Крылья (ЛП)

Я принимаю лекарства, а потом возвращаюсь в гостиную. Люсинда, свернувшись калачиком, сидит у огня в одном из кожаных кресел, а Иоланда находится в кресле рядом с ней. Их лица умыты, но они обе все еще одеты в грязные комбинезоны. У ног матери сидит Элайджа. Иоланда гладит его рыжие волосы, а он играет с одним из золотых браслетов, надетым вокруг его левого запястья. Он поднимает глаза цвета топаза, когда я вхожу в комнату, и в них плещется глубокая, ноющая печаль. Я слегка улыбаюсь ему и присоединяюсь к Эшу на диване, уткнувшись в него. Я слышу его стабильное сердцебиение под комбинезоном. Ба-бум, ба-бум, ба-бум.

Он играет с одним из моих локонов.

— Ты в порядке, блондиночка?

— Мм-хммм, — уклончиво произношу я, все еще злясь на Эмиссара Брэдшоу.

Я оглядываю комнату. Сигур и Роуч играют в шахматы на небольшом столике рядом, подтрунивая друг над другом, в то время как Жук и Дей делят одно из кожаных кресел по правую руку от нас. Они хихикают и перешептываются.

Золотые двери открываются и в комнату входят моя мать, отец, доктор Крейвен и эмиссар Брэдшоу, что-то обсуждая. Они садятся. Стул слегка поскрипывает под весом Эмиссаром Брэдшоу. Трудно представить его красивым, безжалостным охотником, таким, как Люсинда описывала его, и все же он сохранил стальной взгляд. Все мы поворачиваемся к нему. Пришло время поговорить о делах.

— Итак, вот такая ситуация. Мы должны свергнуть Пуриана Роуза, но наши солдаты мертвы и у нас нет оружия, — говорит Эмиссар Брэдшоу. — Есть идеи как нам это сделать?

Мать кивает.

— Мы расскажем миру, кто такой Эдмунд на самом деле. Закон Стражей гласит, что не человеку не разрешено вступать в должность, и ему придется уйти в отставку.

Люсинда издает нетерпеливый звук.

— Мы уже пробовали. У нас нет никаких доказательств.

— Это не совсем верно, — говорит Эмиссар Брэдшоу, поглядывая на мать.

Она кивает, и он вытаскивает себя из кресла и идет к собственному портрету над камином. Он снимает картину, чтобы открыть сейф, врезанный в стену позади нее. Он открывает его. Внутри множество папок, пачки наличных, и немного ювелирных украшений. Он передает мне красную папку.

Мы Эшем перелистываем документы, рассматривая графики и фотографии. Вот файл на мою сестру, Полли. Все здесь о ней: ее свидетельство о рождении, отчет о ДНК, прядь ее волос в герметичной, вакуумной упаковке, в другой — прядь черных волос с надписью «Эдмунд Роуз». Фотографии травм Полли после того, как она подвергалась пыткам в ту ночь, когда мой отец инсценировал свою смерть. Мое сердце сжимается. Здесь есть и диск.

— Что на нем? — спрашиваю я.

— Записи моих... э-э, встреч... с Эдмундом. — Мама нервно смотрит на моего отца.

Его голова дергается.

— Что? Ты записывали их? — Его лицо краснеет, и мы все чувствуем себя дискомфортно на наших местах. — Я не... Я не могу... У меня нет слов! Как ты могла?

— Это была страховка! — отвечает мать. — Я переживала из-за работы, Джонатан. Служебные романы редко заканчиваются хорошо для работника. Мне хотелось держать в запасе козырь, на случай, если бы он попытался меня уволить.

Отец недоверчиво качает головой.

— Ох, мама, — бормочу я, разочаровавшись в ней. Это так типично для нее — всегда думать о своей карьере, даже когда дело доходит до бурного романа, но я думаю, мы должны быть благодарны за коварство ее природы. Это все доказательства, которые нам нужны, чтобы свергнуть Пуриана Роуза.

— Мне жаль, Джонатан, — говорит она.

Отец поворачивается к жене спиной и смотрит на живой огонь в очаге, сжимая руки в кулаки. Люсинда и Роуч читают документы, и выражения их лиц становятся непроницаемыми.

— А вы знали, кем был Пуриан Роуз, когда вы с ним встречались? — обращается Дей к ней без обиняков.

Мать вспыхивает, но к ее заслуге отвечает.

— Нет, в то время, нет. Я узнала только во время беременности, потому что мы с доктором Крейвеном это выяснили. Хотя у Полли наблюдались довольно очевидные признаки того, что она не человек.

Прежде, чем я успеваю подтолкнуть ее к деталям, Роуч кидает документы на стол.

— Какого черта вы не сделали это несколько лет назад? — спрашивает Роуч.

— Потому что я не хотела, чтобы мир знал, что моя старшая дочь была... — Мама умолкает и судорожно вздыхает.

— Кем? Кровососом? — спрашивает Эш.

— Нет, — отвечает мать односложно. — Я не хотела, чтобы мир знал, что она была ребенком Пуриана Роуза. Разве вы не видите, что так или иначе, она была в опасности? Если бы Стражи выиграли войну, они бы распяли ее за то, что в ней смешанная кровь. И если Дарклинги бы выиграли, они бы убили его дочь. Я пыталась защитить ее.

Я не сомневаюсь, что она пыталась защитить Полли, но я подозреваю, что она и себя защищала. Если правда бы всплыла, что она родила ребенка от человека, в котором течет кровь Дарклинга, она была бы заклеймена правительством Стражей как предатель расы и казнена. Мать берет документы, поглаживая рукой фотографию Полли.

— Когда я присоединилась к Стражам-повстанцам в прошлом году, я поняла, что нет никакой необходимости обнародовать эту информацию, поскольку в нашем распоряжении было много оружия. Мы могли бы свергнуть Пуриана Роуза силой, а я могла бы защитить семью и репутацию. — Она закрывает папку. — Теперь это не важно. Полли мертва и моя карьера все равно разбилась в пух и прах.

— Если это не удастся, то Стражи повесят на тебя клеймо предателя расы, — тихо говорю я.

Она смеется.

— Если это не поможет, мы все будем казнены. Нам нечего терять.

За исключением наших жизней, думаю я мрачно.

Мои родители с Эмиссаром Брэдшоу обсуждают, как они собираются выпустить информацию в различных СМИ по всей территории Соединенных Штатов Стражей. Как только она будет выпущена, как самый главный эмиссар в правительстве, Эмиссар Брэдшоу автоматически получит власть. Во время их обсуждения, нога Роуч раздраженно качается вверх и вниз, в то время как Сигур принимает все это спокойно. Люсинда и Иоланда смотрят неодобрительно.

— А «Крылья»? — спрашиваю я. — Когда мы опубликуем эту информацию?

Эмиссар Брэдшоу снисходительно улыбается мне.

— Я считаю, что лучше сейчас молчать об этой информации, сладенькая. Доказательств о Полли достаточно, чтобы снять Эдмунда с должности и отдать власть мне. — Он складывает руки на большом животе. — Это не будет легкой победой над существующим кабинетом. Все было бы гораздо проще, если бы мы захватили власть силой и заменили правящий кабинет людьми, верными мне, как мы и планировали изначально. Но так как это сейчас не вариант, мы должны планировать все очень аккуратно.

Эш застывает рядом со мной. Мать кивает.

— Если мы выпустим данные о «Крыльях», это вызовет множество беспорядков в кабинете и в народе этой страны, — добавляет она. — Мы хотим плавного перехода власти. Как только Патрик будет при исполнении служебных обязанностей и завоюет доверие кабинета министров и наших граждан, он может начать подготовку, чтобы положить конец войне. Это может занять больше нескольких месяцев, чем мы изначально планировали.

— Месяцев! — говорит Роуч, ее конопатое лицо становится пунцовым. — Это не приемлемо!

Я кошусь на Дей, которая нахмурилась в ответ, слегка качая головой в отчаянии. Я тру татуировку Черной Розы на моем запястье. Эш был прав — это не то, за что мы так боролись. Я не хочу заменить одно правительство Стражей на другое, но какой у нас выбор? Эш смотрит на меня и кивает в сторону двери в коридор.

— Мне надо отдохнуть, — говорю я, вставая. Мать прикрывает глаза. Отец по-прежнему стоит у камина, отказываясь смотреть на нее.

Дей, Жук и Элайджа следуют за нами, даже ничего не спрашивая. Мы направляемся в нашу с Эшем спальню. Когда мы заходим в комнату, Эш яростно хлопает дверью, заставляя стеклянную банку на тумбочку пошатнуться. Мы рассаживаемся, кто на ковер, кто на кровать королевского размера, за исключением Эша, который ходит туда-сюда по немалой комнате.