Лед как пламя

В моей голове возникает вопрос… Если Ангра жив, то где он?

Или после многовековой подпитки от Ангры Распад обрел такую силу, что теперь может влиять на кого угодно?

Грудь сдавливает тяжесть понимания. Я не могу спасти Кэридвен и Лекана — не сейчас и не здесь, — потому что могу влиять своей магией только на винтерианцев. Поэтому я с беспомощным ужасом взираю на то, как Раэлин подходит к Кэридвен и качает головой, оглядывая лежащую у ее ног саммерианскую принцессу.

— А это приятнее, чем я думала, — громко произносит королева, чтобы ее все услышали.

Она наслаждается своим представлением в кругу зрителей — потрясенных саммерианцев и зловеще ухмыляющихся вентраллианцев.

Симон направляется к ней, за ним саммерианские солдаты с обнаженными мечами.

— Что ты делаешь?! Это не…

Раэлин взмахом руки велит своим людям схватить саммерианских солдат. Теперь они, как и Лекан, беспомощны и безоружны. Королева переводит взгляд на Симона, и тот падает на колени у ее ног, хватая ртом воздух, словно его горло сжала невидимая рука. Лицо Симона медленно багровеет, и Раэлин запускает длинные пальцы в его непослушные пряди волос.

— Мой милый саммерианский король, — говорит она, — боюсь, твой план провалился.

— Ангра… обещал мне, — с трудом выдыхает Симон. Его руки сжимаются в кулаки, лицо темнеет все больше и больше.

Меня сотрясает такая сильная дрожь, что, наверное, здание вибрирует вместе со мной. Слова Симона эхом отдаются в голове.

— Что Спринг с Саммером станут союзниками, — отзывается Раэлин таким тоном, будто наставляет непослушное дитя. — Да, я знаю. Но неужели ты и правда думал, что кто-то настолько могущественный станет союзником Саммера? Ангра наделил тебя истинной магией, чтобы занять на то время, пока настоящие правители решают, что станет с твоей землей. — Она умолкает, продолжая поглаживать его волосы. Симон давится и кашляет. — И мы решили, что Саммер принесет пользу новому миру без своего накопителя. Как видишь, Спринг не будет твоим союзником. Ты нам совершенно не нужен.

Пока Раэлин переключила свое внимание на Симона, Кэридвен приподнимается на локтях, впиваясь пальцами в булыжники мостовой. Она смотрит на Раэлин так, словно та не человек, а бешеный зверь.

— Истинная магия? — хрипит Кэридвен.

— Спринг, — поворачивается к ней Раэлин, и Симона отпускает удушье. — Он нашел истинный источник силы, который никак не связан с бесполезными побрякушками, напитанными вековой магией. Спринг владеет силой, которая гораздо могущественнее любого накопителя.

— Темная магия Ангры? — качает головой Кэридвен. — После того, что он сделал с Винтером, после тотального контроля, который установил над собственными людьми? Ты с ума сошла. Это же сродни рабству. Джессе никогда не допустит подобного!

Кэридвен замолкает, уставившись на Раэлин. Имя короля эхом кружит вокруг них. Джессе.

— Ты права, — злится Раэлин и ударяет Кэридвен ногой в живот.

Лекан вскрикивает, но никто не обращает на него внимания, все зачарованы нарастающей бурей между вентраллианской королевой и саммерианской принцессой.

— Джессе слишком слаб. Он страшится этой силы и обречет королевство на гибель, как сделал это, когда возлег с тобой. Но Джессе нам больше не нужен… Мне он больше не нужен.

— Нет, — сдавленно выдыхает Кэридвен, судорожно глотая воздух.

Приподняв юбку, Раэлин придавливает горло Кэридвен ногой и кричит:

— Я убью его, милая. Я убью его и всех его выродков, потому что они мне не нужны. Время королевских накопителей прошло. Настало время истинной силы.

— Остановись… Раэлин… — полузадушенно молит Симон. — Оставь ее в покое!

Раэлин отворачивается от Кэридвен, взметнув зелено-черный вихрь юбок. И будто чувствуя, что произойдет дальше, Кэридвен с трудом поднимается на четвереньки и кричит:

— Нет!

Раэлин поворачивает запястье. Симон издает короткий судорожный вздох, а потом его шея с неприятным хрустом ломается. Быстрая и легкая смерть.

Крик Кэридвен обрывается, а она сама цепенеет, глядя на безжизненное тело брата. Вооруженные саммерианские солдаты бросаются в бой, но вентраллианцев больше. Всю площадь заливает саммерианская кровь, и трудно представить, что когда-то эта мостовая была желтого цвета. Клейменные рабы падают на колени и съеживаются в смиренном подчинении. Их не трогают. Даже Лекан, обмякший в руках вентраллианцев, жив и с горькой печалью смотрит на Кэридвен.

Принцесса никак не реагирует, когда Раэлин хватает ее за волосы и вздергивает голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Не для этого ли ты пришла сюда? Чтобы убить своего брата? Я сделала это за тебя. Ты должна быть мне благодарна. — Раэлин запрокидывает голову Кэридвен, и та вскрикивает от боли. — Ты будешь мне благодарна, принцесса. Будешь умолять меня о смерти, и когда я откликнусь на твои мольбы, твоими последними словами будут слова благодарности.

Я бросаю шакрам. Мой великолепный вращающийся диск еще летит, но я уже знаю: промахнулась. От охватывающего меня ужаса рука дрогнула, и шакрам полетел не под тем углом. Он мазнул Раэлин по плечу, хотя я целила в шею.

Королева вскрикивает от боли и ярости. Все, кто стоит на площади, провожают взглядом летящий ко мне шакрам. Как только я подпрыгиваю, чтобы его поймать, солдаты пускают в меня стрелы. Я падаю на спину, скрываясь за выступом крыши и прижав шакрам к животу. Стрелы с громким стуком вонзаются в крышу. Несколько падают рядом с моей головой, осыпая меня дождем из черепичных осколков.

— Прекратить! — кричит королева, и солдаты перестают стрелять.

Я лежу, упершись ногой в черепицу, чтобы не скатиться с крыши.

— Королева Винтера? — с насмешкой зовет Раэлин.

Чтоб мне пусто было! Как я могла промахнуться?!

— Я не убью тебя, королева Винтера. Эта честь оказана другому королевству Гармонии. Однако я должна доставить тебя к нему, так что будь паинькой и сдавайся. Мирового переворота не избежать.

Оскалившись, я собираю в кулак все силы. Я готова мстить. За причиненную Кэридвен боль, за смерть саммерианского короля, за мой собственный ужас. За неизбежное и тягостное понимание, что каждое мгновение нашего путешествия было ловушкой. Ловушкой, в которую я не просто угодила, но и помогла ее устроить. Кто еще поддался власти и силе Ангры?

Раэлин упомянула о другом королевстве Гармонии. Ноум. Корделл.

Я вскакиваю на ноги, чтобы бросить шакрам. В этот раз я не промахнусь. Раэлин умрет с самодовольной ухмылкой на губах. Но тут же инстинктивно дергаюсь назад — тело реагирует на опасность прежде, чем ее успевает осознать разум.

Вентраллианские солдаты. Пятеро солдат лезут на крышу. Раэлин отвлекала меня достаточно долго для того, чтобы они успели подобраться ко мне.

Засунув шакрам в чехол, я бегом пересекаю крышу и перепрыгиваю на соседнюю. Мимо со свистом пролетают стрелы. Ноги неловко подворачиваются, я падаю на локти и качусь по крутому скату. Одна стрела вскользь цепляет руку, царапая кожу. Я морщусь от боли, но мне некогда думать о ране. Не удержавшись, я срываюсь с крыши и лечу вниз.

К счастью, я падаю на крышу одноэтажного здания — черепица крошится, когда я валюсь на нее. Я быстро вскакиваю на ноги и снова бегу, не обращая внимания на боль в руке. Короткий взгляд назад, и я вижу, что вентраллианские солдаты преследуют меня и неумолимо приближаются. Я прыгаю и цепляюсь за край ближайшего здания. Взобравшись на него, смотрю на северо-восток, в сторону дворца. Буйство красок выделяется на фоне густой зелени парка. Я разбегаюсь, чтобы перепрыгнуть на соседнее здание. Оно на этаж выше, но до него легко достать…

Однако путь мне преграждает вентраллианец, спрыгнувший передо мной. Плавным движением он обнажает меч. Я кидаю шакрам, но солдат с легкостью отбивает его клинком. Мое оружие с глухим стуком падает на изогнутую черепицу, и солдат сбрасывает его ногой с крыши. Я разворачиваюсь и бегу в другую сторону, но на краю крыши меня поджидают четыре вентраллианца. Я окружена, безоружна, один из моих союзников пленен или даже убит. Поэтому, когда солдаты начинают падать с крыши один за другим, моему разуму трудно осознать происходящее.