Любовь к жизни (СИ)

Захарии рукоплескали. На фоне тихого, несчастного пятнадцатилетнего Йохена он был неотразим. Да, он не унаследовал красоты своей матери-королевы, но он был похож на отца до плена – загорелый, с узким лицом и телосложением пловца. Единственным же богатством Йохена были его тёмно-рыжие локоны, обрамляющие болезненно-бледное от ужаса лицо. Теперь-то он понимал, что бежать надо было ещё ночью, или утром, а сейчас уже поздно. Периодически слёзы наворачивались на глаза, но он мужественно подавлял плач. Отец среди зрителей, нельзя позориться сверх нормы.

Едва солнце коснулось горизонта, начался бой, бой молчаливый и точный.

Захария рванул в атаку первым, и его меч чуть не задел Йохена. Тот успел увернуться и попытался нанести удар в солнечное сплетение принца – увернулся уже Захария. Тогда Йохен собрал всю свою волю в кулак и пошёл на таран.

Захария опять увернулся, но на сей раз медленнее, чем было нужно. Плечо обожгло огнём – меч Йохена вспорол кожу, потекла кровь, но сражение всё же продолжалось. Теперь движения левой руки Захарии были ограничены. Пользуясь моментом, Йохен полоснул мечом бок Захарии со спины. Ему было так страшно, что тело действовало отдельно от разума. Какая свадьба? Если Йохен победит, он уже утром будет на пути к Дозору!

Но Захарию воспитывали не только рыцари. Рокалион, не обращая внимания на боль в боку и плече, начал наносить слабые, но хаотичные удары мечом по Йохену, целясь в грудь или лицо, а тому оставалось действовать так же. Но Захария будто не чувствовал боли, если Бейлишу всё же удавалось его пронзить. А Йохен уже начал уставать, тело не было привычным к такому бою.

«У Рокалионов есть только одно слабое место – глаза,» - говорил Петир, - «Тебе нужно одно мгновение, и тогда ты сможешь нанести один-единственный верный удар. Но у тебя будет только одна попытка».

- Принц, кто это торопится к нам? – негромко проговорил Йохен, старательно глядя куда-то назад.

Захария не повернулся назад, но на один короткий миг замер и потерял концентрацию…

И тогда Йохен со всей силы вогнал меч ему в грудь. Вогнал и провернул по часовой оси, а потом резко выдернул и отошёл на три шага.

- Блин, - коротко высказался Захария и осел в воду.

Тут у Йохена волосы на голове зашевелились – и он потащил принца из воды.

Стояла мёртвая тишина – такая, какая бывает перед бурей. Или Йохен просто не слышал ругательств, криков, угроз? Одно было ясно: он победил. Но так, что лучше бы проиграл.

Едва он вытащил Захарию на берег, к ним тут же рванули короли, наследный принц с принцессой, друзья Захарии, но первым на грудь принца со слезами рухнул всё же Домерик Болтон.

Он не ругался, не выл, не причитал, не молился своим Старым Богам – просто лежал и лил слёзы. А рядом на колени опустилась Рейлине – на лице ни кровинки, ни слезинки, только Йохен всё равно не может заглянуть ей в глаза. Если его сейчас убьют, он не будет против. Закончились годы Игры Престолов, но не кончились сами Престолы. И Йохен близок к развязыванию ещё одной войны.

И по щеке его потекла одинокая слеза.

А потом случилось странное. Нет, с неба не полилась кровь, земля не содрогнулась, не подул ветер с Севера. Просто Захария вдруг улыбнулся сквозь вечный сон и приоткрыл чёрные глаза.

- Ну, чего вы столпились? Я проиграл? Дом, почему ты плачешь?

- Ты же умер! – воскликнул Эйерон. Захария недоумённо посмотрел ему в глаза.

- От небольшого укола в грудь не умирают. Да, признаю, было больно, у меня закружилась голова и я потерял равновесие. Но ведь ничего плохого не случилось, да?

- Он тебя насквозь пронзил! – возмутился Домерик, - Ты же должен…от такого не выживают…

Захария снял куртку и рубашку, и все ахнули. И я тоже. Ужасная рана быстро затягивалась. Мелкие царапины уже исчезли бесследно. Захария осторожно коснулся своей груди и зашипел не столько от боли, сколько от ужаса – это я видел.

- Что ж, Захария, - начала вдруг королева, - Поздравляю с бессмертием. Я рада, что хоть один из моих детей пробудил этот дар. Используй его с умом. Но ты всё же проиграл – тебе нанесли очень серьёзную рану даже для бессмертного. Йохен Бейлиш….

- Нет. Я проиграл. Кракен сразил пересмешника.

В глазах королевы промелькнуло торжество.

- И всё же я впечатлена твоими навыками. Как насчёт места среди Золотых Плащей?

- Нет, ваше величество, путь мой теперь лежит на Стену. Я всё решил ещё сегодня ночью. Я поступил очень неразумно, вызвав на поединок принца, и моя техническая победа ничего не меняет.

- Какая стена? – Захария поднялся на ноги, чуть пошатываясь, - Я принимаю тебя в орден имени святого Лораса Тирелла!

- Что? – не понял Йохен.

- Что? – возмутился Лорас.

- А нормально! – одобрила королева, - Захария, сколько тебе нужно денег на орден? Но учти, чтобы через десять лет вернул в два раза больше!

- Мама, я восхищаюсь вашей практичностью! Я тут умер, воскрес, а вы о кредите говорите. Теперь я понимаю, что байки лорда Уоквэлла не были байками – вы и на смертном одре будете думать о делах.

- Буду, - резко помрачнела Рейлине, но сразу же вернула себе прежнюю радость на лице, - Ну, сын мой, вставай и иди во дворец. Или хочешь переночевать на берегу?

Рейлине стояла на балконе и смотрела на Черноводную. Последние несколько ночей именно здесь она и проводила полночи, не в силах заснуть. Теон стоял рядом, обнимал жену, но и его мысли были далеки от мирных.

- Пробудил бессмертие, Теон. Он тоже…такой же, как и я, - прошептала Рейлине, - Я надеялась, что бессмертие не передаётся по наследству.

- Теперь он – наследник?

- Нет, конечно. Он ведь будет главой ордена, возьмёт на себя обучение лучших рыцарей Семи Королевств, будет во всём помогать своему брату – но на трон не сядет никогда. Захария умён, слишком умён, и потому никогда не сможет править. И он это прекрасно понимает.

- Значит, согласно плану? – Теон тяжело вздохнул, - Знала бы ты, как мне не хочется это делать…

- Знаю. Сначала ты – потом я, как договаривались.

- Это больно?

- Нет, не очень. Если не бояться, то похоже на укус большого и злого комара. Уж поверь мне.

Теон снова тяжело вздохнул, и Рейлине тихо всхлипнула. Но согласно договору…

- Но не сегодня, Теон. Недели через две-три, когда всё уляжется. Обставим это как убийство, никто ни о чём не догадается. Я подкину склянку сиру Кайлу, мы с ним уже договорились. В Дозоре теперь не так плохо, как двадцать лет назад, а дети его уже совсем взрослые, без него будет даже лучше.

- Хорошо, но и ты знаешь моё условие.

- Да, я отвечу на твой вопрос, Теон. Понимаешь, я…я не из этого мира. Вообще. Я родилась в другой реальности, одной из миллиардов вариаций мира. Но тебя я встретила лишь здесь и лишь в этой жизни. Как бы тебе объяснить…всё чаще во снах я вижу прошлые жизни. Я была воительницей, колдуньей, мужчиной и женщиной, но тебя ни в одной из этих жизней не было. Я точно знаю, я бы тебя узнала даже в других обличиях. Ты…ты меня не понимаешь?

- В том-то и дело, что понимаю, - вздохнул король, - Я же твой муж, прошёл с тобой огонь и воду, зиму и даже часть весны. Я уже научился тебя понимать. Значит, я в твоей…кхем…множественной жизни лишь случайный прохожий?

- Выходит, что так. Джуди я видела во всех своих воплощениях. Долиша иногда. У всех воплощений Джуди рыжие кудри, представляешь? А у всех Долишей большие глаза и маленький рот.

- Не знаю, сочувствовать тебе или завидовать. Рейн, а Эйерон с Ионой унаследуют твой дар?

Рейлине немного подумала, прикинула что-то на пальцах, мысленно спросила богов…

- Нет, это будет проявляться лишь раз в поколение. И необязательно в роду Захарии. Тут что-то связано со слезами и любовью, но точнее сказать не могу. В любом случае, Захария унаследовал все мои способности и даже больше – дар чтения мыслей.

- А что получил сир Тирелл? – снова спросил Теон (снова – потому что этот же вопрос он задавал уже почти семнадцать лет).