Южная роза (СИ)

              -Йоста, покажи синьору Миранди здесь всё. Да аккуратно! - сказал Форстер. - А мы посмотрим на то, что я обещал синьорине Габриэль.

              Синьор Миранди достал очки и спешно направился к пещере.

              -Эй, эй, синьор, стойте! Смотрите под ноги, надо думать, тут могут быть змеи! – воскликнул Йоста, останавливая синьора Миранди, и пошёл впереди сам, постукивая перед собой длинной палкой.

              -Змеи? – тревожно переспросила Габриэль.

              -Да нет тут никаких змей, - усмехнулся Форстер, - но вашему отцу нужны хоть какие-то удила, иначе он и ногу может себе сломать.

              Габриэль улыбнулась. Вот уж верно подмечено: когда дело касается науки, иной раз её отца приходится останавливать обманом, чтобы он остался жив.

              -Идёмте, - Форстер указал рукой в другую сторону.

              -Куда?

              -Посмотрим на Ангельские крылья. Это буквально двадцать шагов, - ответил Форстер, видя недоверчивый взгляд Габриэль.

              Они прошли шагов пятьдесят и остановились. Вершина обрывалась пропастью, которая расходилась в стороны глубоким ущельем. И на противоположной стороне пропасти Габриэль увидела два водопада. Потоки воды срывались с отвесной скалы недалеко друг от друга. Где-то в средине полёта они разбивались о каменный выступ, и соединялись, превращаясь в одно большое облако брызг. И это облако и в самом деле напоминало прозрачные крылья. А над ними, словно арка, ведущая куда-то в небеса, висела широкая радуга, рождённая преломлением света.

              -Боже! Как красиво! – произнесла Габриэль, сложив ладони вместе.

              -В пасмурный день, конечно, радуги нет, - произнёс Форстер, - но сегодня день просто отличный. Вам нравится?

              -Нравится? Да это же восхитительно! Просто невероятно! Я никогда не видела ничего подобного!

              Некоторое время они стояли молча, погружённые в созерцание этого волшебства природы.

              В своём восхищении увиденным Габриэль даже потеряла счёт времени, и не заметила, как долго длится их молчаливая пауза. А потом внезапно, почти физически, ощутила присутствие Форстера рядом, что он стоит позади, за её плечом, и что смотрит он совсем не водопад… И ощущение от его взгляда было точно таким, как на мосту, когда ей казалось, что из кустов за ней кто-то наблюдает, с одним только отличием – этот взгляд не был холодным. Он был почти обжигающим...

              -Осторожнее, синьорина Миранди, не подходите близко к краю, - в тот же миг произнёс Форстер негромко, будто ощутив её смятение, но слова его для Габриэль прозвучали почему-то очень двусмысленно.

              ...Она и так на самом краю…

              Габриэль отошла в сторону, не оборачиваясь и стараясь не смотреть на него, и чтобы спрятать своё смущение, спросила:

              -«Ангельские крылья»? Кто его так назвал? Разве в вашей вере есть ангелы?

              -Так назвала его наша мать. Вы же знаете - она была южанкой, - ответил Форстер, глядя задумчиво на водопад, - но ей пришлось отречься от своей веры и перейти в нашу, чтобы они с отцом могли пожениться, иначе брак был бы невозможен. Хотя нам всегда казалось, что в душе она так и осталась верна своей вере.

              -Почему?

              -Главный дом строился по её проекту, и она настояла на том, чтобы в доме была капелла. Как она говорила – дань традиции. Но иногда мы видели её там молящейся, хотя она говорила, что просто ходит туда подумать. И она не верила в наш дуб, говорила, что он её так и не признал, - улыбнулся Форстер.

              -Тот обгоревший дуб, что стоит за задним двором?

              -Да.

              -Так это правда, что вы молитесь дубу? – спросила Габриэль как можно деликатнее.

              -Нет, - улыбнулся Форстер, снял куртку и постелил на траву, - присаживайтесь, синьорина Миранди. Этим водопадом можно любоваться долго.

              Форстер опустился на траву рядом, но не слишком близко, где-то в двух шагах.

              -Для того, чтобы молиться нам не нужны иконы или храмы, - продолжил он, - в нашей вере все создания вокруг – божьи. И дуб в том числе. Просто в отличие от деревьев, люди имеют свободу воли, и вольны поступать плохо или хорошо, а дуб не может, он всего лишь проводник. Поэтому если хотите помолиться, но вам непременно нужна икона или алтарь, чем дуб не алтарь? Те, чьи помыслы чисты – они всегда почувствуют, что их молитвы услышали.

              -Почувствуют? Как почувствуют? – спросила Габриэль, осторожно опускаясь на край куртки.

              -По-разному. Кто говорит, что ощущает руками тепло, кто слышит пение, кто ветер в ветвях… Но не обязательно молиться дубу, можно чему хочешь. Синемундирники, правда, не понимали этого, и зачем-то подожгли именно дуб, - усмехнулся Форстер криво.

              -А я думала, что мне показалось, - произнесла Габриэль, задумчиво глядя на водопад, - когда я дотронулась до вашего дуба, мне показалось, что его кора стала тёплой.

              -Правда? – спросил Форстер заинтересованно. – Ну вот видите, синьорина Миранди, здесь повсюду горская магия, в которую вы, кстати, не верите.

              -Я верю в то, что вижу, - усмехнулась Габриэль, - но это не значит, что я не допускаю, что существует и что-то невероятное. Если я этого не видела, то это не значит, что его нет. Мне сложно поверить в то, что просто необъяснимо, а горская магия для меня пока необъяснима.

              -Заметьте, вы сказали «пока»…

              -Заметьте, вам всегда хочется, чтобы мы спорили, - парировала Габриэль.

              -Если честно, то да, - с улыбкой ответил Форстер.

              -Почему? – удивилась она.

              -Когда вы отстаиваете свою точку зрения, вы становитесь невероятно очаровательны, Элья! – лукаво ответил он. - Вы даже не представляете насколько…

              Габриэль поспешила отвернуться и увести разговор на безопасную тему.

              -Значит, так назвала этот водопад мона Джулия?

              -Да. Мы впервые попали сюда вместе с ней, в детстве. И сидели вот здесь, где сидим сейчас мы с вами, и она рассказывала об ангелах и их крыльях… И говорила, что эта радуга – небесные врата…

              -А почему вы, мессир Форстер, отреклись от нашей веры? – спросила Габриэль, внезапно вспомнив слова Корнелли.

              -И откуда вам это известно, позвольте спросить? – Форстер впился в неё цепким взглядом.

              -Неважно. Я просто… слышала, - она смутилась.

              Не стоило ей говорить этого. Ведь она узнала об этом от капитана, и его имя упоминать здесь не стоило абсолютно точно.

              -Так всё-таки, от кого?

              -Если не хотите – можете не отвечать. Как и я, тоже не обязана отвечать на ваш вопрос, - ответила Габриэль твёрдо.

              Форстер помолчал немного, а потом всё-таки ответил.

              -Были обстоятельства, которые вынудили меня поступить так. Знаете, иногда, чтобы начать новую жизнь, приходится поменять веру. Но, видите ли, синьорина Миранди, всё это для меня неважно. Отец верил в одних богов, моя мать - в других, а я верил во всех, потому что рос среди рассказов матери и рассказов отца. И я считаю, что принадлежность к вере - это лишь атрибут, который важен для общества, а внутри я могу продолжать верить во что хочу. И… я так и делаю.

              Габриэль вдохнула поглубже, и набравшись смелости, внезапно произнесла:

              -Вы знаете, я хотела извиниться перед вами, мессир Форстер.

              -Извиниться? – удивился он, повернулся к ней, и опёрся на руку, зарывшись пальцами в траву. - За что?

              -За ту самую шараду на свадьбе Таливерда.

              -Вот как? – его глаза блеснули. – А почему вдруг сейчас?

              -Потому что, наверное, пришло для этого время, - ответила Габриэль, глядя ему прямо в глаза, - я была не права и признаю это.