ― возмутился Джо, ― странные вы, англичане, ой странные.

Так попутно просвещая Эйлин в мире моды и глянца, управившись за несколько часов они довольные вышли из торгового центра и Джо, попутно рассказывая о своей девушке, которая оказывается ничего не имела против романов на стороне, довез Эйлин до дома, пожелав приятного вечера.

Дома было тихо. Настолько тихо, что Эйлин поежилась и напряглась, вспомнив, что такая тишина последний раз была когда умер Спик. Не желая делать поспешных выводов, она поставила пакеты с вещами в прихожей и вышла на задний двор, где со вздохом облегчения увидела Тобиаса, сидящего в шезлонге у бассейна и возящегося с дочерью.

― Привет, ― привычно поцеловала она мужа в щеку и наткнувшись на холодный, хмурый взгляд даже отпрянула, вновь начиная волноваться. ― Что случилось?

― Ну как сказать, ― холодно ответил Тобиас, опуская дочь на землю и наколдовывая вокруг неё высокий манеж, ― я и сам хотел бы это знать. Что и когда случилось.

― Что? ― не поняла Эйлин, настороженно следя за его действиями.

― Твоя измена, ― словно через силу выдавил Тобиас, едва ли не прожигая её взглядом. ― И можешь не отпираться, я вас видел. Хотел купить тебе подарок, ― он криво усмехнулся,― но, похоже, ты и сама прекрасно справляешься. Это для него ты так вырядилась? ― кивнул Тобиас на джинсы и пёструю желтую майку, из которых Эйлин отказалась вылезать и даже платила за них не снимая, ― Я… ― продолжил было Тобиас, но только покачал головой и снова опустился на шезлонг, пряча лицо в руках.

Все заготовленные и прокрученные в голове слова с момента, как он увидел Эйлин в компании этого греческого бога, так по-свойски лапающего её за талию, словно испарились, оставив после лишь мерзкое ощущение грязи и потраченных впустую лет жизни. Самым обидным для него было то, что не смотря на всю злость, он по-прежнему, её любил и не мог понять, что теперь делать дальше и почему она так поступила.

― Я не изменяла тебе, клянусь. Джо просто мой тренер и я говорила тебе о нем, вообще-то, ― стараясь быть спокойной ответила Эйлин. Опешив от обвинения, она как могла удерживала себя от ответных нападок и претензий.

― Да что ты говоришь? ― встрепенулся Тобиас, ― я видел его руки на твоей талии!

― Он мне эту талию показывал, ― разъярилась Эйлин, ― и вообще, если ты мне не веришь, что я могу еще тебе сказать? Оправдание – удел виновных, и я не собираюсь тебе ничего доказывать, ты слышал правду, а дальше думай сам.

Удерживаясь, чтоб не сказать несколько ругательств она просто вбежала в дом, и злясь, принялась разбирать новые вещи.

― Ты правда не изменяла мне? ― спросил Тобиас возникнув в дверях спальни через четверть часа и сажая в кроватку раскричавшуюся Шарлотту.

― Правда. Поверь, шанс был, и я им не воспользовалась, ― зло ответила Эйлин швыряя в мусорную корзину старые вещи, ― вот уж не рассчитывала, что ты вообще можешь во мне сомневаться! После стольких лет!

― Ты красивая! А теперь еще и подтянутая, и… Модная, ― растерянно и упрямо возразил Тобиас, но в целом стал выглядеть менее злым и теперь терзался в сомнениях, решая, доверять ли жене или своим глазам, которые могли увидеть все в совершенно другом свете.

― Спасибо, ― угрюмо ответила она, ― рада, что ты заметил наконец-то.

― Что значит наконец-то? ― переспросил Тобиас, чувствуя, что конфликт начинает новый круг.

― Что мы как переехали сюда, я тебя и не вижу особо. И не говори, что ты стараешься ради меня и всей семьи, деньги у нас есть, на больницу тоже, а я тебя как не видела, так и не вижу, ― выпалила она, с силой впихивая ногой вещи в мусорное ведро.

― Эванеско, ― помог ей Тобиас, осознавая, что по сути ничего не может возразить её словам.

― А я нуждаюсь во внимании, а не только в деньгах! У нас с самого рождества близость была от силы два раза! ― воскликнула она, едва сдерживая слезы, и села на кровать, вытирая глаза новой блузкой, но заметив, как на той осталась жирная полоса от туши, расплакалась еще сильнее. ― Я же не железная! Я себя держу из последних сил!

― Прости, ― замялся он, невольно понимая всю справедливость её слов, ― я просто ревнивый дурень. Ну не могу я видеть тебя в компании с кем бы то ни было, сразу с ума схожу, ― растерянно произнес Тобиас, опускаясь перед ней на колени и удалив с блузки пятна, своим платком промокнул её слезы. ― Я обещаю, я придумаю что-нибудь и все будет как раньше. Ты права, прости. Я просто запутался, понимаешь? Клиника эта, работа…

― Понимаю, ― шмыгнула она носом, ― но ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной. Я же помогаю, так ведь?

― Так, ― согласился он и вспомнив о своей давней идее предложить Эйлин быть главой новой клиники, поспешил поделиться.

― Но это…, ― пробормотала она представляя себя на месте Макномары и поморщилась, ― я бы не сказала, что это то, чем я хочу заниматься, но я подумаю. Я не говорю да, ― поспешно добавила она заметив радостный блеск в его глазах, ― я не хочу быть начальником своему мужу, я не хочу, чтобы с Шарлоттой няня сидела более двух часов, но в принципе, поделить обязанности и чем-то помогать тебе я не против. Это надо обдумать.

― Спасибо, ― прошептал он благодарно, обнимая её и утыкаясь лицом в бедра, ― прости меня. За все. Ладно?

Эйлин только фыркнула и молча погладив его по волосам, поцеловала в макушку.

― Что толку обижаться на убогих, ― пробормотала она со смехом, ― еще раз усомнишься в моей верности, я назло тебе пересплю с какой-нибудь откровенно неудачной футбольной командой.

― Не дождёшься! ― ревностно возразил Тобиас и подчиняясь порыву, резко повалил её на спину, не обращая внимание уже ни на что на свете. ― В конце концов, надо же наверстывать упущенное, ― смеясь уже вместе с ней, бормотал он борясь с застежками и многочисленными завязками на майке и затем, просто сорвав её с обещанием починить, полностью отдался во власть давно накопленного желания.

========== Часть 4 Глава 1. Когда кажется, что все хорошо ==========

Ремонт в клинике медленно, но продвигался. К концу осени Тобиас и Форрест Дингл наконец смогли согласовать и воплотить в жизнь основные идеи по переделке изначального здания, и теперь, хотя снаружи ничего особо и не изменилось, зайдя внутрь, с трудом можно было узнать старую постройку. Взяв за основу госпиталь Святого Мунго, для начала было решено обойтись двумя этажами и расширенным подвальным помещением, где, по мнению Тобиаса, должен был быть морг и лаборатории, требующие отсутствия дневного света. Верхние этажи, по расположению в них приемных кабинетов и операционных, очень напоминали маггловскую больницу и немного научный университет в Кардиффе.

Обустройство кабинетов, выбивание тендеров на техническое оснащение и окончательная доделка заняли еще полгода жизни и, определенно, целый пуд нервов. В какой-то момент, осознав, что никакие деньги и работа не стоят его здоровья, Тобиас скрепя сердце уволился из больницы. Макномара, к его удивлению, даже поддержал это решение и, выразив надежду на новое возможное сотрудничество, отпустил воспитанника в свободное плавание. Но даже несмотря на такую радикальную меру, жить лишь чуточку стало легче.

В рождество, урвав себе выходной от всех работ и мыслей о клинике, разрешив себе просто быть отцом и мужем, Тобиас, к огромному своему огорчению, спешно учил заклинание окрашивания волос. В его идеальной картине мира он совершенно не хотел быть седым и усталым, и если второе можно было успешно скрывать бодрящими зельями, то внезапно обнаруженная седина сильно портила настроение и ощущение праздника.

Эйлин, несколько раз посетившая клинику и оставшаяся довольной результатами, решила сосредоточиться на всей бумажной работе, коей тоже было, пожалуй, даже слишком много.