Алая зима (ЛП)

Думаю, Катсуо – лучший мечник в своем классе. Хана рассмеялась, когда я рассказала ей это. Она спросила, как я могу так говорить, когда едва могу отличить рукоять от лезвия.

Знаю, я не должна думать о мальчиках, но я не могу прогнать Катсуо из мыслей. Я едва знаю его, но все же… не могу не думать. А если бы я не была камигакари? А если бы могла по-настоящему поговорить с ним? Коснуться его? Поцеловать?

Я не должна о таком думать, но не могу остановиться. Хана говорит, что это влюбленность, и что это пройдет, если я буду избегать его.

Сегодня Катсуо заговорил со мной. Он назвал меня «госпожа», а я попросила его звать меня Эми. Я так смутилась. Не стоило так делать, но я не хочу быть для него «госпожой». Я хочу, чтобы он видел МЕНЯ, Эми. А не камигакари, как меня видят все.

В других обстоятельствах глупые записи ее пятнадцатилетней заставили бы ее закатить глаза. Вместо этого она подавила горечь и с дрожью перевернула страницу.

Хана усадила меня и отчитала за то, как я рискую своим будущим из-за глупой влюбленности. Она сказала, что мне просто скучно, а одержимость Катсуо интереснее, чем медитация или уроки чайной церемонии.

Она права. Я глупая. Я не смогу быть с Катсуо, думать о нем опасно. Но это сложно.

Днем я услышала, как он говорит с другим сохэем. Они собираются завтра в парк для схватки-игры. Звучит интересно. Я уговорила Хану пойти, чтобы я в последний раз посмотрела на Катсуо, а потом я прекращу. Нам придется сбежать, но это не далеко, в паре миль. Думаю, она согласилась, чтобы потом меня этим попрекать.

Она неохотно посмотрела на следующую страницу. Она была пустой, стояла лишь дата: 25-е августа. Ее рука ужасно дрожала, когда она писала это, прочитать слово было почти невозможно. Ниже не было ни одного слова.

Она закрыла тетрадь. Сунув ее в шкатулку, она запихала все в чемодан и вытерла слезы. Если она не медитирует, то стоило хотя бы помолиться. Она посмотрела на маленький алтарь в углу комнаты – первое, что она установила, разобрав вещи, - но направилась к двери. Ей был нужен свежий воздух и успокаивающий ритуал в храме, чтобы очистить мысли.

В этот раз она пересекла мост без приключений, только быстро дышала. Несколько человек из города были вокруг храма: пара средних лет склонилась в молитве, пожилая женщина сидела на скамейке под священным деревом, а молодой бизнесмен склонился над столом у доски, где можно было написать пожелание или молитву на маленькой деревянной табличке и повесить там, чтобы ками увидел.

Эми пошла к фонтану, чтобы очистить себя. Закончив ритуал омовения, опустив черпак, она заметила, что кто-то рядом с ней.

- Эй, помнишь меня?

Эми оглянулась и удивленно увидела вчерашнюю школьницу, высокую, обещавшую ей бесплатное мороженое. Сегодня она была в длинном зеленом свитере и черных леггинсах, а ее волосы были собраны в неаккуратный пучок. Она была не в форме, и Эми сразу поняла, что за день недели. Суббота. Потому Рина и Юи были в храме рано утром. В будни они были бы тут только пару часов вечером.

Девушка застенчиво улыбнулась, Эми ответила тем же. Кивнув на храм, Эми спросила:

- Снова молиться?

- Кхм… ага, - девушка быстро повернулась к фонтану.

Эми вздрогнула, когда девушка в неправильной последовательности вымыла руки – неудача – но промолчала. Они вместе прошли к главному залу мимо пожилой пары, двигающейся к тории.

Оставив девушку в стороне, Эми сосредоточилась на своей молитве – ничего особенного, общее желание силы и смелости. Может, немного мудрости. Мудрость не помешает.

Когда Эми поклонилась в конце, девушка тут же повторила за ней, явно ожидая, пока Эми закончит. Они отошли от храма, на их место встал бизнесмен. Ожидая, что девушка пойдет за ней, Эми направилась к священному дереву – древнему дубу, занимавшему почти весь двор храма – и села на скамейку напротив пожилой дамы, которая то ли молилась, то ли дремала.

Нервно поправив волосы, девушка опустилась рядом с Эми.

- Я Мияко, - выпалила она. – Можно задать пару вопросов?

- Конечно, - сказала Эми. – Меня зовут Эми.

Она смотрела на пруд, пока терпеливо ждала слов Мияко. Девушкам часто казалось проще подойти к мико, что были близки к ним по возрасту, чем к старому каннуши, так что Эми не в первый раз так разговаривала.

Мияко замешкалась, а потом склонилась к Эми и понизила голос.

- Так ками существуют на самом деле?

Почти каждая мико проходила через сомнения, задумывалась о существовании ками, но у Эми такого не было. Ее родители были верующими, а когда она уже могла задавать вопросы, ее отметили как камигакари. И как она могла сомневаться, если сама порой ощущала присутствие Аматэрасу во время молитв? Странное предупреждение ками всплыло в памяти, но она отодвинула эту мысль.

- Хоть многие из нас никогда не увидят признаки их существования, - ответила Эми, - они так же реальны, как тепло солнца или холод зимы.

- И они отвечают на молитвы?

- Порой… в какой-то степени. Ударит ли молния твоего врага, если помолиться за его смерть? Победишь ли в лотерее, потому что попросила? Нет и нет. Ками не потакают нам. Но если попросить силу, мудрость или удачу, ками может подтолкнуть в правильном направлении. Если их оскорбить, они могут направить к ошибке.

Мияко нахмурилась.

- Как ты можешь быть такой уверенной? Тебе отвечали ками?

- Да.

- А, - Мияко не стала уточнять, что это была за молитва. – Ты говорила о других ками…

Эми села удобнее на скамейке.

- Есть два вида духов: ками и ёкаи. Ками обитают в небесном королевстве, отделенном от нашего. Самых сильных ками называют Аматсуками. Четверо из них правят небесами и другими ками. Этот храм посвящен Аматэрасу – Аматсуками ветра. Другие – это Изанаги, повелитель неба и всех ками, его сестра Изанами, связанная с землей, и Тсукиёми, повелевающий водой, брат Аматэрасу.

- Земля и небо, ветер и вода, - прошептала Мияко. – А ёкаи? Они как демоны? Все знают сказки про обманщика-тануки или каппу, топящего детей.

Эми вздрогнула при упоминании каппы.

- Ёкаи – духи, а не демоны. Это ками земного царства. Мы делим с ними наш мир, и потому проще столкнуться с ёкаем, чем с ками, потому и столько историй, - и она считала, что появились истории не зря.

Ёкаи делили мир с людьми, жили отчасти в нем, отчасти в своем царстве духов. Как ками, ими правили четверо самых сильных – Кунитсуками. Их правителем был Сарутахико с гор, а Узумэ, повелевающая деревом, была его женой. Сусаноо бури и Инари огня были остальными двумя.

Ками могли направлять силу на землю через священный предмет – шинтай – или использовать смертного, наделяя его своей силой, а ёкаям такие трюки не требовались. Где-то Кунитсуками ходили по той же земле, дышали тем же воздухом, что и она. Эта мысль была зловещей.

Мияко постучала пальцем по губам.

- Тебе не нравятся ёкаи, да?

Раздраженная тем, что раскрыла себя, Эми покачала головой.

- Ками и ёкаи – онмё друг для друга, - объяснила она, обращаясь к теории инь и ян, противоположностей – небо и земля, тьма и свет, добро и зло. Даже стихии были в равновесии. Аматсуками были такими друг для друга, как и Кунитсуками, и мир был в гармонии. – Они просто противоположности, ни лучше, ни хуже. Но я… была у меня плохая встреча.

- О, нет, - выражение лица девушки смягчилось. – Что случилось?

Искренняя тревога и сочувствие в ее глазах разбивали защиту Эми так, как любопытство Рины никогда не смогло бы. Эми не хотела делиться ужасными и личными воспоминаниями с незнакомкой, но это было так близко к поверхности, что отравляло ее. Может, разговор поможет. С кем еще ей поговорить? Лучше незнакомка, чем тот, кого она будет видеть еще два месяца.

- Пару лет назад мы с лучшей подругой гуляли по парку, - прошептала она. Гуляли по парку. Она сказала это так просто, но она не хотела упоминать медленный и тревожный процесс побега с земель храма в парк. – Шли за парнями. М-мне нравился один из них. Мы пытались не попадаться им на глаза, и парни успели уйти слишком далеко. Мы заблудились. Не помню, чего именно я испугалась, но я чувствовала, как покалывает кожу, как встают дыбом волосы, - Эми смотрела на пруд, но не видела его. – Что-то следило за нами. Я схватила Хану за руку, и мы побежали обратно. Мы нашли тропу и бежали по ней как можно быстрее. Земли храма были впереди. Я уже видела мост через ручей. Тории были на другой стороне.