Драгоценная невинность (СИ)

Пэнси ответила согласием, что очень обрадовало Рона. Он улыбался до конца урока и ничего не мог с этим поделать. После звонка, парень дождался у входа, когда выйдет слизеринка, и отвел ее в сторонку:

— Мы можем сходить сегодня, — начал он, — или дождаться выходных и погулять по Хогсмиду. Чего ты хочешь?

— Я… я не знаю, — смущение отразилось на щеках Паркинсон. — Мне без разницы, куда идти. Лишь бы с тобой.

Пэнси сама боялась того, что она говорит. Такие слова совершенно не вязались с ее образом, но они вырывались сами собой и она не могла это контролировать.

— Тогда сегодня у нас с тобой есть целый вечер, когда будем совершать обход, — Рон взял ее руки в свои. — Надо же добросовестно выполнять свои обязанности, а то вчера мы убежали от Филча, который нам ничего сделать не может.

Пэнси улыбнулась. Она думала о том же самом: они ведь зря вчера так испугались Филча, потому что они старосты, а значит, у них есть полное право бывать в коридорах Хогвартса до часу ночи. Но девушка была благодарна своеобразному инстикту, который выработался за предыдущие годы обучения, ведь благодаря ему они смогли сделать шаг друг другу навстречу.

— Слушай, а Гарри сильно сердится на нас? Ему теперь отрабатывать придется…

— Нет, Гарри все понимает. — Рон увидел, как из кабинета вышла Гермиона, которой он обещал, что они вместе пойдут на обед. — Пэнси, извини, мне пора бежать. До вечера?

Девушка улыбнулась ему, и он, окрыленный ее улыбкой, побежал к подруге.

***

По дороге в Большой Зал Рон и Гермиона встретили Гарри. На вопрос, что случилось, что он все зелья просидел, как мешком прихлопнутый, он, конечно же, не ответил. Сказал только, что не выспался.

Однако в светлую голову Гермионы закралась мысль, что в таком состоянии друга виноват Малфой, ведь до разговора с ним Гарри был веселым и улыбчивым пареньком, а на зелья пришла полная его противоположность. Да и Малфой выглядел каким-то уставшим.

«Что-то здесь нечисто», — подумала Гермиона и сделала себе мысленную пометку как-нибудь вызнать у Гарри правду.

После обеда друзья поднялись в гриффиндорскую гостиную. Сейчас был часовой перерыв между занятиями, поэтому большинство студентов разбрелось по факультетским гостиным, чтобы оставить вещи, переодеться, доделать домашнюю работу или, может, поспать.

Когда Рон и Гарри вошли в спальню мальчиков, их оглушил невозможно громкий шум и смех. Толпа парней стояла у кровати Дина Томаса и что-то внимательно рассматривала, передавая предмет интереса из рук в руки. Мальчики подошли ближе и увидели, что все разглядывают красного цвета фаллоимитатор, а на кровати сидит почти такого же цвета Дин. Казалось, что от смущения у него вот-вот повалит пар из ушей.

Гарри, увидев, что так взбудоражило однокурсников, прыснул, потому что он, как никто другой, знал, откуда взялась эта вещь.

— Хэй, Дин! — позвал он. — У твоего тайного поклонника очень извращенный вкус, — и Гарри засмеялся в полный голос. Его смех потонул в общем крике и веселье.

Дин поднял на него полные ужаса глаза и попытался улыбнуться в ответ.

— Спасибо за поддержку, Гарри, — с сарказмом проговорил он.

Минут через сорок все уже успокоились, лишь кое-где еще раздавались редкие смешки. Конечно, всем было жутко интересно узнать, кто подарил Дину такую вещь и где этот таинственный кто-то ее достал в Хогвартсе, но у Дина спрашивать не рисковали, потому что тот и так готов был под землю от стыда провалиться, а как узнать это где-то еще — попросту не знали.

Да и многих занимали совершенно другие вопросы. Рон думал о предстоящем как-бы-свидании с Пэнси, близнецы Уизли гадали, какая будет реакция Гарри на их подарок. Дин Томас думал, кто же мог узнать о его ориентации, и пытался убедить себя в том, что красноречивые взгляды Симуса ему только кажутся.

А у Гарри из головы не шел поцелуй с Малфоем и предстоящая отработка. И если на Зельеварении удалось отсидеться на задних рядах и не пересекаться со слизеринцем взглядами, то на отработке такого счастья не предвидится.

Поттер судорожно вздохнул и уткнулся головой в подлокотник кресла в факультетской гостиной, ожидая друзей.

========== Глава 5, в которой мир Гарри Поттера переворачивается с ног на голову. ==========

На перерыве Драко ждал Пэнси в гостиной факультета. Он видел, как после Зельеварения она отошла куда-то с Уизли, и больше с ней не пересекался. Он думал, что ей повезло: ему, в общем-то, не пришлось прилагать особых усилий, чтобы Рон обратил на Пэнси внимание, они все сделали сами. Поэтому Драко жалел, что ему так вряд ли повезет, ведь Поттер не ответит ему взаимностью. А если и ответит, на что Малфой очень надеялся, то нескоро. Очень нескоро.

«Но я все равно не сдамся», — подумал парень и повернулся на звук отъехавшего портрета.

Из открывшегося прохода показалась Пэнси, улыбающаяся и довольная. Прежде, чем Драко успел спросить, в чем причина ее радости, девушка скороговоркой выпалила, что Рон позвал ее на свидание. Он хмуро улыбнулся, жалея, что его–то точно никто не позовет.

— Ты чего такой кислый? — спросила Пэнси.

— Лицо болит, — он не врал, это была одна из причин его плохого настроения. Место, куда пришелся удар Поттера, неприятно саднило.

— В смысле?

— Я поцеловал Поттера, и… — Драко не успел договорить, потому что Паркинсон, испуганно ахнув, подскочила к нему и принялась осматривать опухшее место.

— Ты совсем дурак, да? — тихо спросила девушка, а потом прошептала обезболивающее заклинание. Парень облегченно выдохнул. Одной проблемой, омрачающей жизнь, меньше.

— Ну, вообще-то, в этом и был план. К тому же, как еще я должен действовать? Унижаться, притворяясь беспомощным? Не мой стиль, — Драко горько усмехнулся.

— Мы что–нибудь придумаем, Драко. Обещаю.

***

После перерыва был еще один бесполезный, по мнению множества учеников, урок: история магии, где только Гриффиндорская Заучка Грейнджер слушала и что–то записывала за профессором Бинсом. Однако в этот раз все было иначе. Лекцию слушал Гарри, стараясь сосредоточиться на тихих словах учителя, чтобы не утонуть в своих мыслях. Лекцию слушали Невилл, Рон и даже Драко. Вообще, профессора слушала большая часть присутствующих. Но у Гермионы не было сил удивляться интересу сокурсников: две бессонные ночи вымотали ее, и теперь она просто выводила какие–то непонятные каракули на листе пергамента.

Рон и Гарри удивленно смотрели на подругу, но молчали, потому что у Гермионы, видимо, были веские причины так себя вести.

А Грейнджер просто была в своих мыслях. Она бы с радостью стерла все свои чувства, если бы такое вообще было возможно. Но, увы, даже маги не всесильны, и ей оставалось только мучиться от любви и рыдать ночами в подушку.

«Нет, — подумала Гермиона, — решено. Сегодня же попрошу Рона и Гарри мне помочь. Плевать, что он задумал охмурить Гарри. Черта с два. Не дам».

Гермиона понимала, что ее мысли неправильны, но ничего поделать не могла.

Она последний раз взглянула на Невилла, который что–то усердно записывал и, сам того не подозревая, занимал мысли первой ученицы курса, и улеглась головой на парту. Сил оставаться в вертикальном положении уже не было.

***

Время до отработки пролетело незаметно. Сразу после ужина Гарри поплелся в подземелья Слизерина, за ним потянулся Малфой. Они шли на некотором расстоянии друг от друга, но Поттер все равно чувствовал его взгляд на себе. И от этого взгляда становилось не по себе.

Профессор Снейп встретил их, как всегда, с ухмылкой. Он, конечно, был рад, что ему удалось заманить к себе Поттера, но Драко откровенно мешал привести свой план в жизнь. Тот решил все за всех.

— Профессор Снейп, — Малфой подошел к нему и заговорил тихо, чтобы Гарри не услышал ни единого слова, — не могли бы вы меня отправить куда–нибудь… в другое место? Просто находиться в одной комнате с Поттером… удовольствие сомнительное.

Драко откровенно врал. Но находиться с Гарри в одном помещении сейчас было выше его сил. Потому что он боялся пересечься с ним взглядом и увидеть в глазах гриффиндорца презрение.