Лед как пламя

Ход моих мыслей прерывает чье-то вежливое покашливание у двери. Это распорядитель. Он стоит, вздернув подбородок и сцепив руки за спиной.

— Король просит вашего присутствия, — возвещает он, разворачивается и исчезает за дверью.

Он так поспешно уходит, что сказанное им доходит до меня, когда он уже достигает середины коридора. Сжав ладони в кулаки, я устремляюсь за ним. Дендера хватает меня за руку.

— Нам не стоит это обсудить?

— Нет, — ровным тоном отвечаю я. — Ключа здесь нет. Мне нужно время, чтобы понять, что делать дальше. К тому же необходимо встретиться с Джессе. Вряд ли наша с ним встреча как-то нам навредит.

Однако я не знаю, чего может хотеть вентраллианский король. Возможно, он и найдет способ как-то навредить нам.

Мы следуем за управляющим, оставляя позади гобелен с изображением Пейзли.

28

Мира

Джессе ждет нас в настолько тесном и захламленном кабинете, что наша встреча вызывает у меня еще большее любопытство. В такой комнате не встречают чужеземных сановников, властью и экстравагантностью в ней не поразишь. Это самый настоящий рабочий кабинет, заваленный пергаментами и потрепанными приходно-расходными книгами.

Если бы у меня оставались хоть малейшие сомнения в том, что Джессе связан родственными узами с Тероном, то сейчас они бы развеялись. Кабинет пестрит произведениями искусства: груда масок в углу, гобелен, свернутый в рулон на полу, прислоненная к стене картина. Эта комната так сильно напоминает покои Терона в Битае, что мне чудится, будто я вот-вот увижу его самого. Однако в кабинете нас ждет один Джессе, и когда за нами захлопывается дверь, он вздрагивает и резко разворачивается.

— Королева Мира! — восклицает он и роняет книгу учета на бархатистую зелень ковра.

Похоже, Джессе сделал это намеренно, потому как, позабыв о книге, тут же кидается к кипе бумаг на столе.

— Не ожидала от короля Вентралли такого пренебрежительного отношения к книгам, — замечаю я.

Дендера тихонько шипит на меня, однако Джессе, по-видимому, не услышал моих слов.

— О нет, это бесполезно. — Отбросив взятые бумаги и невнятно что-то бормоча, он берет свиток.

— Король Джессе? — обращаюсь я к нему.

Вздернув голову, он недоуменно моргает. Его взгляд перемещается к двери и поочередно останавливается на Дендере, Нессе, Коннале, Гарригане и мне. Джессе тяжело и неровно дышит.

— Им можно доверять? — спрашивает он, постукивая пальцем по свитку. — Конечно, можно. Они — твои люди. Ты спасла их.

— Я не понимаю…

— Королева Мира, мне нужна твоя помощь.

Джессе выходит из-за стола и пересекает кабинет.

Он складывает руки за спиной и выпрямляет спину, принимая королевскую осанку. Корона на его бедре посверкивает серебром.

— Понимаю, что это необычно и странно, но я хочу заключить с тобой союз.

От потрясения я таращусь на него так, что даже маска на лице съезжает.

— Ты хочешь заключить со мной союз?

Джессе кивает, и Дендера радостно ахает.

— Ты освободила себя, своих людей, — объясняет Джессе, и его плечи никнут. — Ты низвергла великое зло. Мне нужно сделать это. Мне нужна… помощь.

Мое потрясение тут же сменяется настороженностью.

— Что именно тебе нужно?

Джессе отмахивается, не понимая моего беспокойства.

— Нет, нет, не волнуйся, я тебе обязательно отплачу. Дам все, что ты пожелаешь. Все. Я просто… — Его взгляд утыкается в пятно на полу. — Все зашло слишком далеко. Моя жена. Ее нужно остановить.

У меня вырывается судорожный вздох.

— Ты хочешь свергнуть жену?

Посмотрев мне в глаза, Джессе кивает. Я вспоминаю нашу короткую встречу с Раэлин. Она не показалась мне ужасной, но мы находились в одном помещении всего каких-то пару минут. Она показалась мне надменной и отчужденной. Но это же Вентралли, их культура зиждется на скрытности и тайнах.

— Ты король, — говорю я скорее для того, чтобы напомнить себе, что Джессе — самый влиятельный в этой стране человек. — Зачем ты просишь о помощи королевство Сезонов? Разве ты не можешь просто потребовать развода?

Джессе отрицательно мотает головой.

— Думаешь, я не пытался решить дело мирным путем? Раэлин обладает поддержкой. Большой поддержкой. Ее поддерживает даже моя мать. Знаешь, чем я занимался до твоего прихода? Пытался разобраться с перепиской и понять, какие союзники у меня остались. Но мне нужна ты. Ты одолела Ангру. Ты разбираешься в этих вещах.

— Я одолела его в кровавой войне и дорогой ценой, а не посредством политических игр. Почему ты не объединишься с Корделлом?

Внутри у меня все переворачивается. Король Гармонии чуть ли не на коленях молит о союзе, а я его отвергаю. Но у меня нет ресурсов, чтобы помочь ему в том, в чем он нуждается. И все, что я могу ему предложить, будет косвенно идти от Корделла.

— Я просил Корделл о союзе. — Вернувшись к столу, Джессе рассеянно перебирает лежащие на нем бумаги. Когда он вновь поднимает на меня глаза, в них нет прежнего отчаяния. — Боюсь, влияние моей жены на Корделл уже довольно велико. Она хочет отрезать мне все пути отступления, чтобы единственным моим союзником осталась она сама.

Я шагаю к нему.

— Что ты имеешь в виду, говоря о том, что ее влияние на Корделл велико?

— Я позвал тебя так внезапно, потому что Раэлин сейчас на встрече с Тероном. Мне нужно было увидеться с тобой прежде…

Он продолжает говорить, а мой мозг заклинивает.

Раэлин… и Терон? Так он отправился в Вентралли к ней, а не к своему кузену? Точно! Финн с Гриром говорили, что фактически королевством правит Раэлин. И кому из них мне довериться? Я не знаю ни Джессе, ни Раэлин. Однако логичнее заключить союз с обладателем накопителя, ведь именно его линия крови всегда будет властвовать. Если только он не умрет и корона не перейдет к его новорожденному сыну. Тогда до совершеннолетия наследника королевством будет править Раэлин. И она станет еще более свирепой в своем всевластии. Она именно такая? Джессе, похоже, считает, что да. Я поражаюсь самой себе. Кажется, я лучше начала разбираться в политике. Не знаю, правда, стоит ли этим гордиться.

Джессе, склонившись, перебирает лежащие на полу бумаги и все еще говорит:

— …люди, находящиеся на западе и хранящие мне верность.

В этом королевстве меня окружают не только красота и великолепие, но и жаркое пламя политики. Я поворачиваюсь к Дендере, и, к моему удивлению, она кивает.

«Принять его предложение?» — одними губами шепчу я.

Она снова кивает. Но меня что-то тревожит. Похоже, тревога стала моим постоянным спутником.

— Почему сейчас? — спрашиваю я Джессе.

Он отрывается от бумаг, чтобы посмотреть на меня.

— Мне тоже нужны союзники, король Джессе. И если мы объединимся, то поддержка мне понадобится в ближайшее время. Почему ты ищешь союзников для борьбы со своей женой прямо сейчас?

Его лицо бледнеет.

— Потому что она… — Его голос затихает, подбородок подрагивает.

Я напрягаюсь всем телом. Охватившее меня предчувствие чего-то непоправимого бередит память.

Мне было всего четыре или пять лет. Я была такой маленькой, что воспоминания о том времени состоят из смутных обрывочных образов, которые могут быть как настоящими, так и выдуманными. Лесной полог из тяжелых и влажных листьев в Элриджском лесу, обнимающие меня руки Элисон, разведенный костер, громкий и резкий треск ломающейся ветки.

Ничего необычного — в Элриджском лесу ветви ломались постоянно. Но этот звук запомнился мне как самый громкий и пугающий, потому что спустя миг Элисон сбросила меня с коленей и упала на распластанное и неподвижное тело Генерала. Он так долго не шевелился, что казалось, прошли не секунды, а дни.

Наконец, Генерал перевернулся и шепнул, что его напарника убили солдаты Ангры. Я смотрела на него, на склонившуюся над ним Элисон и суетившихся вокруг людей, а в ушах стоял треск ломающейся ветки, на которую наступил Генерал, упав у костра. Долгие годы потом при хрусте веток мне становилось страшно, а взгляд метался в ожидании надвигающейся смерти.