Men na guil edwen (СИ)

— Нет, — отрезала королева, даже голос ее сменился с всегда мягкого на твердый, словно камень. — Я не допущу, чтобы моя дочь, принцесса Северного Королевства, унижала свое имя перед гномом, который причинил ей столько боли.

— Ты говоришь совсем как отец, — буркнула Тауриэль.

— В этом он прав, бельчонок, — снова ласково произнесла Анариэль. — Кили того не стоит, поверь.

Тауриэль снова посмотрела на серое небо. Ветер высушил ее лицо, слезы больше не катились по щекам. Слова матери были разумны.

***

— Ты чем-то встревожена, мой огонек? — Трандуил подошел сзади к своей королеве и обнял ее, притянув к себе, вдыхая сладкий запах ее волос, который смешивался с медовыми цветениями растений в огромном саду за дворцом.

С тех самых пор, как Анариэль много веков назад побывала в Лориэне и оказалась в знаменитом саду Галадриэль, у нее появилась мечта стать обладательницей такого сада. Но в Серебристых Гаванях, откуда рыжеволосая дева была родом, у нее не было возможности осуществить мечту. А в этом лесу в ее распоряжении целые сотни аршин, которые можно было превратить в чудесное ухоженное место. Анариэль очень любила свой сад, она буквально растворялась среди многочисленных растений, сажала прекрасные по своей красоте цветы и деревья, создавала уютную обстановку. Это был ее маленький мир, ее собственное королевство.

— Наша дочь, — Анариэль обернулась к мужу лицом. — Тауриэль… ее душа страдает.

— Это все племянник покойного Торина? — медленно спросил Трандуил. — Этот… гном? — голос короля звучал презрительно.

Анариэль покивала, слегка поджав губы от того, что ей само было тяжело переносить страдания своего ребенка.

— Ты говорила с ней? — спросил Трандуил, обходя жену и неспешно шагая по тропинке, окруженной кустами белоснежных роз.

— Да, — Анариэль шла следом, — но я уже не уверена в своих словах…

— Что значит не уверена? — Трандуил резко обернулся. — Я ни за что не позволю нашей дочери связать свою жизнь с гномом.

— Милый, — обратилась она к мужу, — а вдруг между ними и правда настоящие чувства?

Трандуил посмотрел на жену голубыми, словно лепестки васильков под солнечным светом, глазами. От них повеяло холодом, который был таким живым, что Анариэль невольно поежилась.

— Она знала его всего пару дней, какое настоящее могло между ними возникнуть? — приближаясь к жене, спросил король. — Лишь только иллюзии, надуманные чувства под влиянием жутких событий. А знаешь, почему я так уверен в этом? Потому что с того самого дня он просто исчез из ее жизни! — Трандуил оборвал себя, ему показалось, что за черной дверью, ведущей на задний двор, кто-то есть, но вскоре решил, что ошибся.

***

Тауриэль неслышимой тенью спустилась со своего тэлена на самом верху дворца. Девушка медленно брела по многочисленным переходам и уровням чертогов своего отца, а темного цвета платье, мешком свисающее с похудевшего, и даже, скорее, тощего, тела принцессы, делало ее похожей на сморщенную летучую мышь, тайком пробиравшуюся в ночь.

Брат окликнул ее в самом низу. Тауриэль подняла глаза и удивленно осмотрелась: девушка не помнила, как шла и удивилась, оказавшись в оружейной.

— Тауриэль, ты чего здесь делаешь? — подошел к сестре Леголас.

— Я… я не знаю, — ответила она бесцветным голосом. — Я просто шла…

Леголас оглядел эльфийку с ног до головы, и сердце принца защемило от жуткого вида его сестры.

— Зачем же ты так с собой? — покачал он головой. — Тебе нужно поесть и принять расслабляющую процедуру в купальне…

— Мне что-то не хочется, — попыталась улыбнутся Тауриэль, но у нее ничего не вышло, и вместо улыбке на юном красивом лице появилась гримаса.

— Идем, — Леголас решительно развернул сестру за плечи, — тебе нужно поесть.

«А мне — пристрелить этого гнома, если тот появится на на нашей границе», — подумал принц про себя.

Когда дети короля проходили мимо черной двери, ведущей в сад, то услышали голоса родителей. Последняя фраза отца заставила Тауриэль вздрогнуть и резко остановится. Под ее ногой скрипнула половица.

Леголас быстро отодвинул сестру от света, проникающего в приоткрытую дверь, и молча увел сестру в трапезную.

Тауриэль шла, ведомая братом, не понимая где она и куда идет. В голове вертелись слова отца: «Лишь только иллюзии, надуманные чувства». И мама сомневалась в искренности Кили. А вдруг, они правы? За полгода можно было хоть весточку прислать. Хотя бы черкануть пару строк, хоть как-то дать знать, что надежды не ложны, что вера должна жить, и любовь…

Любовь… Если смог разлюбить, то хорошо. Если не сможешь, это привязанность. Если возвращаешься, это печаль. Если возвращаешься раз за разом, это боль. Ты страдаешь от разрывов, и твое сердце разрывается. Потом ты принимаешь это и уже ничего не чувствуешь…

***

— Вдруг принц Эребора занят? Ведь у них бесконечно много дел, гномам нужно восстанавливать свою гору, — беспомощно тихо произнесла Анариэль, когда Трандуил перевел свое внимание с двери на жену. — Они с Тауриэль сблизились, всю ночь проговорили… И она так прониклась к его душе, она ведь даже спасла его.

— Мы целый день разговаривали с Бардом Лучником, а в битве я снес голову орку, спасая тем самым этого человека, думаешь, нужно жениться на нем? — резко отозвался Трандуил, гневно стреляя глазами в кусты роз.

Анариэль улыбнулась, подошла к мужу и положила теплую ладошку на его щеку, ласково повернув его голову к себе:

— Ты уже женат, — она привстала на мысочки и поцеловала холодны, но мягкие губы мужа.

Трандуил обнял девушку за талию и ответил на поцелуй, настойчиво желая исследовать ее рот языком.

— Родной, — резко вздохнув не хватающий воздух, произнесла Анариэль. — Что же делать с Тауриэль? Как помочь ей забыть его?

***

— Что-то случилось? — спросила Тауриэль, когда в ее покои с восходом солнца зашла мать.

— Не совсем, — неопределенно отозвалась Анариэль, присаживаясь на край кровати, на которой лежала дочь. — У меня к тебе славное предложение, бельчонок.

Тауриэль нахмурилась и с долей удивления уставилась на мать.

— Мое сердце разрывается болью, когда я вижу, как ты, словно покинувшая этот мир душа, не нашедшая места в чертогах Мандоса, бродишь по дворцу. Ты на глазах исчезаешь, милая.

Принцесса молчала, понимая, что своими душевными муками она в первую очередь ранит душу матери.

— Помнишь, когда ты была совсем маленькая, мы ездили в земли, где я родилась? — продолжала

— В Серебристые Гавани? — воскликнула Тауриэль.

Королева на свое счастье увидела, как лицо дочери озарила улыбка. Искренняя улыбка, которую она не видела уже очень давно.

— Да, — кивнула Анариэль. — Отец сказал, что с тех пор как я… ушла, вы ни разу не навещали моего и вашего родича Кирдана Корабела.

— Мы не покидали Королевство вовсе, — ответила Тауриэль, приподнимаясь на локтях.

— Пора исправить это недоразумение, — улыбнулась Анариэль. — Ты поедешь в Гавани. Сменишь обстановку, подышишь морским воздухом, поплаваешь на великолепных кораблях, — Анариэль с улыбкой вспоминала родной дом.

— А ты что, не поедешь со мной? — удивилась Тауриэль.

— Я приеду чуть позже, вместе с Леголасом, — ответила королева. — Твой брат пока нужен здесь, помочь отцу с границей, а мне нужно увидеть леди Галадриэль, чтобы рассказать ей обо всем.

Когда Анариэль ушла, оставив Тауриэль собираться в дорогу, чтобы предупредить Трандуила и найти дочери сопровождение, принцесса вышла на балкон и сделала глубокий вздох. Ранним утром воздух чист и прозрачен. По земле сада, находящегося под окнами покоев Тауриэль, простирался уже слабеющий серебристо-золотой туман. Пахло медом и цветением, а лучи нового солнца искрились на листве всеми цветами радуги.

«Здравствуй, солнышко! Здравствуй, небо! Здравствуй мир!» — про себя произнесла Тауриэль и ее лицо снова озарила улыбка. Как давно принцесса пропадала в своей тоске…

***

Трандуил вышел к воротам его государства на реке. Эльф поднялся на смотровую площадку и выпрямился во весь свой немалый рост. Стражники на стене посторонились, глядя на своего короля снизу. Трандуил осмотрел свои владения: бурлящие потоки реки, высокие берега, зеленые деревья, склоненные к воде.