Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП)

– Ну, льстивые сукины дети! – рявкнула она, едва бросив на него взгляд. Очевидно, вышло не вполголоса, как ей казалось, потому что Иви осторожно спросила через открытую дверь, не преступая границ чужой территории:

– Вы... добрались до предложения «Плас-Дан», не так ли?

– Да, – Корделия разомкнула стиснутые зубы и задумалась, не позволяет ли бюджет повысить зарплату ее исполнительному секретарю. Если бы та поместила их предложение первым в списке, Корделия не смогла бы сосредоточиться и расправиться с остальным так быстро.

На сторонний взгляд предложение выглядело безупречным. «Плас-Дан» хотел построить завод переработки вторичных материалов в Гридграде, и Гридград в этом нуждался. Поэтому «Плас-Дан», самодовольно уверенный в своей монополии, составил список требований, касавшихся поддержки своего предприятия, которые... конечно, нельзя было их назвать невозможными, но они были довольно жесткими. В голову ей пришло сравнение с человеком, который сам себя удерживал бы в заложниках для получения выкупа. Ну, однажды им такое сошло с рук, не так ли?

И, из-за отсутствия альтернатив, Корделия должна была прогнуться и дать им все желаемое. Или смотреть, как ее план перенести столицу если и не останавливается полностью, то замедляется до скорости медленно ползущего ледника.

– Вот черт.

Она перечитала письмо снова. Детали не меняли общей схемы. Пока самым подходящим вариантом было пометить его как «Получено, ожидает рассмотрения». Но вряд ли после третьего прочтения что-то изменится. И вряд ли она сможет достать из воздуха альтернативное предложение.

Она составила и отправила по сжатому лучу напоминание Марку, нескольким друзьям в Форбарр-Султане и даже одно на Комарру, но, если ее первое сообщение не имело успеха, нет уверенности, что поможет повторное. Вряд ли то, что она отложила ответ до своего возвращения с «Принца Серга» послезавтра утром, обеспечит ее индустриальной Немезиде бессонные ночи, ведь они наверняка провели те же тактические расчеты, что и она. Похоже, даже не получится получить удовлетворение от мелкой мести. И, тем не менее, она отложила ответ на потом.

Чуть позже, когда она уже считала, что все же сможет ускользнуть пораньше, и размышляла, чем дети и внуки заняты на той стороне сада, прожужжал сигнал от Иви. Она могла просто заглянуть в кабинет; и почему она этого не сделала, Корделия поняла, едва Иви официально доложила:

– Вице-королева, к вам мэр Кузнецов.

Все проделано специально так, чтобы было проще отказаться его принять, если Корделия так захочет. И она хотела, но не смогла бы оправдать такой поступок. Теперь, когда не было Йеркса, ей придется наводить мосты с Кузнецовым. Йеркс был порой шумноват, но, по крайней мере, приучен поддаваться на уговоры. Сама Корделия голосовала за Моро. Очередное разочарование было не внове: в молодости на Колонии Бета при голосовании она, как правило, оказывалась в меньшинстве. «Лапуля Фредди, в самом деле!» Бетанским избирателям потребовались годы, чтобы избавиться от этого болвана.

Корделия вздохнула:

– Пригласи его.

Кузнецова сопровождала женщина постарше, в которой Корделия узнала члена городского совета. Но они занимались управлением Кейбурга, избавляя от такой необходимости имперское правительство, очко в их пользу. Обменявшись с ними приветствиями, Корделия с приклеенной к лицу дружелюбной улыбкой указала на удобные стулья по другую сторону комм-пульта. Пара выглядела решительно и нервно. Корделия сменила заготовленную как обычно приветственную фразу «Чем же Правительство Его Императорского Величества может сегодня быть полезным Каринбургу?» – на более нейтральную, хотя все еще дружелюбную, поскольку хотела сдвинуть беседу с мертвой точки:

– И что же вы хотели сегодня донести до моего сведения, мэр, советник?

Кузнецов наклонился и выложил на черное стекло комм-пульта несколько потертый планшет.

– Это, – высокопарно начал он, – официальная петиция против планируемого перенесения Имперской планетарной столицы из исторического Каринбурга в незначительный провинциальный город. Мы уже собрали более пяти тысяч подписей и совершенно точно можем собрать больше. Если они понадобятся, чтобы голос тех, кому мы служим, прозвучал громче.

– Отличное упражнение в демократии, – заметила Корделия, не дотрагиваясь до петиции. Многие барраярские иммигранты постарше с недоверием относились к подобным инопланетным процедурам, другие же расторопно приняли их, заново изобретая всевозможные способы набирать голоса с головокружительной скоростью. Поднаторевшие в том, что касалось выборов, комаррцы держали первенство. Более этичные кадры из местных волонтеров шли с ними наравне в этой «гонке вооружений», но обогнать все же не могли.

– Как бетанка, – произнесла женщина-советник, госпожа Нойе, – вы, разумеется, не можете оставить петицию без внимания.

Корделия откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

– Я не бетанка уже около сорока лет, но да, я вас понимаю. Процедура правильная. Но сам предмет спора неверен.

– Попытка украсть у нас столицу задушит рост Каринбурга, – спорил Кузнецов, – уничтожит его шанс на славу!

«Вот именно», – подумала Корделия, но вслух сказала:

– Никто не предлагает нанести вашему городу смертельный удар. Все что здесь находится, тут и останется. Включая базу и гражданский космопорт: центры развития, которые никто не собирается закрывать, – по крайней мере, в ближайшее время. Она поджала губы, – Подумайте также о том, что размер – не единственный показатель славы. Какое здесь сейчас население, около сорока тысяч? Так же, как во Флоренции, в Италии во времена Высокого Возрождения. Так где наш Леонардо да Винчи? Наш Микеланджело? – Она не стала добавлять «Где наш Брунеллески?» – любимый сумасшедший архитектор Эйрела со Старой Земли, — потому что возводить гениальные строения в обреченном городе было бы трагедией.

– Мы были первым — и передовым — поселением колонистов на Сергияре, – сказал Кузнецов. – Наша история значима для мира.

– Да, я сама тут была первой, – сухо сказала Корделия. В те времена Кузнецов, наверное, пачкал пеленки где-нибудь на Барраяре. Нойе по возрасту годилась на роль его старшей кузины. – История — да, славная — нет. Кейбург, вернее, база создавалась как тайное хранилище военных запасов, чуть позже — как площадка для шаттлов и весьма гадкий концентрационный лагерь. Там происходили довольно некрасивые вещи. Неудачное нападение на Эскобар нельзя, знаете ли, назвать самой светлой страницей барраярской истории. Никто тогда не удосужился составить рациональные планы заселения, все занимались интригами старой Партии Войны. О мирной колонизации одной из лучших землеподобных планет, открытых за последние два поколения, они вряд ли задумывались: слишком много тяжелой и кропотливой работы и слишком мало возможностей быстро урвать себе славы. Да и отдачу получишь нескоро.

Кузнецов, не будучи фором, пожал плечами и вынужденно согласился. Он не питал отвращения к труду, как успела заметить Корделия; и, в конце концов, сейчас выполнял те обязанности, за которые получал жалование. К сожалению.

– Гора Тера не извергалась тысячи лет, – заспорила Нойе. – Может пройти еще не одна тысяча до следующего извержения.

Корделия поправила:

– Сотни лет. Крупнейший выброс, который снес ее верхушку, датируется примерно тысячей лет назад, но с тех пор периодически случались более слабые извержения. Геодезическая шкала за последние несколько тысяч лет есть в публичном доступе. – И все еще дополняется с появлением новых сведений, к сожалению, недостаточно быстро. «Нужно больше людей». – Вулкан не потухший, просто спящий, и поскольку трещина под ним продолжает смещаться и расширяться, то строить долгосрочные прогнозы будет сложно. Нет, в ближайшие десять лет извержения не прогнозируется, иначе я бы уже постаралась эвакуировать население Кейбурга. В следующие сто? Возможно. Двести? Почти наверняка.

– На Старой Земле есть города, веками существовавшие вблизи вулканов, гораздо более активных, чем этот, – сказал Кузнецов, – они отстраивались и продолжали жить.