Отмеченная полночь (ЛП)

— Это все пистолет. И я в порядке. Медбрат Салливан меня подлатал. — Медбрат Дарт Салливан, — подумала я, задаваясь вопросом, не завязал ли он ткань слишком туго, чтобы полностью перекрыть мне циркуляцию крови. Но поскольку я не думала, что в данный момент играю по правилам своей лучшей саркастической игры, то придержала оскорбление при себе.

— Ты в норме? — спросила я ее.

Она показала мне свой ободранный локоть.

— И болячка на пятой точке, но в основном нормально. Не каждый день в меня влетает убийца.

— Он ушел? — спросил Катчер.

— Это благодаря Понтиаку, — ответил Этан. — Я могу описать машину, но на ней не было номеров, так что с этим далеко не уйдешь. И мы не рассмотрели его лица. Белый мужчина, примерно метр восемьдесят высотой. Стройный. Темные волосы, густая борода.

Должно быть, Мэллори заметила мое обеспокоенное лицо.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросила она.

— Я в норме, — заверила я ее. Или буду, как только рука начнет заживать. Боль уже изменилась, с заостренного жала в пульсирующую, тупую боль.

Мы обратили наше внимание на мужчину на земле.

Оборотни могут излечиваться от человеческих ран, если перекинуться в свои животные формы. Если они в состоянии перекинуться. Я догадалась, что жертва была не в состоянии это сделать.

— Он здесь недолго пролежал, прежде чем вы убежали, — сказал Катчер. — Он еще теплый.

— Я почувствовала какую-то магию, — сказала Мэллори, смотря вниз на него. — Я не знаю, что это, но здесь что-то было.

Здесь не было никаких внешних признаков магии — только оборотень и вампир. Этан вопросительно посмотрел на нее.

— Ты когда-нибудь чувствовала нечто подобное?

Она отрицательно покачала головой, выдохнув сквозь поджатые губы.

— Нет. Никогда. И должна сказать, меня это немного пугает. Не уверена, что хочу быть девушкой, которая может неожиданно почувствовать смерть. — Она приложила руку к груди, ее губы от ужаса сложились в букву «О». — О Боже мой, а что, если я новый Мрачный Жнец?

— Ты не новый Мрачный Жнец, — произнесла я. — И более мрачной не станешь, но на планете море людей, и я вполне уверена, что кто-то всегда умирает. Ты еще кого-нибудь чувствуешь?

Мэллори моргнула.

— Ну, теперь, когда ты упомянула об этом, нет. Это большое облегчение.

— Значит, ты почувствовала это из-за близости с оборотнями, — сказал Этан, — или с его магией. — Он взглянул на Катчера. — Ты что-нибудь почувствовал?

Он покачал головой.

— Нет. Но она в этом плане более чувствительна, чем я. Что мне очень нравится. Мы позвонили Чаку, — добавил он.

Мой дедушка, Чак Мерит, был Омбудсменом сверхъестественного Чикаго, человеком, который выступал в качестве связующего звена между Чикагским Департаментом Полиции и магическим населением города. Катчер был одним из его служащих, как и Джефф Кристофер, технически подкованный оборотень и преимущественно белый хакер [9].

— Мы также позвонили Габриэлю, — добавил Катчер. — Это казалось лучшим, что можно сделать, учитывая все обстоятельства.

Этан кивнул. Габриэль Киин был Апексом Северо-американской Центральной Стаи оборотней. Этот оборотень был на его территории, значит, скорее всего, он был одним из людей Гейба.

Словно почувствовав направление моих мыслей, Катчер обвил покровительственной рукой Мэллори и притянул ее ближе. Но ей нечего опасаться Гейба. Он приютил ее, переобучил, после того, как ее пристрастие к черной магии угрожало погубить ее.

Колдуны и оборотни тоже стали союзниками. А теперь вампир угрожал обострить отношения Стаи со всеми нами.

«Я бы хотела осмотреться в переулке», — сказала я Этану. «Почему бы тебе не остаться здесь с ними?» Я оглянулась на все растущую толпу. «Чем меньше народу тут ошивается у всех на виду, тем лучше».

«Хорошая мысль», — ответил Этан, кивнув, и вытащив карманный черный фонарик из кармана, протянул его мне. Это был не фонарик «Кабс», но и этот сгодится.

— Я хочу осмотреться, — сказала я Мэллори и Катчеру. После того, как оба кивнули, я включила фонарик и двинулась в темноту переулка.

Я медленно продвигалась вперед, водя туда-сюда маленьким, но мощным лучом по земле. Большая ее часть была асфальтирована, за исключением небольшого отрезка позади ряда таунхаусов. Их задние двери открывались на небольшую полосу газона, этой площади было как раз достаточно для жарки барбекю или для того, чтобы домашние животные справляли свои дела.

Обычный мусор налип на поврежденный и заляпанный бетон. Выброшенные газеты, жвачка, пустые пластиковые бутылки. Дальше по переулку машины были втиснуты в такие места, в которые мог впихнуться только автомобильный гений. Велосипеды стояли на темно-зеленой велопарковке, привинченной к земле, а запах пива и жареной пищи витал над настойчивым запахом смерти.

Железнодорожная эстакада держалась на квадратных бетонных опорах. Луч света прошелся по одной из них, высвечивая то, что на первый взгляд я приняла за надпись граффити. Но, кажется, там было больше пары букв, которые обычно составляют нанесенную надпись.

Я остановилась и снова направила фонарик.

Вся опора, примерно метр в длину и столько же в ширину, была покрыта линиями знаков, написанных черным цветом. Строка за строкой. Большинство было символами — круги, треугольники и квадраты с линиями и штрихами на них, полукруги, стрелки и квадраты. Некоторые были похожи на крошечные иероглифы — тут дракон, там крошечный скелет, нарисованные удивительно точной рукой.

Они гудели от слабой магии с металлическим привкусом, что объясняло усердие — или наоборот. Я не узнала привкус магии; она была острее и более металлической, чем какая-либо, с которой я встречалась прежде, и резко отличалась от землистого запаха оборотней.

Магические символы в пяти метрах от места смерти оборотня. Это не может быть совпадением.

Я опустилась на колени и посветила на опору. Я знала, что это такое. Это были алхимические символы, отметки, используемые приверженцами, которые считали, что могут превратить свинец в золото, или создать философский камень [10], который подарит им бессмертие. Я изучала средневековую литературу в аспирантуре. Я не изучала магические тексты как таковые, но они периодически появлялись в манускриптах или позолоченных маргиналиях [11] тщательно скопированного текста.

Однако, при том, что я распознала, чем они являются, мне не хватало знаний, чтобы их расшифровать. Это была работа для людей с предметными познаниями в магических языках. Катчер или Мэллори, или, может, Пейдж. Она была колдуньей, официальным архивариусом Ордена и в настоящее время девушкой Библиотекаря Дома Кадогана.

Я осмотрела остальную часть опоры, и луч высветил что-то на земле — капли крови. Здесь была пролита кровь, и много. Но почему? Это связано с вампиром? Или символикой?

«Я кое-что нашла», — сказала я Этану и подождала, пока они с Мэллори не подошли ко мне. Катчер остался с оборотнем.

Я направляла свет на опору, чтобы они могли рассмотреть знаки, затем переместила круг света на кровь на земле под ней.

— Часть нападения произошла здесь, — сказал Этан. — А символы?

— Мне они показались алхимическими, — ответила я.

Взгляд Мэллори прошелся туда-сюда по линиям.

— Согласна. Символы алхимических элементов, построенных в формулу. Вот почему они написаны строками.

— Подожди, — произнес Этан. — Ты имеешь в виду алхимию, как например превращение свинца в золото?

— Это самая известная трансмутация, — ответила Мэллори, уперев руки в бока, когда наклонилась рядом с ним, всматриваясь в магию. — Но народ пытается делать всевозможные вещи при помощи практики. Исцеление, связь с духовным миром, уравновешивание элементов, очищение чего-то до истинной сущности.