История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

— Я благодарна за помощь, — пробормотала я, когда мы вышли на улицу. — Проводить с вами семейный вечер и дальше не навязываюсь…

Я тщетно попыталась изобразить на лице дружелюбие и вызвать более-менее похожую реакцию у девочки. На душе скребли кошки от ее неподдельной взрослости.

— Не за что. Такую встряску надо заесть мороженым. — И маленькая мисс Каллен безошибочно зашагала прямиком к моей машине, что стояла неподалеку.

— Встретимся на месте, — безропотно произнес Эдвард и направился в другую сторону. Что вообще творится между членами этой семьи? Он что, не купил ей новую куклу вовремя? Хотя, судя по вкусам в кинематографе, Ренесми не до кукол.

Ренесми была молчалива и угрюма. Поинтересовавшись, не против ли я, девочка включила в динамиках острую, чувственную песню Elysian Fields и откинулась на сиденье. В прогибе спины читалась взрослая усталость, ножки не доставали до пола, глаза были закрыты, словно она намеревалась пропитаться музыкой, как губка. Почему выбрала мою машину, а не отцовскую, она так и не объяснила. Несмотря на то, что у меня на языке вертелось с десяток вопросов, я решила с ними повременить, пока Ренесми не перестанет выглядеть и вести себя как тридцатилетняя одинокая женщина, смирившаяся со всеми невзгодами этой жизни.

***

Ренесми с железной решимостью собиралась в одиночку умять огромную вазу со всеми видами имеющегося мороженого. Ее отец и не думал возражать, погружаясь в телефон, как только нам принесли заказ. Мне было неуютно. Я без конца сминала шарики мятного мороженого ложкой и не чувствовала никакого прилива эндорфинов. Напряжение осязаемо висело в воздухе, обволакивая нас, как густой туман. Молчаливый Эдвард не намеревался упрекать дочь за то, как она мастерски сравняла с землей Мэнголда (я-то была ей невероятно благодарна), но выглядел страдальчески, как и Ренесми, которая без задней мысли отправляла в рот одну огромную ложку десерта за другой. Каллен предпочитал этого не замечать, что для меня было как минимум странно. Она что, не может заболеть? Да от такого количества сладкого можно попросту отравиться.

Иногда девочка упоенно буравила отца прожигающим взглядом, заставляя Эдварда отвлечься от телефона. Он отвечал ей в той же манере: без слов. Просто задумчиво и многозначительно на нее смотрел. Удобно, наверное.

— Оставлю вас ненадолго. Нужно кое-что купить, — Эдвард поднялся со своего места и довольно быстро удалился. За его спиной хлопнула дверь, и от сквозняка на стенах закачались китайские фонарики. Дочь даже не проследила за ним взглядом, с еще бóльшим аппетитом поглощая мороженое.

— Так что, блондину не удалось затащить тебя в постель, вот теперь и бесится? — с самым безразличным выражением лица поинтересовалась девочка.

От удивления у меня из руки выпала ложка, со звоном приземляясь в вазочку. Ренесми так и продолжала невозмутимо есть; вопрос явно не казался ей неестественным.

— Здесь совершенно другая ситуация, не имеющая никакого отношения к тому, о чем ты так спокойно мне сейчас говоришь, — отрывисто пробормотала я. Вот теперь у меня точно пропал всякий аппетит. — Этот придурок мне отвратителен. И я все еще не понимаю, почему он изначально ко мне привязался, — добавила я и отвернулась к окну. От взгляда Ренесми мне хотелось вылезти из собственной кожи. Слишком маленькая, чтобы обсуждать такое. Слишком осмысленно выражается, чтобы быть такой маленькой.

Порше за окном стоял в гордом одиночестве. Эдвард укатил на Астон Мартине в неизвестном направлении и на неопределённый срок. Надеюсь, он не оставит на меня свою странную дочь.

— Ренесми…

— Пожалуйста, не зови меня так, — ее лицо исказилось гримасой отвращения. — Ванесса. В крайнем случае — Несс. — Ложка звякнула о стеклянное днище и девочка разочарованно вздохнула.

Я закусила губу и кивнула. Выглядеть в ее глазах еще большей тупицей и спрашивать, почему так, мне не хотелось. У меня тоже были свои причины изменить имя.

— Меня буквально выворачивает от слащавой истории этого имени, — одними только губами произнесла девочка и отправила внутрь себя еще одну ложку.

Эдвард вернулся за дочерью как раз в тот момент, когда она с мрачным удовлетворением на лице закончила свою трапезу и вытерла рот тыльной стороной розовой ладони. Он выглядел обеспокоенным, но держал на лице дежурную улыбку. Если его и волновало поведение дочери, то он тщательно с этим мирился и всячески шел на уступки ради ее хрупкого душевного благополучия. Да уж, тут и вампир повесится…

От совместной поездки домой я отказалась, сославшись на необходимость прогуляться. Неожиданное знакомство и напряженные семейные отношения между отчужденными Калленами бороздили свежие рытвины внутри моей впечатлительной натуры. Уж лучше бы мы с Таней не понимали друг друга, как эти двое, но хотя бы были рядом… Уж лучше бы мы с Арчи дежурно ненавидели друг друга, как типичные брат и сестра, чем сейчас я страдала от его несправедливой гибели.

Я долго вглядывалась в темные гребни океанских волн, что с шумом разбивались о скалистый берег под пирсом. Далеко на западе виднелась едва различимая точка маяка. Интересно, там сейчас работают люди? Что, кроме денег помогает им расставаться с родными и идти на эту одинокую работу среди бесконечных океанских просторов? Легко ли у них на душе?

На экране ярко светилось улыбчивое лицо Марвел, и я все не могла решиться нажать «вызов». Вдруг она сейчас занята? Вдруг я не смогу удержаться и снова выскажу, как же мне надоело здесь жить, слушать нравоучения доктора, страдать в школе, и главное — находиться от нее так далеко?

— А твоей сестре палец в рот не клади.

Я испуганно вздрогнула и едва не похоронила телефон в морской пучине. Мэнголд неведомым образом подкрался совсем близко ко мне.

С истинным умиротворением на лице он уставился куда-то вдаль остекленевшими глазами. Тоже высматривал маяк? За ухом белела сигарета, а в зажатой в руке бутылке от любого движения плескалась коричневая бурда.

— Что еще ты от меня хочешь? — устало спросила я.

— Да я просто шел мимо и увидел тебя одну. Решил, неужели собралась топиться? — он хмыкнул и поставил полбутылки Джека [3] на выступ рядом с нами, прикуривая сигарету. — Отправил бы твои последние слова в некролог в школьной газете, прославился бы…

_____

[3] Джек — Jack Daniels. Вид американского виски.

_____

Я ждала, чем же закончится его речь. Сил, чтобы устраивать сцену и прогонять его, не оставалось. Ветра не было, холод был еле ощутим. Алкоголь смирил парня, и тот выглядел вполне безопасно, я бы даже сказала, умиротворенно. А я так и не набралась смелости позвонить Тане и ухватилась за этот зыбкий шанс повременить с разговором, как за спасательный круг.

— В общем, раз уж мы снова встретились, хотел попросить прощения, — он стрельнул в меня задумчивым взглядом и сделал глубокую затяжку. — Не стоило мне впутывать родителей вчера… Разошелся. — Он понурил голову и на глаза упали длинные светлые пряди. От неожиданности я повернулась к юноше. Неужели Несс так быстро сумела перевоспитать этого придурка?

— И устраивать сцены в кинотеатре сегодня, — добавила я и опустилась на скамейку неподалеку. Велосипедист нетвердой походкой поплелся вслед за мной. Этот странный день набирал обороты с каждым часом.

— Да уж, — согласно протянул он и улыбнулся, показывая свои очаровательные ямочки. — Эй, Каллен, сестренка и на тебя управу нашла? Чего скисла-то? Виски будешь? — На его губах заиграла улыбка бесенка-соблазнителя, и я с недоверием уставилась на выпивку.

— Я за рулем, — отрицательно покачала я головой и закинула ногу на ногу, глядя на темно-синий горизонт вдалеке.

— Что, тебя приучили всегда возвращаться домой после гулянок? — Он затушил окурок о каменную стену за нашими спинами. Звучит так, словно он бросает мне вызов.

— В последний раз, когда после гулянки я не вернулась домой, меня на месяц заперли под домашним арестом, — мрачно прошептала я и покачала головой. — Правда, это было так давно. Как будто в совершенно другой жизни.