Персональные демоны

Люк делает шаг в сторону, и когда он щелкает пальцами, три огромных адских пса (у одного из них три головы!) врываются в гостиную, и, оскалив зубы, бегут ко мне.

Хотя, нет, не ко мне, к нему… существу, удерживающему меня.

И Люк тоже здесь. Он хватает меня за руку и что-то кричит. Из-за гула собак и собственного шока я с трудом разбираю, что он от меня хочет.

— Используй его, Фрэнни!

Мое Влияние. Что мне делать? Я же понятия не имею, что это такое и как оно работает.

— Отпусти меня! — кричу я. Существо кашляет, и ничего не меняется. Я пробую снова. — Я тебе не нужна! Отпусти меня! — говорю я громче.

Я чувствую, что хватка на моих волосах становится слабее, пока он отгоняет бешеных псов другой лапой.

Люк тянет меня за руку. Собаки везде: щелкают зубами, рычат.

— Я тебе не нужна! — кричу я. Я вырываюсь из рук Бехерита, оставляя в его лапе большой клок волос. Люк тащит меня через комнату. Одна из собак следует за мной, и я приседаю, готовясь отразить удар, но Люк поднимает меня за секунду до того, как моя нога должна коснуться морды собаки.

— Тебе действительно не стоит лупить Баргеста. Особенно после того, как он только что спас наши задницы.

— Баргеста?

— Мой старый друг. Я был чем-то вроде главой собачьего патруля довольно долго. Охранял ворота Ада. Мы с Баргестом были партнерами почти тысячелетие, хотя ему потребовалось гораздо больше времени, чем мне бы хотелось, чтобы признать в этом человеке меня. — Он показывает на следы когтей на груди.

Баргест поворачивает голову на бок и скулит. Затем он разворачивается и, рыча, следит за тем, как собаки рвут на части Бехерита. Я на это смотреть не хочу, поэтому возвращаю свой взгляд обратно к Люку в поисках места, к которому я могу прикоснуться.

— Почему они не нападают на меня? — спрашиваю я, прижимаясь к нему справа.

— Потому что я велел им этого не делать. — Он снова улыбается. — Мой талисман… Твой красный бюстгальтер очень пригодился, чтобы дать им твой запах. У Баргеста свое задание: защищать тебя.

Я отпускаю Люка и оборачиваюсь к сидящей передо мной собаке, голова которой находится на одном уровне с моей.

— Защищать меня от чего?

Лицо Люка темнеет на мгновение.

— От Ада, — говорит он. — И всего, что с ним связано.

Я начинаю разворачиваться к нему, пока он поправляет мои растрепанные волосы. Но в тот же момент Люк отстраняется, покачиваясь.

— Ааа!

— Люк? Что случилось?

Он стонет и смотрит на Бехерита с лицом, искаженным от боли, его глаза красны. И тогда я вижу блестящую ручку кинжала, торчащую из его плеча. Когда Люк вытягивает его, я все понимаю. Золото. Слабость Люка.

Сердце чуть ли не выскакивает у меня из груди, адреналин зашкаливает, и я поворачиваюсь к Бехериту, чтобы посмотреть, что происходит. Гейб, покрытый светом, словно не может сдвинуться с места. Это почти как облако во время грозы. Маленькие проблески молний — белый свет.

Волосы у меня встают дыбом, и запах озона наполняет все вокруг. Когда вспышка выстреливает из рук Гейба в сторону Бехерита, я начинаю кричать.

На лице Бехерита написаны адские муки, его стоны разлетаются по дому, пока собаки продолжают нападать. Но его взгляд сосредоточен на мне и Люке, и за болью прячется торжествующая усмешка.

Пока я, словно замороженная от страха и ярости, смотрю на него, новый золотой кинжал материализуется в руке Бехерита. Это выводит меня из ступора.

— Стой! — кричу я. — Оставь его в покое. Он тебе не нужен. — Я делаю шаг вперед, вставая между ним и Люком. — Я пойду с тобой, только оставь его в покое.

Пока Бехерит победно рычит, Люк хватает меня за руку, все еще находясь в полусогнутом состоянии. Он качает головой, смотря на меня огромными глазами, и закусывает губу, издавая мучительный стон.

Черный дым, вперемежку с кровью, струится из раны на его плече.

— Нет. Используй свое Влияние.

Я не могу ни о чем думать. Рыдая, я снова оборачиваюсь к Бехериту.

— Стой! — повторяю я. Бехерит рычит. Я, вырываясь из хватки Люка, делаю новый шаг. — Оставь его в покое. Я пойду с тобой. Просто оставь его в покое. Пожалуйста.

Мое сердце дико стучит, пока я двигаюсь в сторону лестницы. Гейб мигает белым светом, как бы предупреждая меня, но я игнорирую его сигналы, пока не подхожу к Бехериту практически вплотную.

Монстр поднимает голову и вновь рычит. В это же мгновение когти вонзаются в мое плечо, а я приседаю и прыгаю к другой его лапе, вырывая золотой кинжал. Затем снова приседаю, и, практически взлетая, со всей силой втыкаю его ему в грудь.

— Проваливай в Ад! — кричу я.

Но мой крик заглушает высокий и длинный вопль, который, кажется, разорвет мои барабанные перепонки. Я ударяюсь о землю и закрываю глаза, затаив дыхание. Интересно, что будет, когда он убьет меня?

Когда крик Бехерита исчезает, я чувствую, как что-то горячее окутывает меня. Но вместо боли я ощущаю спокойствие. Возможно, смерть, даже от руки демона, не столь ужасна, в конце концов.

Но затем я понимаю, что что-то тут не так. Я открываю глаза и обнаруживаю Баргеста, стоящего между мной и Бехеритом и грызущего его руку. Когда я поворачиваюсь, не только глаза, но и все тело Люка светится красным. Это его тепло я чувствовала, это он пытался накрыть меня им, как защитным полем.

Свечение Гейба вновь мигает, почти ослепляя меня.

Бехерит кричит, и сквозь яркий свет я вижу, как из его груди в месте, куда я воткнула кинжал, сочится черный дым, обвивая его, словно облако.

Бехерит издает душераздирающий рев, и под шипение черного дыма и запах горелого мяса и серы, он, вместе с собаками, исчезает.

Гейб слетает вниз по лестнице, его свечение гаснет, и теперь я вижу выражение его лица. Печаль.

— Гейб. — Но он бежит мимо меня. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть картину, не исчезающую из моего сознания ни на секунду с того самого момента, как я проснулась.

Люк, мертвенно-бледный… неподвижно лежащий на полу… весь в крови.

Глава 22. Искупление

В больнице слишком холодно, слишком светло, слишком воняет… я ненавижу это место. Но я не могу уйти, особенно после того, как поняла, что Люк не вернется. Я не могу оставить его здесь.

Единственный, кто помогает мне пройти через весь этот ужас, — это Гейб.

Он обнимает меня, словно обернув в защитный кокон… Он не отпускал меня, даже когда они зашивали мое плечо.

— Не понимаю, — говорю я сквозь слезы. — Он был человеком… Почему то, что сделал Бехерит, сработало? Он больше не был Люком!

Боль в глазах Гейба отражается сочувствием на лице.

— Ты изменила его физически, но его жизненная сила по-прежнему зависела от Ада. Это то, кем он был на протяжении семи тысячелетий. Он не мог по-настоящему отделиться. И к тому же, он воспользовался той стороной себя. Он призвал Адскую силу, чтобы спасти тебя.

Я думаю о Люке… о его тепле, о его свете… о том, как он потратил свои последние силы, чтобы накрыть меня защитным полем… и мое сердце разрывается. Он должен был выжить… не я.

Люди проходят мимо меня по коридору больницы, как и в любой другой день… Как будто ничего не случилось. Как будто не наступил конец света. Как такое возможно? Мир должен рушиться вокруг нас.

Мое плечо начинает болеть, когда лекарство перестает действовать, я чувствую, как давят на швы бинты. Но должно было быть хуже! Лучше бы Бехерит убил меня!

Тогда, возможно, мы с Люком были бы вместе. Я прячу лицо в ладонях и чувствую, как Гейб крепче обнимает меня за плечи.

— Этого не должно было случиться. Это все моя вина.

— Мне так жаль, Фрэнни.

— Это несправедливо. Он был хорошим… я знаю это. Он не принадлежит Аду!

— Он не был отмечен Адом. Нет гарантии, что он попал туда.

— Но ты же сказал, Бехерит забрал его обратно в Ад.

— Нет, Фрэнни. Я этого не знаю.

— Ты хочешь сказать, что он может быть в Раю?