Поцелуй Крови (ЛП)

еще чепуха с их здоровьем, мол, съешь это и будешь жить дольше… а нет, ошибка вышла, от

этого ты умрешь, поэтому ешь другое. Интернет-тролли. Тупые проповедники и политиканы.

И, знаешь, не вынуждай меня упоминать про выбоины. Почему они не разберутся с

дорогами?

Запрокинув голову, она рассмеялась.

– Ты даже не сидишь за рулем. Тебя все это не волнует.

Падший ангел пожал плечами, золотые пирсинги и цепи сияли при движении.

– Просто повторяю то, о чем говорят в вечерних новостях.

Марисса покачала головой, улыбаясь. И только она собиралась спросить, чем еще он

занимался, не считая того, что он затмевал своей выдающейся личностью дневное солнце,

просиживая штаны на диване перед телевизором… но он встретил ее взгляд, и его глаза были

невероятно серьезными. Потом, когда он снова обратился к экрану, Марисса осознала, что

ангел уловил ее состояние и всячески пытался помочь ей.

– Лэсс, ты хорош, – сказала она тише. – Знаешь это?

– Я более чем просто хорош. Я шикааааааарен, – пропел он. – Значит, я могу записать

на тебя дюжину моих календарей?

С любым другим домочадцем она бы списала все на шутку. Но с ним?

– Нет, не можешь. Я даже не знаю, на что это похоже, поэтому мой ответ «нет».

– Ладно, полдюжины, – парировал ангел. – Они всего по пять баксов. Я должен

покрыть расходы на печать. Хорошие новости? На фотографа больше не трачусь… я снимаю

себя на селфи-палку.

Она опустила ложку с насаженным на нее куриным филе.

– Ты серьезно сделал календарь со своими фотографиями?

– А почему, по-твоему, я тут хожу без штанов?

– Лэсс, правда. Ты сделал двенадцать обнаженных фотографий…

– Ракушка. Я был в ракушке, забыла? Я только закончил снимать у огня для декабря. Я

настолько горяч, что камин нервно курил в сторонке.

Марисса окинула взглядом комнату и задрожала, примечая вещи, на которых мог

побывать его голый зад перед тем, как оказаться у очага.

– Кто надоумил тебя на это?

61

62

Лэсситер закатил глаза.

– Сколько ночей осталось в году? Мне нужно забрать их из фотосалона до тридцать

первого декабря.

Она внезапно представила какого-то бедного человека в офисе «ФедЭкс», печатавшего

обнаженного донельзя падшего ангела.

Мариссу сотряс такой приступ смеха, что на глазах выступили слезы. Приятные слезы.

И когда она сдалась на волю ангельскому каламбуру, Лэсс просто сидел на диване,

смотря серию «Мэлроуз Плэйс» с лукавой, спокойной улыбкой на красивом лице.

Он настоящий ангел, подумала она. Настоящий.

Глава 29

Когда Бутч вышел из потайной двери под главной лестницей особняка, его

единственной целью было найти свою супругу.

И ее смех стал одновременно и локатором, и источником высокооктанового

облегчения. Она была такой расстроенной, когда очнулась после беспокойного сна,

тяготившие ее мысли, казалось, тащились за ней, словно фортепиано. Но он пообещал ей,

что найдет что-нибудь на ту женщину, как-нибудь, и он уже был готов отчитаться перед ней.

Пройдя по мозаичному изображению яблоневого дерева в полном цвету, он зашел в

бильярдную и…

Лэсситер сидел в развалку на диване, вскинув обе руки.

– Я же все-таки надел штаны. Я был пай-мальчиком.

У Бутча зачесались клыки и дернулась верхняя губа.

– Прощу прощения? И хорошенько подумай, прежде чем объясниться. Ты чертовски

близко подошел к границе.

Марисса сделала глоток воды.

– Все вполне невинно.

– Я сделал обнаженный календарь, – начал ангел.

– Он был в «ракушке».

– Все отснято на селфи-палку.

Они перебивали друг друга, и у Бутча возникло внезапное желание заткнуть оба уха,

закрыть глаза и запеть «ла-ла-ла».

– Знаете, мне все равно. Мне, правда, лучше ничего не знать.

Про кривляния Лэсситера. У него был талант усложнять все простое и превращать

обыкновенное в безумное.

Божий дар.

Спросите у падшего ангела. Так он и ответит.

– Ты оставишь нас на минуту? – спросил Бутч, подойдя к Мариссе и поцеловав ее в

лоб. Боже, ее чудесный запах наполнил его нос, и, вау, ее слаксы и блузка были похожи на

бальное платье. – Я должен поговорить со своей девочкой.

– Ага, черта с два, я смотрю «Мэлроуз».

– Ангел, это не просьба.

– Что-то случилось? – спросила Марисса, вытирая губы дамасской салфеткой. – Кого-

то ранили в учебном центре?

Он выдвинул стул и сел рядом с ней.

– Лэсс, ты уходишь.

– С хрена ли.

Поморщившись, Бутч еле как выдавил из себя предложение:

– Ты можешь устроиться на диване в Яме.

– Когда вы вернетесь, то заставите меня переключить канал?

– Ты уйдешь сейчас, если я скажу «нет»?

– Ты говоришь «нет» сейчас?

Ради всего святого, Лэсситер мастерски играл в теннис словами и вопросами, хоть до

рассвета… или пока одна из сторон не свалится от истощения и обезвоживания.

– Да, я говорю «нет».

– Погоди, что это значит, я могу смотреть «Мэлроуз» или нет? Двойное отрицание

сбивает с то…

– Господи Иисусе, ты уйдешь или нет…

– Сколько раз повторять, это не мое имя, – бормотал Лэсситер, поднимаясь на ноги.

– Мне нужно выпить. – Когда падший ангел скрылся с глаз, Бутч встал и зашел за бар.

Налив себе Лагавулина, он не стал ходить вокруг да около, зная, что шеллан это не нужно. –

Кажется, у меня есть зацепка.

– Правда? – Марисса положила вилку на тарелку. – Что это? Какая?

Он кинул два кубика льда в низкий стакан и устроил им ванну имбирного цвета.

– Тот кусок металла – это ключ, и он служит в качестве пропуска в частный клуб, в

который пускают только людей.

– О, Боже, если мы достанем членский лист, то может, получится найти ее имя.

Дорогая, это не сельский кружок по интересам, подумал он, сделав большой глоток.

– Откуда ты это узнал? – спросила она.

– Один из наших учеников посещает этот клуб. Он возьмет меня с собой при удобном

случае… мне просто нужно согласовать расписание с Братьями на следующую пару ночей.

Думаю, если я сдвину занятия, то смогу освободить пятницу.

– Тогда и пойдем! Потрясающе! – Когда он застыл со стаканом на пол пути ко рту,

Марисса нахмурилась: – Почему ты смотришь на меня так? Бутч? Серьезно, я иду с тобой.

Он покачал головой и проглотил спиртное.

– Нет, я сам разберусь. Не волнуйся, я сразу расскажу, как что-то выясню…

– Я иду с тобой.

Изучив линию ее подбородка, он поставил скотч на барную стойку.

– Марисса, мимо такого места тебе не стоит даже на машине проезжать, не то, что

заходить. Это секс-клуб.

– И?

Он моргнул.

– Милая, это не…

– Тебе нужно напомнить, что мы сделали вчера после фильма? Четыре раза подряд?

– Марисса.

– Бутч.

Чтобы сдержать ругань, он опрокинул стакан и налил себе новую порцию.

– Ты не готова к чему-то подобному. Там будет куча народу, трахающихся тут и там,

делающих друг с другом извращенные вещи. Ты не вынесешь это.

– Или, точнее, ты не вынесешь моего присутствия там.

Он закатил глаза. Не смог сдержаться.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Что это вообще такое.

Марисса медленно и методично свернула салфетку в квадрат и положила рядом со

своей тарелкой.

– Ну, значит, мы выясним это, когда вместе отправимся туда, да?

– Я не поеду туда с тобой. Это не обсуждается.

– Нет, поедешь. – Она соскользнула со стула и взяла поднос с едой. – И если я выясню,

что ты поехал без меня? Я приму это как предательство высшего порядка в наших

отношениях… а вот это уже не обсуждается.

Он попытался представить Мариссу, стоящей рядом с парой в черном латексе,

которых имели бабы с пятым размером груди и фиолетовыми страпонами.

– Марисса, у меня не будет времени носиться вокруг тебя, – сказал он хрипло. – Я