This one. Книга вторая. Ирисы под кровавым дождем (ЛП)

– Как скажете, – согласилась женщина. – Эта ужасная рана в плече все еще кровоточит?

– Ее трудно зашить правильно, – признал мужчина. – Кожа слишком натянута. Если и заживет, то будет некрасивый шрам.

Женщина горько вздохнула, прежде чем тихо спросить:

– Сможет ли он поправиться?

– Если его не убьет лихорадка или потеря крови… да, у него есть шанс. Но вот эта шишка на голове беспокоит меня больше всего. Такое прямое попадание в голову однозначно приводит к сотрясению мозга. Обратите внимание, что он просто дрейфует из бессознательного состояния в полубессознательное, и никогда не просыпается нормально. Если он выживет, то будет чудом, если останется в здравом уме. Такие сотрясения опасны. Хуже того, я не знаю, есть ли внутреннее кровотечение или нет.

– Его глаза! Смотрите! – выдохнула женщина. – Я думаю, он не спит.

Мужчина усмехнулся.

– Не спит? Может быть… может быть… В сознании? Сомневаюсь.

Что-то темное склонилось над ним, загораживая свет, и мягко скомандовало:

– Посмотри на меня, мальчик.

Он попытался, но это было больно… О боже, как это было больно.

– Видите? Его зрачки вообще не реагируют. – Тень исчезла. – Ну, время покажет. Просто спи, мальчик. Спи.

– Вот, выпей… – Сильная рука подняла его вертикально и влила что-то в рот.

Он кашлял и отплевывался, слишком утомленный, слишком больной, чтобы глотать.

– Успокойся. Пей медленно, – бормотал ему на ухо женский голос так, как успокаивают детей или диких животных. Одновременно она терла его горло и заставляла глотать. – Хорошо. Хорошо. Просто пей медленно, вот так. Тебе нужно питаться, чтобы восстановить свои силы.

Хорошо? Томоэ мертва. Как когда-нибудь что-то будет хорошо?

– Просто пей и выживи. Ты можешь сделать это.

Выживи…? Зачем мне выживать? Томоэ мертва!

Однако он не мог остановить ее, и немного густого отвратительного вкуса бульона попало в горло, заставляя глотать его, чтобы не задохнуться. Женщина была непреклонна и подливала ему в рот.

Наконец все закончилось, и женщина положила его на спину, вытирая его лицо полотенцем.

– Вот так… все хорошо. Теперь спи.

Слишком утомленный, чтобы допрашивать ее, он закрыл глаза. Сон утащил его обратно в темноту, обратно к крови, крикам, запаху белой сливы… и ее ледяной улыбке, навечно оставшейся в смерти.

– Вот, я забрала ее и отстирала от большей части крови. Было бы позором сжечь ее… Такая красивая вышивка. Она сама ее сделала? – спросила женщина, прежде чем любовно фыркнуть. – О чем я говорю. Конечно, это она сделала. Она из той категории женщин, которая была искусна в изящном рукоделии.

Не получив ответа, женщина положила ткань рядом его рукой, достаточно близко, чтобы он смог почувствовать ее мягкость. Женщина откашлялась.

– Сегодня мы сожгли ее. Печальное дело, но его нельзя было больше откладывать – нельзя мертвым лежать просто так – это неуважительно. Ты имел право присутствовать, но в таком состоянии как бы ты смог?

В нескольких футах от него проскочили маленькие фигурки, маленькие ножки прошлепали по полу. Женщина подождала, пока они уйдут, прежде чем продолжить своим низким скрипучим голосом.

– Я даже не могу сказать, придешь ли ты в себя. Может, было бы лучше, если бы мы опоздали… Даже лучший врач не может сказать, когда ты поправишься.

– Осмелюсь сказать, что есть много людей, которые хотели бы, чтобы ты умер. – Женщина криво усмехнулась. – Знаешь, там был мальчик, следивший за тобой, когда мы пришли. Он бросился в лес в ту же секунду, как увидел нас, но остался нож, еще не занесенный снегом… возможно, мальчик тоже хотел, чтобы ты умер, но не смог заставить себя убить тебя.

В ее тоне появилась несомненно настороженная брезгливость.

– Ты должен благодарить свою удачу, что мой муж оказался там. Такой маленький и тощий как ты, и… Я не знаю, почему решила спасти тебя. Знаешь, я с самого начала знала, что ты убийца. Такой холодный взгляд совершенно неестественный для мальчика твоего возраста…

– Честно говоря, из-за того, что моя тетя рассказала о тебе в своих письмах, я не хочу иметь с тобой ничего общего. Но эта девушка, Томоэ… она мне нравилась. Что она в тебе нашла, я не могла понять… А потом ты пришел и спас моих мальчиков от лихорадки… – Она делала паузу, прочищая горло. – Полагаю, я тебе должна. Но после этого мой долг будет погашен, понимаешь?

– Даже не знаю, зачем я трачу свое время, разговаривая с тобой… Эти твои неестественные глаза просто ничего не видят, – кисло сказала она. – Но если ты меня слышишь, то знай – Томоэ мертва и сожжена… а ты нет. Так что теперь ты обязан продолжать жить. Бороться и выжить. Если не ради себя, то сделай это ради нее. Ей хорошо сейчас, она в лучшем мире.

Теплая рука смахнула его мокрую от пота челку, погладив его лоб.

– Все хорошо, все хорошо.

Чем больше Кидо узнавал об обмане Иидзуки, тем больше злился на себя. Он доверял мужчине, ценил его бесшумную компетентность, уверенность, даже его хитрость и зоркий глаз, позволил предателю просочиться в его ближний круг.

Только близко к кризису, связанному с Икеда-я, Кидо начал подозревать, что кто-то, близкий к нему, был полон решимости устранить его лучший актив, власть и влияние, которое он получил… и подорвать работу, которую совершает Чоушуу Ишин Шиши.

В конце концов, было очень, очень мало людей, которые знали достаточно, чтобы нанести ему такой вред.

Но когда прикрытие Химуры стало настолько тонким, что даже Шинсенгуми знали о его бесценном убийце… Он понял, что у него завелась крыса, и использовал свои лучшие ресурсы ради его безопасности. В конце концов, мальчик был важным активом, практически незаменимым, из-за мощи Хитен Мицуруги и его истинной преданности делу.

И тем не менее этого оказалось недостаточно. Теперь Кидо предстояло выяснить, что он может спасти от хаоса.

В конце лета он отправил мальчика затаиться в относительно безопасную деревню. Оцу было подходящим местом. Достаточно близким к Киото, чтобы в случае необходимости мальчик был легко призван… но что более важно, это было место, где Кидо мог следить за своим активом через контакты, о которых не знал никто из Ишин Шиши.

Кидо сухо усмехнулся. Он находил забавным, что подавляющее большинство мужчин из класса самураев, старейшины и наиболее влиятельные игроки среди Ишин Шиши до сих пор не обратили внимания на очевидный и недооцененный интеллект и полезность представительниц слабого пола.

Ну, тем лучше для него. Иногда лучшие сведения поступали от его любовницы Икумацу и ее подруг, работающих в Гионе и Шимабаре.

Однако дама, с которой он намеревался встретиться сейчас, была несколько иного рода. Она была одним из его самых старых контактов, умный и сдержанный друг, который никогда не предаст. Кидо отодвинул седзи, отмечая с некоторым удовольствием, что она уже приготовила чай. Он поклонился ей изящно и устроился в правильной сейдза.

– Итак, вы снова показали здесь свое лицо, Кацура-сан… или вы предпочтете использовать другое имя? – спокойно заметила старуха, встретившись с ним взглядом, в котором не было ни единого намека на удивление.

– Я рад видеть вас в добром здравии, Оками-сан. – Кидо наклонил голову. – Что же касается моего имени, теперь это Кидо Такаёси. Кацура Когоро потерян и больше не вернется.

Оками-сан кивнула и налила ему чай.

Приняв чашку, которую она подала ему, Кидо попробовал напиток и выразил свое восхищение им, как было принято, прежде чем перейти к теме письма. Это был лучший способ дать ей оценить его, с учетом тех изменений, что произошли за это трудные полгода. Необходимая проверка, ибо ничто не было столь быстротечным и столь ценным, как доверие между мужчинами и женщинами, играющими в опасные игры с властью и влиянием.

Наконец Кидо решил нарушить молчание.

– Сообщение, которое вы послали, благополучно прибыло.

– Как я и предполагала, – согласилась Оками-сан. – Вы раскрыли предателя?