Рапунцель

Скарлет задрала подбородок и, опираясь на корпус корабля, встала и повернулась к ведьме. Сибил Мира в легком нижнем платье сидела на каталке, привалившись на бок, чтобы докторам было легче добраться до раны. Ее лоб и скулы были запачканы кровью, так же как и спутанные, всклокоченные волосы, но при этом она умудрялась выглядеть устрашающе и буквально пригвождала Скарлет к месту взглядом серо-стальных глаз.

Врачи склонились над ее бедром, поспешно зашивая и очищая рану. На лицах у них отражалось страшное напряжение, словно они боялись, что ведьма заметит, чем они занимаются. Двое гвардейцев держали руки на пистолетах, но стояли в расслабленных позах - ждали приказов.

А ассистент, мужчина средних лет, блеклый и незаметный, вдруг резко переменился. Он стал невыразимо привлекательным даже в своем простеньком балахоне. На вид лет около двадцати, резко очерченные скулы, иссиня-черные волосы, зачесанные назад.

Скарлет сжала зубы и заставила себя вспомнить, как он выглядел минуту назад. Не обращать внимания на его чары. Это был маленький бунт, но она пустила на него всю оставшуюся силу воли.

- А это, должно быть, пленница с корабля киборга? - спросил ассистент. - Что с ней делать?

Ведьма прищурилась с ненавистью, способной растопить плоть и кости, как кислота. Ее чувства были взаимны - Скарлет ответила ей таким же ненавидящим взглядом.

- Мне нужно будет доложить о ней Ее Величеству, - сказала Сибил. - Думаю, королева захочет присутствовать на допросе. - Ведьма вздрогнула, по ее лицу пробежала гримаса боли, и Скарлет поняла, что та потеряла к ней интерес. Плечи Сибил поникли, и, собрав остаток сил, она улеглась поудобнее на каталку. - До тех пор можешь делать с ней что хочешь. Можешь отдать ее в одну из семей.

Ассистент кивнул и подозвал гвардейцев.

В мгновение ока они схватили Скарлет и скрутили ей руки за спиной. Веревки больно впились в кожу. Когда ее повели к огромному выходу, врачи со своей пациенткой уже скрылись из виду.

Глава 27

Время тянулось вязким туманом, сон и явь перемешались, невозможно было различить, что происходит. Иногда ее будили, заставляли сесть и выпить воды. В голове изредка всплывали обрывки бессмысленных, непонятных разговоров. Кресс била дрожь. Потом стало очень жарко, она вся обливалась потом и лягалась, пытаясь сбросить с себя тонкие, насквозь вымокшие простыни. Рядом показался Торн, завязавший себе глаза какой-то тряпицей. Он прижимал флягу к ее губам. Пей. Пей. Пей. Съешь супа. Выпей еще воды. Незнакомый смех заставил ее съежиться от смущения, сжаться в комочек и спрятаться под простыни. На фоне луны появился силуэт Торна, он лихорадочно тер глаза и чертыхался. Кресс жадно глотала ртом жаркий раскаленный воздух: ей казалось, что она вот-вот задохнется под простынями или черное ночное небо высосет весь кислород. Вновь нахлынула отчаянная, одуряющая жажда. Кожа зудела от песка, оставшегося в одежде и волосах.

Свет. Темень. Свет опять.

Наконец Кресс пришла в себя. Тело еще не слушалось, но мысли пришли в порядок. Во рту скопилась липкая, тягучая слюна. Кресс лежала на циновке в небольшой палатке совсем одна. Сквозь тонкие тканевые стены проникал лунный свет, заливавший серебром стопку вещей, сложенных у нее в ногах. Кресс провела рукой по волосам, ожидая, что запястья, как обычно, запутаются в длинных локонах, но обнаружила, что волосы острижены чуть ниже ушей.

Постепенно к ней начали возвращаться воспоминания. Торн на спутнике, Сибил со своим телохранителем, падение и жестокая бескрайняя пустыня, простирающаяся от горизонта до горизонта.

На улице послышались голоса. Интересно, подумала она, ночь только началась или уже подходит к концу? Как долго она пролежала в забытьи? Кажется, она чувствовала, как ее кто-то обнимает, нежные пальцы стирают песок с ее лица. Неужели это был сон?

Входной клапан палатки приоткрылся, и показалась женщина с подносом в руках - одна из тех, кого Кресс видела у костра. Радостно улыбнувшись, она поставила поднос на землю. Там оказалась пиала супа и фляга воды.

- Ну наконец-то, - с сильным, непривычным акцентом произнесла женщина, пробираясь к Кресс через завалы смятых простыней и покрывал. - Как ты себя чувствуешь? - Она пощупала ей лоб. - Уже лучше. Это прекрасно.

- Как долго я?..

- Два дня. Мы выбились из графика, но это не важно. Хорошо, что ты пришла в себя.

Она села на циновку рядом с Кресс. В палатке было тесновато, но все равно удобно.

- Когда мы будем уезжать, тебе подберут верблюда для верховой езды. Нужно поддерживать твои раны в чистоте. Тебе очень повезло, что ты пришла сюда до того, как распространилась инфекция.

- Раны?

Женщина указала рукой на ее ноги. Кресс привстала и попыталась разглядеть, что у нее с ногами, но в темноте ничего не было видно. Она лишь ощутила давление бинтов. Даже два дня спустя стертая кожа болела и мышцы ныли после непосильной нагрузки.

- А где?.. - Она заколебалась, вспоминая, не назывался ли Торн вымышленным именем. - Мой муж?

- У костра. Он все это время развлекал нас рассказами о вашем головокружительном романе. Ты счастливая девушка. - Она хитро подмигнула Кресс и похлопала ее по колену, а затем вручила ей пиалу с супом. - Но сначала поешь. Если ты уже достаточно окрепла, можешь выйти и присоединиться к нам.

Женщина двинулась к выходу.

- Подождите. Мне надо... ну... - Кресс залилась краской, и женщина понимающе посмотрела на нее.

- Конечно, я понимаю. Пойдем, я покажу тебе, где можно сделать твое маленькое дело.

У клапанов палатки стояла пара ботинок, которые оказались ей очень велики. Женщина помогла Кресс набить их тряпьем, чтобы они сели поудобнее, и повела ее подальше от огня, к яме, вырытой на окраине оазиса. Две простыни отгораживали отхожее место, а пока облегчаешься, приходилось держаться за молодое пальмовое дерево.

Затем женщина отвела Кресс обратно в палатку и оставила поедать суп в одиночестве. Только теперь она поняла, до чего же проголодалась. Пустой желудок неприятно жгло, и, глотая успокаивающую похлебку, Кресс прислушивалась к голосам у костра. Несмотря на все попытки, ей не удавалось различить голоса Торна.

Доев, Кресс снова выбралась из палатки и на фоне огня разглядела восемь силуэтов. Джина помешивала что-то в котелке, наполовину закопанном в песок, а Торн сидел на циновке, по-турецки скрестив ноги. Его глаза были закрыты банданой.

- Она встала! - прокричал охотник Квенде.

Торн задрал голову, и удивленное выражение сменила белозубая улыбка.

- Моя жена? — спросил он чуть громче, чем следовало бы.

Нервы Кресс не выдерживали - вокруг было слишком много незнакомцев. От страха у нее началась одышка, и она всерьез задумалась, не разыграть ли приступ слабости и головокружения, чтобы скрыться в палатке.

Но тут Торн попытался встать и зашатался на одном колене, едва не рухнув в костер.

- Ой-ой!

Кресс бросилась к нему. С ее помощью он поднялся и схватил ее за руки.

- Кресс?

- Да, кап... ой...

- Ну наконец-то ты пришла в себя! Как ты себя чувствуешь? - Он попытался нащупать ее лоб, но схватил сначала за нос, а затем приложил ладонь к макушке. - Хорошо! Жар спал. Я так волновался.

Он привлек ее к себе и стиснул в объятиях.

Кресс сдавленно пискнула. Так же стремительно Торн разжал объятия и обхватил ее лицо ладонями.

- Дорогая моя миссис Смит, никогда больше не пугай меня так.

Хотя он немного перестарался с представлением, Кресс почувствовала, как электрическая волна пронзила ее грудь: его губы были так близко, его ладони так нежно касались ее щек!

- Прости меня, - шепнула она. - Мне уже намного лучше.

- Да ты и выглядишь намного лучше. - Его губы слегка дернулись, скрывая улыбку - По крайней мере я абсолютно в этом уверен.

Торн зарыл пальцы ног в песок и поднял длинный посох, с ловкостью поймав его одной рукой.

- Пойдем прогуляемся. Попытаемся выкроить немного времени наедине, ведь это наш медовый месяц.