«Мы с тобой из разных миров...» (СИ)

Архипелаг уютно расположился посреди огромного ледяного океана. Впрочем, даже водное заточение и скверная погода нисколько не помешали этим скалам обрасти богатой растительностью и обзавестись бегающей здесь в огромном количестве разнопёрой живностью. Удивительным образом на этой продрогшей земле удалось вырасти и выжить густому лесу, заблудиться в котором ― раз плюнуть.

Лиственная чаща скрывает в себе не только множество зверей, птиц и драконов, но и местную природную гордость ― небольшой овраг, в котором спряталось кристально-чистое озеро. Пресной воды здесь хватит на многие годы вперёд, да и рыбы водится немало. Одна проблема ― жители острова настолько боятся совать свой нос в глухую чащобу, что вся чешуйчатая живность, плавающая в тамошних пресных водах, может ещё долго не заботиться о том, что рыбаки заманят её в свои сети. Так что забредшие сюда то ли смельчаки, то ли ума лишённые викинги уже давно не удивляются наглости здешней рыбы ― вынырнет из глубин озера, махнёт хвостом пред самым носом и, как ни в чём не бывало, спрячется в курчавых пресноводных водорослях, мол, очень надо ― полезай в водоём.

Сам лес служит домом редким диким зверям, способным выжить в столь суровом климате, и птицам, что давно облюбовали этот остров и никуда теперь не собирались отсюда улетать, даже в южные стороны, поближе к жаркому солнцу. Но главными жителями по праву можно назвать драконов: от миниатюрных и до ужаса крикливых Жутких Жутей до огромных Ужасных Чудовищ, покой которых ни один обитатель острова не решался нарушать даже под страхом самой мучительной смерти.

Однако ж часть островных земель была под властью людей, заселившихся сюда несколько столетий назад. То были суровые викинги. Те самые сыны Одина, что до боли в селезёнке не переносят смердящий дух «чешуйчато-крылатых тварей», как они любили их нарекать.

Деревня того племени довольно большая. С одной стороны можно увидеть несколько просторных загонов для овец, яков и другого мелкого скота: каждому стаду полагался свой огороженный деревянным забором участок заледенелой земли. Рядом расположился массивный дом хозяина этого зверья. Вся эта миниатюрная ферма находилась отдельно от остальной деревни — домашней скотине для мягкого мяса, тёплой шерсти и сладкого молока нужен был покой.

В паре десятков бросков тяжёлого копья начинается главное поселение викингов. Дома здесь выросли разношёрстные. Не очень богатые семьи живут в довольно скромных одноэтажных постройках, которые могут похвастать лишь одной большой комнатой: в ней все домочадцы едят, спят, отдыхают, занимаются любимыми делами и работают. Люди позажиточнее смогли позволить себе отстроить жилища в два этажа высотой и с несколькими комнатами внутри, в которых уединялись от других членов семьи или слуг, если таковые имелись.

Имя тому племени — Племя Лохматых Хулиганов, в коем разродилось множество, бок о бок живущих друг с другом уже многие десятки лет. Главенствовал над ними не кто иной, как великий Стоик Обширный — известный в далёких землях, закалённый в битвах вояка, самый жестокий и сильный драконоборец, которого только знали викинги за всю историю своего существования.

Его дом был отстроен в самой высокой части селения — такое расположение помогало без труда разглядеть любой уголок деревни и то, что там происходило. Деревянное жилище конунга было в два этажа высотой, богато украшено резьбой, а на крыше красовалась вырезанная из древесины голова неведомого дракона — такую роскошь могли себе позволить только очень богатые викинги: ручная работа ценилась непомерно дорого. В общем, дом всем своим видом показывал, что его обитатель — лицо чрезвычайно важное.

Сумерки постепенно сгущались над архипелагом. Время ужина уже давно подошло к концу, и викинги стали разбредаться по своим жилищам, уповая на то, что сегодня жители Асгарда* подарят своим подданным не наполненную рёвом драконов ночь. Стоик, погружённый в мрачные мысли, медленно продвигался к своему дому. Отворив массивную дверь и переступив старый порог, он привычно осмотрелся вокруг: в помещении царили пустота и холод. Даже огонь, разведённый посреди главной комнаты, не помогал согреть вечно ледяной воздух в жилище. Вождь, тяжело ступая по скрипучим доскам, прошёл внутрь, нехотя снял с себя меховую накидку и небрежно кинул её на лавку, стоящую неподалёку от очага, сам же, кряхтя и тяжело дыша, присел рядом и задумчиво стал смотреть на языки пламени, жадно облизывавшие сухие трескучие дрова. Воин упёрся локтями в колени и спрятал лицо в своих огромных ладонях, а потом вновь взглянул на костёр. За своими мыслями он не заметил, как тихо к нему подошёл его маленький семилетний сын, совершенно не похожий на своего отца: тощий, невысокого роста хилый мальчонка с пронзительными зелёным глазами. Он робко коснулся плеча родителя.

— Привет, пап.

Стоик не обратил на него никакого внимания, будто в помещении никого и не было. Мальчик какое-то время держал крошечную ладонь на мощном плече отца, но, поняв, что тот не обращает на него ровным счётом никакого внимания, понурил голову, медленно опустил руку и неуверенно зашагал прочь в свою комнату, оставляя Стоика в привычном ему теперь одиночестве.

Мальчишка совершенно не понимал, что такого он сделал своему папе, которого любит больше жизни. Что он успел натворить, что родной отец не желает даже общаться с ним? Вопросы, словно рой диких пчёл, кружились в голове, не давая покоя юной голове. Стоик тем временем был настолько погружён в свои мысли, что даже если бы на его дом напали драконы, он этого не заметил бы. Думы вождя находились далеко отсюда — за много лет до событий сегодняшнего дня.

[Flashback]

Медовый Холл, главный зал Олуха, сегодня был особенно оживлённым: этой ночью на скандинавский остров в сотый, казалось, раз за тёплый месяц налетели окутанные пламенем драконы, которые уже через четверть часа, поджав хвосты под массивные зады, позорно убирались за тёмный горизонт, не смея поворачивать рогатые головы в сторону заселённых людьми скал. А посему защитники острова теперь сидели в Зале Великих и, попивая крепкую медовуху и зажёвывая её жареной бараниной, пожинали плоды доблести, проявленной в бою.

— А потом позади себя я услышал грозный рык, ― низкий мужской голос перекрыл собой волну громогласного смеха, вдруг накрывшую собой огромный зал. ― Обернувшись, я увидел перед собой огромных размеров Ужасное Чудовище. Эта тварь сверлила меня взглядом, а в её жёлтых, будто змеиных, глазах читалось желание поскорее меня прикончить. ― Рыжеволосый юноша замолчал и внимательно оглядел собравшихся слушателей. ― Мне пришлось взять себя в руки и на ходу придумывать план действий. Помирать-то я не собирался. ― Викинг ухмыльнулся и повернул голову к какой-то белокурой девушке, сидевшей рядом с ним. Подмигнув ей, он продолжил: ― Змеевикам и Престиголовам я-то много раз головы рубил, а до этих тварей мой молот ещё не добирался, — воин довольно улыбнулся и перевёл взор на стоявших напротив девиц, которые слушали во все уши героический рассказ и бесстыдно пожирали молодого сказителя взглядом. — Внезапно эта крылатая бестия загорелась ярким пламенем и, словно гремучая змея, кинулась ко мне.

Викинг взмахнул руками и подался вперёд, показывая, как именно на него бросилось Ужасное Чудовище. Его верные слушательницы шумно вдохнули и придвинулись чуть ближе, желая услышать продолжение рассказа и старательно делая вид, что они очень заинтересованы его подробностями.

— Но я не растерялся и успел увернуться от мощного удара когтистой лапы, ― Стоик, именно так звали молодого воина, на мгновение замолчал, будто что-то вспоминая, а потом снова продолжил: ― Видели бы вы его лапы! Огромные. Каждая, словно молот Тора! А когти… у-у-у… такое не забудешь. Будто римские мечи. ― Шумно отпив из кружки хмельного эля, юноша приобнял сидящую рядом деву, поспешившую бросить победный взгляд на своих соплеменниц, и снова заговорил: ― Я взял свой клинок покрепче и ринулся к дракону. Эта крылатая саламандра попыталась сбить меня своим шипастым хвостом, но я вовремя увернулся и от этой атаки, а затем метнул своё оружие в его наглую уродливую рожу. — Мужчина довольно улыбнулся и с наслаждением наблюдал за реакцией деревенских красавиц. — Я был уверен, что от такого удара это порождение Хель* сразу подохнет, но не тут-то было — эта мразь лишь загасила свой слабый огонёк, но и этого было достаточно, чтобы я мог приблизиться к исчадию Хельхейма и покончить с ним.