Женщина приручает лаской, мужчина - терпением (СИ)

Я слушала, как постепенно твое дыхание из рваного становится равномерным, спокойным — дыханием спящего человека. Чувствовала, как постепенно дрожь уходит…

Засыпая в ту ночь рядом с тобой, я поняла, что счастлива.

Комментарий к Глава 23. - Воспоминания Гермионы Грейнджер: Путь от ненависти до любви.

Хочу выразить огромную благодарность своей прекрасной бете, которая, можно сказать, открыла мне глаза и наставила на путь истинный при написании это главы. Иначе я работала бы над этой частью еще месяц, если не больше) Ты мой личный голос разума)))

Огромное спасибо Anastasia Ingannamorte за обложку для моей истории https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/04/7aec64e65e533f464bec1675d8e3c768.jpg

Я безумно тебе благодарна)))) Ты заставила меня сиять от счастья))

========== Глава 24. - Воспоминания Гермионы Грейнджер: Скрывая чувства. ==========

Любимый, ты помнишь то утро?

Для меня пробуждение было резким и неожиданным: в первую секунду я не сразу поняла, что происходит. Но когда осознала, в каком мы виде, стало вдруг неловко и стыдно. Именно поэтому я отскочила на край кровати. Я не боялась тебя, нет. Тем более ты не был мне противен.

Крепко прижимая одеяло к груди, видела, как в твоих глазах загорается огонек радости, удивления и… решимости.

Ты притянул меня к себе так резко, обнял так крепко, а поцелуй был таким неистовым, таким глубоким… Ты будто не мог поверить, что все это происходит на самом деле.

Северус, любимый, знаешь, я чуть сама не обезумела от счастья, когда наконец-то осознала, что все самое страшное осталось позади. Эту жуткую, полную отчаяния ночь ты пережил… Мы пережили…

Я чувствовала, как по твоему телу пробегают волны возбуждения, как твои объятия становятся все крепче… Северус, именно тем утром я почувствовала это пьянящее, болезненно-сладостное, томительное чувство — желание. Я растворялась в нахлынувших ощущениях, понимая, что хочу большего. Хочу всего тебя…

Но тут ты разорвал наш поцелуй и прошептал слова, что спустили меня с небес на землю, отрезвили. Заставили вспомнить весь тот ужас, вновь ощутить ту панику, которую я пережила, пока отвоевывала тебя у смерти.

Да, ты остался жив, любимый. Но если бы ты знал, как сильно я за тебя переживала, как боялась, что эта нескончаемая, жуткая ночь может стать последней… Даже сейчас я содрогаюсь при одном только воспоминании. Даже сейчас при одной только мысли, что все могло закончиться по-другому, в груди начинает болезненно щемить, а по телу проходит волна отчаяния.

Ты все понял. Осознал. Догадался, что это я помогла тебе сегодня увидеть дневной свет…

Но я не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным мне. Слишком много человек тобой манипулировали, давя на чувство долга. А я не хотела стать одной из них. Нет. Таким способом я не собиралась привязывать к себе любимого человека. Это просто бесчестно.

Поэтому и перебила тебя: нет, не произноси этих слов. Не говори, что ты у меня в долгу. Я видела в твоих глазах удивление и… благодарность.

Чтобы отвлечь тебя от ненужных мыслей, я решила объяснить, как мы вообще оказались обнаженными в постели.

Да, в то утро я уже могла спокойно рассуждать о несовместимости зелий, их передозировке и наслоившихся побочных реакциях. Ведь теперь твоей жизни ничего не угрожало, а я… испытывала такую легкость в твоих надежных объятиях. Но пришлось слегка отстраниться: ты тут же выпустил меня из кольца своих рук. В тот момент я ощутила облегчение — ты в который раз не нарушил свое слово. Но теперь мое сердце резануло что-то очень похожее на разочарование: отпустил, отодвинулся, а так хотелось еще теснее прижаться к тебе…

Я видела, как ты внимательно следишь за каждый моим движением, вслушиваешься в каждое слово. На секунду заметила, как твой взгляд скользнул вниз, почувствовала, как мои щеки полыхнули от смущения.

Я ожидала хмурого взгляда, ехидного замечания в ответ на свое признание — ведь я неверно сочетала зелья, но ты смотрел с признательностью, и на секундочку мне показалась искорка нежности в твоих удивительных глазах.

Любимый, теперь я понимаю, что все это мне не привиделось, что ты уже тогда относился ко мне трепетно и бережно, но… Пойми, я боялась давать себе ложную надежду, хотя больше всего на свете мне хотелось броситься к тебе на шею, рыдать от облечения, что все позади, просить прощение за то, что чуть сама тебя не подвела…

Но я не позволила себе этого…

К тому же, нужно было многое обсудить, объяснить. Меня впереди ждало признание, которого я боялась: под подушкой лежала твоя волшебная палочка.

Северус, если бы ты знал, как я переживала, как страшилась твоей реакции! Все-таки использование чужой палочки даже в такой критический момент практически недопустимо. Ведь это такая индивидуальная, почти интимная вещь…

А я нарушила эти границы дозволенного…

Слова застряли в горле: вот теперь я не поднимала на тебя глаз… Огонька ненависти или презрения я бы просто не вынесла.

Но ты в который раз повел себя совершенно не так, как я ожидала. В который раз рядом с тобой все мои опасения оказались пустыми и ненужными.

Не успела я почувствовать облегчение и радость от того, что мои действия тебя не задели, не разрушили ту небольшую ниточку, которая уже успела натянуться между нами за этот месяц, как ты своим вопросом перевел разговор в новое, опасное русло.

Еще одно мое признание.

Будь моя воля, я бы никогда об этом не рассказала. Зачем? Зачем изображать из себя героиню? Зачем тебе знать, какой опасности я себя подвергала? Достаточно того, что всю историю знала я…

Я понимала, что рассказать придется: не признаюсь я — скажет Малфой. К тому же обманывать тебя не хотелось. Хватало и одной тайны между нами.

Но прежде чем приступить к исповеди, нужно было заставить тебя лечь обратно — ты так подскочил, так рьяно пытался справиться с одеялом. Мне кажется, ты сам не заметил, какой мучительной гримасой исказилось твое лицо от этих резких, беспорядочных движений. Твой организм был на пределе, практически истощен. Ведь ты так мужественно боролся со смертью за эти бесконечные сутки.

Я замялась, пытаясь подобрать нужные слова: как начать разговор? Сразу огорошить признанием, что я вместо тебя уже побывала у Темного Лорда, или все же постепенно к этому подвести, вспоминая все события прошлой ночи.

Но я не успела ничего сказать: в комнате материализовалась Тинки. Даже не знаю, обрадовалась я или расстроилась, когда услышала, кто сидит внизу и ждет встречи с тобой.

Наверное, все-таки обрадовалась: пусть лучше Малфой все расскажет. Так я смогу избежать объяснения причин своего поступка. Ведь я не собиралась признаваться тебе в своих чувствах.

Пока ты давал Тинки распоряжения по поводу гостя, я соскользнула с кровати и принялась поспешно одеваться, прекрасно понимая, что тебе потребуется моя помощь.

Когда ты сел, я увидела, как твои мышцы перекатывались под кожей от невероятного напряжения: слишком много сил ты потерял, слишком был вымотан.

Я заметила, как ты нахмурился, осматриваясь по сторонам. Видела, как ты недовольно посмотрел на свое обнаженное тело. Не волнуйся, я тебе помогу.

Я чувствовала, как от каждого моего движения, от каждого прикосновения ты вздрагивал, слышала, как сбивалось твое дыхание, видела, как старательно отводил взгляд… Северус, мне кажется, или ты на самом деле был тогда очень смущен?

Неужели тебе на самом деле стало стыдно за свое состояние? Но поверь, даже тогда я не считала тебя беспомощным.

Я поняла, что права в своих подозрениях, когда ты резко, грубо отстранил мои руки от своей рубашки и начал сам застегивать каждую пуговицу. Чтобы еще больше не раздражать тебя, я не стала настаивать на своей помощи хотя бы здесь.

Тем более прекрасно осознавала, что впереди самое главное для нас испытание: до гостиной еще нужно было дойти.