Кира Вайори (СИ)

Шокер не сможет спасти меня, увы. Он умеет быть суровым и жёстким, но не боится быть нежным и великодушным. Он может от отчаяния разнести вдребезги всё вокруг себя, а, если надо, умеет быть удивительно терпеливым. У него ласковые руки и всегда усталые глаза, и он кажется таким трогательно беспомощным, когда надевает свои очки. Он пытается держать всё под контролем, но так часто получает удар за ударом. Он может сделать меня счастливой в одно мгновение, он всегда знает, как...

Но прилететь сюда в слой Шокер не может, потому что из-за меня, из-за той давней истории у него больше нет крыльев.

Остаётся только мой безымянный спасатель, мой прекрасный принц, моя первая детская любовь, вот он может всё. Он может всё, ему надо только немного поспешить.

Я лежала в стынущей комнате, еле живая, чувствуя, как сердце гулко и неровно бьётся о рёбра. Силы убывали, в одиночестве было совсем страшно и тоскливо, да ещё и дышать стало трудно и больно. А перед моими глазами так и стоял худой парень с копной белёсых кудряшек, улыбчивый и неунывающий. Теперь я была уже немного старше него, но всё равно чувствовала себя маленькой несчастной девочкой, попавшей в беду. И верила, что он обязательно придёт и спасёт. Как тогда.

Но вместо него снова пришёл Елисей. Склонился надо мной, не зажигая свет. Глаза мои к темноте привыкли, и я разглядела его суровое лицо.

Увидев, что я собираюсь что-то сказать, он приложил палец к губам. Потом принялся сновать по комнате и искать что-то. Оказалось, он искал мою одежду, те самые тряпки, в которых я была, когда он меня поймал.

Одежду он положил на сундук и откинул с меня одеяло. Видя, что я собираюсь протестовать, он закрыл мне рот ладонью, а к своим губам снова приложил палец.

Нетерпеливо пыхтя и путаясь в тряпках, он кое-как одел меня, а потом плотно завернул в одеяло. Взял с окна чашку с ледяным уже отваром, дал мне попить, а потом поднял на руки и вышел в коридор.

Каменный барак он покинул через чёрный ход и пошагал к лесу. Когда мы удалились на приличное расстояние, Елисей тяжело перевёл дыхание и спросил:

- Ты жива?

- Пока да, - прошептала я.

- Хорошо. Потерпи немного, идти довольно далеко.

- Лис...

- Помолчи лучше, не хочу труп до места донести.

Я послушно замолчала.

Он шёл долго, стал всё чаще и чаще перебирать руками, перехватывать, вскидывая меня повыше, и, наконец, остановился.

- Весу-то в тебе, как в цыплёнке, но спина всё равно устала, - усмехнулся он. - Передохнуть надо.

Лис опустил меня на мох около большого пня и тяжело бухнулся у меня в ногах. Конечно же сразу полез в карман за сигаретами, закурил.

- Ты знаешь, что... - проговорил он, глядя в сторону. - Ты прости меня. Не хотел я этого. Ну не знал я, что ты такая хилая. Другие сидят в этих клетушках неделями, и хоть бы хны...

Я в ответ послала его от всей души.

Он согласно кивнул:

- Правильно, что уж там. Не включил голову вовремя.

- Ты мог просто меня отпустить.

- Не мог, - угрюмо возразил он. - Не отпускаем мы тех, кто прямо к нам на двор лезет... Знал бы я, что ты слабенькая такая, я бы придумал, куда тебя запереть, чтобы теплее было.

- Гад ты, Елисей. Не о том жалеешь...

- А о чём надо?

Я ещё раз его послала.

- Да, я вёл себя, как скотина. Но это потому что прослушка у нас, везде. Вот и стращал тебя... - сказал он виновато. - Не бери на свой счёт. Просто так было надо.

- Зачем прослушка?

- Так ведь тут на базе работают в основном те, кто у гатрийцев на контрактах. Начальство опасается, как бы кто из нас берега не попутал, не переметнулся. Отслеживают, кто с кем о чём говорит. Бдят.

- Куда ты меня тащишь? Генератор прицепишь и в канал выбросишь?

- Конечно, нет, - фыркнул Лис. - Несу тебя к твоим. Договорённость у меня с ними. Сынок Шокера вернулся с коммерческим предложением...

- Дорого дают?

Лис заржал:

- Ну пока ничего не дают. Договорились о взаимном кредите. Я тебя сейчас отдаю им просто так.

- С чего вдруг такое благородство?

- Давай, давай, язви... - насупился Елисей. - Переступить-то я переступил, но крови лишней не хочу. Мне пока хватило, переварить надо. Не хочу твоей смерти. Я тебя тоже своим другом считал, пока всё было... ну, хорошо - не хорошо, а как надо... Ты как там?

- Плохо, - отозвалась я. - Дышать трудно, и мысли совсем путаются.

- Да выкинь ты мысли, дались они тебе. Держись только. Одного боюсь, не померла бы ты у меня.

Лис решительно встал, поднял меня и пошагал дальше.

Потихоньку стало светать. Я смотрела вверх и видела, как всё отчётливее проступают на фоне неба ветви деревьев, что росли вдоль тропинки. Воздух был прохладным, но почему-то обжигал мне лёгкие.

- Скоро будем на месте, - сказал Лис. - Ты как?

Я не ответила.

- Апрель? - Лис остановился, опустил меня на землю. - Апрель, даже не вздумай! Я должен тебя донести живой!

- А то что? - прошептала я.

Меня немного потрясывало, голова отяжелела, хотелось закрыть глаза и больше не открывать.

- Прости меня, подруга. Виноват я перед тобой.

Я опять не ответила. Да и не нужно это ему было. Да и мне уже не нужно.

Лис поправил на мне одеяло и снова взял меня на руки. Он шагал дальше, и мне становилось... нет, не хуже. Мне стало совершенно всё равно, что со мной будет.

Наконец, Лис вынес меня в какой-то овраг. Потоптавшись, видимо, в поисках места посуше, он положил меня в высокую траву и повернул на бок.

- Апрель? Эй, ты жива?

Выпрямившись, он негромко, но протяжно свистнул.

С той стороны, куда я смотрела, на фоне светлеющего неба появились две мужские фигуры. Мужчины были высокие, один чуть ниже и совсем худой, второй повыше и покрепче. Правая рука худого была значительно короче левой.

- Ты как сюда попал, командир? - удивился Лис. - Или тоже индекс был липовый?

- Нет, не липовый. Воспользовался проводником, - сухо произнёс знакомый голос.

- Это невозможно. Ты не выжил бы.

- В теории. Но мы с сыном рискнули... Ладно, всё. Базар закончили... Ты опоздал! - сказано было жёстко, со злостью.

- Да, пришлось выйти позже, чем планировал, - ответил Лис. - Зато она ещё жива.

- Не ставишь ли ты это себе в заслугу? - холодно поинтересовался тот же голос.

Мужчина, что был пониже, полез левой рукой себе за спину и вынул из-за пояса пистолет.

- Эй, мы же договаривались! - проговорил Лис, потом усмехнулся. - Хотя, конечно, какие церемонии, какие договоры между друзьями...

- Это только для контроля над ситуацией. Где Кира?

- Рядом со мной.

- Отойди от неё! Вот сюда! - отрывисто скомандовал тот, что был повыше. - Фонарь лови! Подсвети.

Он что-то бросил, а Лис, отошедший в сторону, поймал.

Тот, кто бросил фонарь, рванулся ко мне и упал рядом на колени.

Моей щеки коснулись прохладные пальцы.

- Кроха! Ты меня слышишь, маленькая?

- Может, слышит, а, скорее всего, нет, - буркнул Лис. - Даже если ты захватил лекарства, лучше помолись.

Чьи-то руки начали разворачивать одеяло. Прохладные пальцы принялись гулять по моему запястью.

- Плохо дело... - пробормотал всё тот же знакомый голос. Родной голос. Голос, которого здесь быть не могло. - Кира, детка, не уходи. Ты слышишь меня? Не уходи, держись... Елисей, ближе подойди! Подними свет немного.

Фонарь осветил того, кто держал меня за руку.

Высокий чистый лоб, глубокие морщины в уголках глаз и горестные складки у губ. Небритые щёки... ну, как обычно. И этот обнимающий взгляд светло-серых глаз.

Всё это называется "то, чего не может быть".

- Да не на меня свети! - огрызнулся человек с лицом Шокера. - На неё! Фонарь выше, свет вниз!

Рядом со мной что-то щёлкнуло, лязгнуло, зашуршало.

- Теперь ниже опусти, свет на её руку, а то вену не найти! - скомандовал голос Шокера.

Я почувствовала три укола подряд.

- Всё, свет больше не нужен, - произнёс голос Шокера после того, как снова что-то щёлкнуло и лязгнуло. - Дай сюда фонарь!