Дети слепых (СИ)

- Ты, наверное, хочешь узнать, жалею ли я о том, что было? Я не жалею, Тио. Мне было дорого каждое мгновение, проведённое с тобой.

В её глазах блеснули слёзы, и она тут же отвернулась:

- Хорошо. Спасибо, Йойки.

- За что же? – изумился Йойки. – Почему даже сейчас ты благодаришь меня? Ведь я причинил тебе боль.

Тио покачала головой.

- Нет, не говори так! Ты же знаешь, что нельзя прожить жизнь, не сделав кому-то больно, даже если ты совсем этого не хочешь. Ты изменил мою жизнь, Йойки, и это главное. До встречи с тобой я была запуганной, забитой девочкой, не верящей в собственные силы и готовая отказаться от своей мечты из страха перед матерью. Ты научил меня смотреть в будущее без страха, верить в себя и идти к своей мечте. Вот за это я благодарна тебе. И, конечно, ты очень помог мне с Выставкой. Я так долго мечтала об этом. А теперь я как будто впервые ясно увидела свой жизненный Путь. Ты помог мне сделать первый шаг, Йойки. Дальше мне придётся идти самостоятельно, - и Тио улыбнулась так радостно, что сердце Йойки сразу оттаяло, а чувство вины перед ней осело на дно его сознания.

- Я рад, если действительно смог помочь тебе, Тио. Уверен, что в Городе тебя ждёт большое будущее. Я ведь всегда тебе об этом говорил. Ты станешь известной художницей, здесь возможностей для этого больше, чем достаточно.

- А как же ты, Йойки? Твой талант заслуживает известности. Неужели тебе этого не хочется?

- Знаешь, за то время, что я прожил здесь, я многое понял. Я понял, что известность тяготит меня, не приносит ничего, кроме внутреннего опустошения. Это совсем не то, чего мне хотелось бы. Я люблю рисовать. Люблю просто рисовать в светлой просторной комнате у окна, а больше мне ничего не нужно. Если кому-то нравятся мои рисунки – прекрасно. Но слава никогда не была нужна мне. Не знаю, но, быть может, тот, кто расписывал мою Судьбу, ошибся где-нибудь, не учёл чего-то важного, и вот, что из этого вышло, - Йойки усмехнулся. – У меня были все возможности, чтобы стать известным. Мои родители владеют крупнейшей Художественной Галереей, об этом может только мечтать любой юный начинающий художник. Но почему-то всё это проходило мимо меня. Мне кажется, со временем я просто перестал бы рисовать. Из моих рисунков исчезло нечто важное, понимаешь? Рисовать, вкладывая всю душу, я могу только там.

- Кажется, я понимаю, - Тио кивнула. – В любом случае, спасибо за то, что доверился мне и рассказал всё это. Теперь многое встаёт на свои места. Я знаю, почему вижу все эти сны, знаю, что я не сумасшедшая, как думала моя мать, и что всё это существует на самом деле. Кто знает, быть может, когда-нибудь твои рассказы пригодятся мне в сюжетах моих картин.

Йойки улыбнулся.

- Буду рад на них посмотреть. Мне не хочется прощаться с тобой навсегда, Тио. Уверен, когда-нибудь я приду в гости, навещу тебя и родителей, Кима с Клаусом. Мне жаль, что приходится расставаться… Очень жаль.

- Мне тоже. Но ведь с этим ничего нельзя поделать, правда? Ты должен идти. Иначе Город просто погубит тебя. Нельзя жить в месте, которое так и не стало для тебя домом.

Они посидели какое-то время молча, думая каждый о своём. А потом Тио усмехнулась и спросила:

- Ну что, Йойки, не хочешь напоить свою подругу чаем? Думаешь, я так просто уйду от тебя? Признаюсь, эта серьёзная и кислая атмосфера мне уже надоела!

Йойки улыбнулся:

- Да, конечно! Наверное, моя мать права, и я никудышный хозяин, даже чай тебе не предложил! Если не ошибаюсь, в холодильнике ещё остались корзиночки с кремом. Ты же их любишь?

- Обожаю! Отлично! Тогда пойдём!

Легко сделать вид, что ничего не было, что всё как обычно. Нелегко поверить в это. Они болтали за чашкой чая, ни словом не возвращаясь к прошлому разговору в комнате Йойки. И Йойки не мог отогнать от себя мысль, что это последний раз, когда они сидят вот так, пьют чай и разговаривают.

А когда пришло время прощаться и они стояли в полутёмном коридоре, Тио неожиданно прижалась к нему и прошептала:

- Йойки, береги себя…

Йойки обнял её в ответ. И снова они стали самими собой.

- И ты береги себя, Ти.

- Я люблю тебя, Йойки.

- Знаю. Прости меня…

- Нет… Не извиняйся. Я рада за тебя. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И у меня всё тоже будет хорошо, я верю в это.

- Конечно, обязательно будет. Ты этого заслуживаешь.

- Жаль… жаль, что мы не встретились в другой жизни. В другой жизни всё было бы по-другому.

- Да. Но и мы были бы другими.

- Но всё равно я рада, что встретила тебя, Йойки.

- И я рад, что встретил тебя, Тио.

А потом Тио ушла и запретила провожать себя. Йойки вышел на балкон и смотрел, как она уходит. Он был уверен, Тио знает, что он смотрит на неё. Но всё равно она ни разу не подняла головы и не оглянулась. Что ж, быть может, так действительно будет лучше. И снова он остался наедине с птицами. И чем дольше Йойки стоял на балконе, тем легче ему становилось. Что-то тяжёлое словно отступало, давая ему свободу и возможность жить дальше и самому выбирать свой жизненный Путь.

Это был день, когда дверцы всех клеток раскрылись настежь.

========== Глава 17. Возвращение ==========

Порой бывает так странно покидать те места, где мы провели какую-то часть нашей жизни. Пусть это была всего лишь незначительная часть, пусть эти места так и не стали нам родными, но всё же они словно сохранили в себе частицу нас самих. И уходя, мы прощаёмся с этой частицей для того чтобы идти дальше и больше никогда не оглядываться назад.

Конечно, Юка не смогла полюбить Город за тот год, что прожила в нём. Она лишь смогла привыкнуть к нему, потому что другого выхода у неё не было. Но сейчас, когда пришло время уходить, она с удивлением обнаружила, что успела полюбить маленькую уютную квартирку Еми. Эту кухоньку, где они коротали вечера, и этот диван в гостиной, где они сидели под одним пледом и грызли шоколадное печенье, эту спальню, где Юка ночи напролёт разговаривала с Тихаро.

Теперь, после всего, это место перестало быть для неё чужим. Здесь была часть её души, здесь она никогда не чувствовала себя одинокой, потому что рядом всегда был Еми.

В тот вечер они снова собрались все вместе в этой квартире, чтобы попрощаться. Юка, Йойки, Еми, Клаус и Ким, которые с трудом понимали, что происходит, знали только, что придётся сказать «прощай». Не хватало только Тио, она почему-то опаздывала, и все боялись, что она вообще не придёт.

Всякий раз, когда Юка и Еми оставались наедине (а Юке уже начинало казаться, что сегодня Еми её преследует), он приставал к ней с одним и тем же вопросами:

- А ты уверена, что всё получится? Конечно, вы-то с Йойки отчалите без проблем, ведь у вас всё по правилам, а что же делать мне? Вдруг Стена не пропустит меня?

И всякий раз Юка терпеливо отвечала:

- Я уверена, что всё получится. Только не спрашивай, почему. Я просто знаю, понял? Я больше не боюсь Стены, она не властна надо мной. И пусть только попробует не пропустить тебя.

- Нет, ну а если всё же…

- «А если» да «а если»! Что ты заладил? Если ничего не получится, мы останемся здесь! Неужели ты думаешь, что я брошу тебя и уйду?

И по его взгляду Юка понимала, что именно этого он и боялся. И она хлопала его по плечу и качала головой со словами:

- Глупый, глупый Еми! Неужели я похожа на того, кто оставляет своих друзей в беде? Ты столько сделал для меня, Еми, мы через столько прошли вместе. И дальше мы тоже пойдём вместе, вот увидишь.

- Ох, Юка, даже не знаю, что бы я без тебя делал! – громко шептал Еми и обнимал её за плечи.

И каждый раз в этот момент в дверном проёме почему-то возникал Йойки, бросал на Еми подозрительный взгляд, а потом делал вид, что ничего не заметил.

Еми заварил чай, а Юка выложила на тарелку шоколадное печенье. Они сидели кругом за маленьким столиком. Оставалось только дождаться Тио. Но печенье выглядело так аппетитно, что мальчишки то и дело таскали по одному.