Сирень из прошлого (СИ)

Лифт завибрировал, и девушка ощутила чувство, будто сейчас упадёт в пропасть — они уже ехали вверх к заданному этажу, девятому. И почему так высоко? Впрочем, без разницы. Ей просто хотелось отвлечь себя чем угодно, лишь бы не давиться предвкушением того, что может сказать ей Майкл.

— Ты должен понять, что я сама поцеловала его, — она не могла выдержать более, и начала говорить прямо здесь — всё равно посторонних не было.

— Это не имеет значения. — Резко и холодно произнёс тот в ответ, глядя всегда куда-то перед собой. Дарлинг смела полагать, что так он старается сдерживать всё своё негодование. Но какой смысл? В один момент он выплеснется, но уже с большей силой.

— Тогда что имеет? — она не говорила с намёком на спор, конфликт или ещё что-то. Нет, в её голосе отчётливо слышалась мягкость. Удивительно, как ей удалось быстро справиться со всем, что испытала по приходу брата в машине.

Вот только как поступить в случае с Питером. Как он воспринял всё это? Ведь она… Тогда она не задумывалась, с кем имеет дело. Просто вдруг захотела поцеловать его. Но факт того, что Пэн ответил, может говорить обо всём на свете. Всего лишь новая игра — создание иллюзии, чтобы проследить, как всё обернётся дальше. Или… Ему действительно понравилось целовать Венди?

Нет! Этого же быть не может! Да Пэн никогда не походил на того, кто уделял внимание таким вещам. Наверное, ему всё это было уже давным-давно не нужно. Чуждо. Да и кто бы осмелился вот так просто, без предупреждения поцеловать Питера Пэна — опытного манипулятора и хитреца?

— А ты сама не догадываешься, Венди? — Майкл резко развернулся к ней и вперил в неё злой взгляд. — За этой беготнёй по Лондону ты уже и забыла, кто он на самом деле?!

Что? Он серьёзно? ..

Венди немного опешила и не могла найти, что ответить. Удивлённо наблюдая за братом, девушка не могла поверить, что это говорит именно он. Нет, его слова были правдой, вот только… Майкл на его стороне, ведь так? Иначе бы не стремился попасть на этот чёртов Неверлэнд, обманывать всех вокруг, жертвовать чувствами сестры ради приближения к цели. Уж ему точно не следовало напоминать о том, кто враг. Это смешно.

— Ты, видимо, и не вспоминал.

Ей не хотелось выдавать сейчас своего отношения к нему, но язык словно приобрёл свободу слова, независимо от разума.

— С какой стати ты пытаешься давить на мою совесть и прочую ерунду, если сам не лучше меня? — она уже не сдерживалась — не хотела. Венди с недоверием подошла к нему ближе и ткнула указательным пальцем в его грудь: — Я хотя бы не предавала семью ради мечтаний и выдуманного успешного будущего на острове. Да, я говорила, что понимаю твои чувства, однако, в отличие от тебя, я всё же ставила на первое место вас.

— Я имел в виду не это! — нахмурившись, попытался оправдаться. О, и в глазах не осталось следа от прежнего гнева. — Я не предавал вас! Может, я был не совсем честен с вами, но, поверь, вам будет гораздо лучше без меня! Ты и Джон будете счастливы вдвоём!

— А ты спросил об этом у нас самих?! — светящийся циферблат показывал, что они уже пересекают восьмой этаж, но Венди наплевала на это. В последнее время ей всё чаще хочется выплеснуть всё, что копилось у неё за эти дни в полную силу, никого не щадя, даже Майкла. — Если ты думаешь, что мы будем счастливы после твоего ухода, то ты глубоко ошибаешься! Если ты только не был для нас важен. Но ты не хочешь понять, что не надо стремиться неизвестно куда, пытаясь отыскать свой дом. Не важно, где мы находимся — в Лондоне, Бостоне или в Неверлэнде — важно, кто тебя окружает, Майкл! — в глаза плескалось отчаяние от невозможности что-либо изменить. Она могла только кричать, кричать, пока не надоест. Но всё равно он уйдёт. Она знает.

Звон, похожий на колокольчик, был предшественником открытия дверей лифта. Они разъехались в разные стороны, и взору Майкла с Венди открылся коридор, почти пустой, если не считать стоящего напротив мужчину средних лет, по одежде похожего на какого-нибудь бизнесмена.

Да, наверное, странная выходит картина: странные крики с упоминанием несуществующего, по мнению всех людей, острова. Пусть лифт открылся после того, как она озвучила свою последнюю мысль, но это не значило, что дверцы звуконепроницаемы.

— Всё хорошо? — вежливо поинтересовался незнакомец, покосившись сначала на Венди, затем на Майкла. И что пришло ему на ум?

— Да, — коротко отозвался брат, а девушка, даже и не думая устранять подозрения мужчины, стремительно ступила в коридор и, не глядя ни на кого, задела ненароком плечом этого человека, но продолжила путь вперёд.

Где их номер? Чёрт его знает. Но оставаться сейчас с Майклом ей вовсе не хотелось. Она понимала, что причинила боль своими словами, но ничего не могла с собой поделать. За этот день с ней действительно происходит какая-то неразбериха. Почему хочется всем, без исключения, придушить шею?! Её нервы на пределе почти каждое мгновение.

Нужно успокоиться. И побыстрее. Рано или поздно брат догонит её, либо Венди самой придётся спрашивать у него, где их комната. Вечно бродить по коридору в попытках убежать от всех не удастся.

Сердце билось быстрее, чем обычно, а всё тело горело, как если бы было жарко. Но это были всего лишь чувства, что пытались найти выход наружу. Да, она сказала достаточно обидных вещей брату, но это было далеко не всё. В её голове роились сотни мрачных, а порой и совершенно не свойственных её облику и характеру мыслей.

А ещё она поцеловала Питера. Превосходно. Идиотка. Сама и создаёт себе проблемы.

Сжав руки в кулаки, девушка медленно остановилась у поворота в новый длинный коридор. Где-то за окном хлестал дождь, но гром уже навещал их не так часто. Может, это погода так подействовала на неё? Или после просиживания в «уютной» тюрьме? Есть миллион оправданий её поступкам, но к одному это точно не относится. Поцелуй.

Зачем?! Вот зачем ей потребовалось целовать его? Где её гордость, где та британка, которая чуть ли не с самого рождения была уверена, что подобное служит проявлением высшей некультурности и неумения себя сдерживать? Всё это исчезло, словно и не было вовсе!

— Венди, — он не требовал от неё ответа. Просто давал понять, что будет ждать, сколько потребуется. Если бы она не была так зла на всех вокруг, то давно бы в очередной раз возрадовалась, что у неё есть братья, которые способны понять её и поддержать, а порой и не вмешиваться, когда это необходимо.

Вздохнула. Кажется, чуть легче. Осознание сделанного уже начинало подступать к ней: медленно, незаметно, пока в один момент не захватит её всю, так, что не будет возможности спокойно вдохнуть. Но Венди боялась этого сейчас больше, чем реальность. Возможно, это будет эгоистично с её стороны.

— Это… наш номер? — она неуверенно повернулась к нему и поглядела на высеченную расписным шрифтом цифру триста двенадцать. Она ничего ей не говорила, но в ту секунду её вдруг жутко заинтересовала эта табличка. Потому, что смотреть на брата, встречаться с ним взглядом — значило окончательно сломаться.

— Да, Венди. Если ты не против, мы можем войти внутрь, — и почему в его голосе нет ни ненависти, ни презрения? Почему Майкл так мягок с ней? Разве она заслужила это?

Девушка чувствовала, как к горлу подступает комок, и буквально пару миллиметром оставалось до грани, после которой она просто не выдержит и разрыдается от безысходности.

— Конечно, — Дарлинг ощущала в собственном голосе намёк на своё состояние. Быстро заморгав, отступила назад, позволяя брату открыть дверь специальной картой.

Успокоиться. Успокоиться.

Это слово она повторяла раз за разом, но результатов оно не приносило. Напротив, всё становилось только хуже. Как же гадко. Какая же она… Да она ничем не лучше ни Майкла, ни даже Пэна! Она, возможно, является ещё большим воплощением всего плохого в этом мире. Просто раньше это не проявлялось, но теперь девушка всё больше чувствовала отвращение к самой себе. К той, в кого она превращается.