Крылья (ЛП)

— Я не доверяю этому парню, — говорит Эш. — Он заботится только о том, чтобы прекратить эту войну из-за ущерба, которого она наносит экономике. Он не фига не собирается улучшить положение Дарклингов.

— Тогда что же мы будем делать? — спрашиваю я.

Эш резко плюхается на кровать.

— Я не знаю.

Элайджа пристально смотрит на баночку на столе.

— Есть одна вещь, которую мы могли бы попробовать.

— План Люсинды, — подхватываю я. — Ты думаешь, это сработает?

Элайджа пожимает плечами.

— Стоит попробовать, красотка. Однажды у Роуза была Кровная Связь с сердцем Тиоры. Это может сработать снова.

— Доктор Крейвен может произвести операцию на Эше, — говорит Дей.

— Ух, ты! Стоять! Я не буду этого делать, — говорит Эш. – Без вариантов, вы не  вырежете мое сердце, чтобы я мог стать мальчиком-игрушкой Пурина Роуза.

— Ты говорил, что хочешь свергнуть Пуриана Роуза, чего бы это ни стоило, — говорит Элайджа.

— Это не то, что я имел в виду! — Эш умоляюще смотрит на Жука. — Прикрой меня здесь, братан.

— Это довольно дерьмово, брат, — признает Жук. — Но если бы мы могли закончить войну, разве мы не должны попробовать? Это то, ради чего мы так боролись.

Эш поворачивается ко мне.

— Натали?

— Это не будет длиться вечно, — говорю я мягко. — Мы можем имплантировать сердце обратно тебе после...

Боль вспыхивает на его лице.

— А что если это не сработает? Я думал, ты поймешь, почему я не могу сделать этого.

Прежде чем я говорю еще хоть слово, он выбегает из комнаты, хлопнув дверью.

Глава 27

ЭШ

КРОВЬ СТУЧИТ у меня в висках, когда я иду по коридору, направляясь к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Мне нужно срочно подышать свежим воздухом. Балкон огромный — около тридцати футов шириной, и словно кольцом опоясывает всю башню по периметру. Можно прогуляться вокруг всего здания, если захотеть. Позолоченными плитками выровнен пол, декоративные деревья растут в терракотовых горшках, а розовые кусты взбираются на балюстраду.

Я прогуливаюсь по балкону, пытаясь выпустить пар. Натали знает, как долго я жаждал сердцебиения, так почему же она все-таки рассматривает возможность пересадки сердца? Почему она хочет отобрать у меня это? Я знаю, что мы можем имплантировать сердце обратно, но нет никакой гарантии, что это снова сработает. Наша Кровная Связь будет разорвана, и я не буду больше ее, а она не будет моей.

И дело не только в этом. Мне действительно совсем не охота становиться Тиорой. Я не хочу иметь связь Кровных Половинок с Пурианом Роузом, независимо от того, что это на краткое время. Как они могли даже предположить это? Я лучше умру! Я яростно ударяю по растению в терракотовом горшке, и оно падает на пол. У меня за спиной открываются двери.

— Все в порядке, сынок? — спрашивает Сигур.

Я поворачиваюсь и понимаю, что нахожусь прямо напротив гостиной.

— Как проходит обсуждение? — спрашиваю я с оттенком горечи.

Сигур глубоко вздыхает.

— Я не верю, что Эмиссар Брэдшоу — ответ, который мы так долго искали. Чутье подсказывает мне, что мы не можем доверять ему, и похоже Роуч чувствует то же самое.

Теперь нас трое.

Мы подходим к балюстраде и смотрим на город. В отдалении, бьют церковные колокола, оповещая Пилигримов, что настало время дня Очищения. Горожане ликуют. Они будто единое целое. Это другой мир. Я понимаю, как граждане-Стражи спокойно закрывают глаза на страдания других людей, покуда они продолжают жить счастливой жизнью в своем золотом городе.

— Жук и другие хотят опробовать на мне план Люсинды, — бормочу я. — Они хотят, чтобы я стал подопытным. Натали согласилась с ними.

— Ааа. Это объясняет разбитый горшок, — говорит Сигур

Я, вздыхая, потираю шею.

— Что если они вернут мое сердце, а оно не заработает? Почему Натали готова рискнуть всем, что у нас есть?

— А что если твоя связь с Натали сильнее, чем любая связь Кровных Половинок, — говорит он. — Любовь не исчезнет, как только сердце перестанет биться. Я всегда буду любить твою маму, и Натали всегда будет любить тебя. И Пуриан Роуз явно все еще думает о Тиоре, иначе он бы не пытался превратить людей в ее подобие, — продолжает он. — Но ты же знаешь, твоя любовь к Натали не просто основывается на вашей Кровной Связи. Так что же действительно беспокоит тебя?

— Что если я потеряю мое сердцебиение навсегда? — Я смотрю на Золотую Цитадель в отдалении. — Они не понимают, каково это — когда сердце молчит. Я был ходящим призраком среди живых, никогда по-настоящему не был частью этого мира, — говорю я. — Это был ад. Я не могу снова через это пройти.

Сигур кладет руку на мое плечо.

— Мы что-нибудь придумаем.

С этими словами он уходит обратно внутрь. Я прислоняюсь к балюстраде и закрываю ненадолго глаза, слушая, как мое сердце ритмично бьется в груди. Готов ли я потерять этот звук, когда как провел всю жизнь в поисках его? Это бы убило меня.

Итак, представляю, каково это, на что это будет похоже, получить его обратно.

Я открываю глаза. Возвращение Пуриану Роузу сердцебиения — самое мощное оружие, которым мы располагаем. Поэтому я уступлю. Я собираюсь позволить им забрать мое сердце.

Глава 28

НАТАЛИ

— МЫ НИКОГДА НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПРОСИТЬ Эша делать это, — говорю я, с опаской поглядывая на стеклянную банку на тумбочке, содержимое которой напоминало мне свернувшуюся змею. — Это худшее, что кто-то мог сделать с ним. Мы были жестоки, даже предлагая это. — Это было жестоко с моей стороны.

— Да, ты права, — вздыхает Жук, почесывая шрам на щеке. — Я помню, каким был Эш до того, как он встретил тебя. Он был на темной стороне. Если есть даже малейший шанс, что он не получит обратно свое сердцебиение, я не уверен, что смогу поступить так с ним.

— Мы должны извиниться, — говорит Дей.

— Что же нам делать? — спрашивает Элайджа. — Мы еще не разработали план свержения Пуриана Роуза.

— Мы что-нибудь придумаем. Я иду искать Эша. — Я встаю, и Жук встает. — Могу я сначала поговорить с ним наедине? — Я подозреваю, что мне придется долго упрашивать его простить меня.

— Только дай ему знать, что я сожалею, хорошо? — просит Жук.

— Нам, вероятно, следует выяснить, что замышляют «взрослые», — говорит Дей, закатывая карие глаза.

Мы идем по коридору. Элайджа, Дей и Жук направляются в сторону гостиной, а я крадусь по коридорам в поисках Эша. Я иду к белой двери с ручкой из синего стекла. Она открыта. Я заглядываю внутрь спальни, любопытствуя, что за горничная, которая плакала сегодня и чувствует ли она себя лучше.

Девочка-подросток сидит у окна, одетая в элегантное, желтое платье с оранжевым поясом вокруг талии, который совпадает с цветом ее огненно-рыжих волос. У нее бледная, веснушчатая кожа и небесно-голубые глаза, которые сильно обведены золотыми тенями. Ее губы накрашены цветом меди, как у девочек Даков во Фракии.

Я удивленно вздыхаю.

— Эми!

Она смотрит на меня.

— Натали! Боже мой, неужели это ты? — Эми бросается ко мне и обнимает меня за шею. От неё пахнет дорогим цветочным парфюмом.

— Я думала, что ты умерла, — говорю я, отпуская ее.

Эми качает головой.

— Когда Джуно и Ник погибли, мы со Стюартом убежали. Мы пытались бежать через границу, — поясняет она. — Мы дошли до Стального Моря прежде, чем нас поймали. Они застелили Стюарта, и забрали меня на один из Эсминцев. Они собирались отправить меня в «Десятый».

— Тогда, как ты оказалась здесь? — спрашиваю я.

Эми опускает глаза.

— Один из Стражей-гвардейцев послал меня сюда. Человек по имени Виктор.

Мое сердце сжимается. Я знаю Виктора. Со времени нашей неудачной миссии по спасению Полли несколько недель назад, когда мы сели на Эсминец, на котором находились сотни людей в плену, готовых на высылку в «Десятый». Пока я была на самолете, я встретила Виктора — ужасного человека, сбросившего в истерике женщину из шлюза Эсминца, позволив ей умереть, упав с высоты сотни футов. Я узнала, что он продавал молодых мальчиков и девочек бизнесменам в Центруме, которые хотели детей, чтобы удовлетворить свои извращенные желания. Мужчину, запустившего этот процесс в Центруме, называли...