Телешоу «Научи меня любить» (СИ)

- Патологоанатомы тоже люди, и тоже могут верить в чудеса, – спокойно ответил Нил.

- Но не в то, что мертвому человеку пересадили орган, который тут же прирос к нему, как тут и был!

- Я не верю словам, зато верю своим глазам, – стоял на своем мужчина.

- Может, это и не шрам вовсе, а, скажем, патология? Возможно, она родилась такой!

- Ты что, каждый день встречаешь аристократов, которые рождаются с совсем не аристократичной печенью, да еще и, кажется, на десять лет старше своей новой хозяйки?

- Десять лет?

- Около того…

- Не понимаю, – выдохнула Гера, усаживаясь на табуретку на колесиках и глядя в пол. – Как такое возможно? И зачем?

- На второй вопрос ответить как раз очень просто. Кто-то заменил печень, дабы мы не заметили пропажи. Никто же не подозревал, что в нашем морге работает такой гениальный патологоанатом, как я! – усмехнулся Нил. – А вот ответ на первый вопрос нам узнать только предстоит!

- Ха-ха, прошу вас, только не снова. Детектив из вас никудышный.

- Да, я знаю, но на этот раз у нас есть те, кто будет делать всю грязную работу!

- Мне уже страшно… – простонала Гера, чувствуя, что и ей отделаться от этого уже не удастся даже не из-за того, что Нил был ее боссом, а из-за того, что теперь пока она не поймет, что к чему, девушку будет мучать кошмарное нечеловеческое любопытство.

- Ты же знаешь, почему это тело привезли именно нам? – Гера кивнула:

- Потому что дело передали ГОР, а мы единственные, кто еще кое-как может сотрудничать с этим, простите за мой королевский, ебанутым отделом. Только с нами они еще не успели подраться, не объявили войну, не оскорбили и не послали Вас в обитель уролога.

- А почему?

- Ну… потому, что мы – «трупоеды», и гордимся этим? – хихикнула Гера.

- Именно. Ну и еще потому что мы с Маслоу давние знакомые, и мне он доверяет.

- Тоже верно.

- А еще, я гений.

- Да-да, забыла об этом важном моменте. Как я могла, – вновь забубнила девушка.

- Я уже запросил тела всех предыдущих жертв Шута. Их до сих пор хранят в «холодильнике». Хочу проверить одну свою пусть безумную, но все же имеющую основание теорию.

- Хотите сказать, что ни одну из жертв до сих пор не похоронили?? – ахнула Гера. – Неужели они боятся повторения преступления а-ля «Джекил-стрит»?

- Очевидно, раз пошли на подобный риск. Хотя сейчас им «Джекил-стрит» мерещится в каждом втором деле. Складируют трупы и даже бровью не ведут! – вздохнул Нил, беря в руки потрепанную тетрадь и делая там пару пометок.

«Джекил-стритом» окрестили дело восьмилетней давности, когда в городе появился очередной маньяк-убийца, которых в этом мире и без того было предостаточно. Имя маньяка осталось для прессы, а значит и для большинства обывателей, неизвестным, поэтому маньяку была присвоена кличка «Джекил». А так как промышлял он на одной единственной улице, дело назвали «Джекил-стрит». Человеком, равно как и маньяком, он был своеобразным. В открытую мужчина ни на кого не нападал, в кусты никого не затаскивал, не закрывал в темном чулане, не насиловал, не издевался. Он предпочитал травить людей. Причем делать это с чувством, толком, расстановкой, не спеша и тщательно наблюдая за тем, как меняется состояние его жертвы. В первый месяц на выбранной маньяком улице, после долгой необъяснимой болезни от остановки сердца умерло трое: домохозяйка, ее муж и их маленький пудель. На второй месяц погибло еще восемь человек. И с каждым месяцем число жертв росло в геометрической прогрессии. Люди искали источники возможного отравления: проверяли канализации, шарили по домам, очищали воздух и брали анализ воды и почвы. Ничего. Люди сдавали анализы, но их кровь была чиста, а сердце работало, как мотор. И эти же люди умирали меньше, чем через месяц от того, что этот мотор глох. Тихо и необъяснимо. К чему это приводило? Верно, к массовым переездам. Но к ужасу уже переехавших, жертвами странной «болезни» быть они не прекращали, умирая один за другим. Объявляли карантины, пытались лечить – бесполезно. Почти через год после первой смерти последний житель названной проклятой улицы, семилетняя девочка Нэли испустила дух. Город, дрожащий от ужаса и недовольства, и в то же время скорбящий по погибшему ребенку, и по всем тем, кто умер до нее, устроил девочке своеобразную панихиду, очень похожую на митинг. И тогда, в толпе людей, когда девочку несли в маленьком гробу к городскому крематорию, один из зевак заметил, что кончики пальцев у девочки измазаны в чем-то светло-голубом. Гроб опустили и девочке попытались вытереть руки, когда заметили, что эта синяя слизь у нее не только на руках, но и за ушами, пропитала собой одежду в сгибах локтей и подмышками. Как оказалось, таким образом яд выходил из тела умершего. Причем наступало это лишь через несколько суток после смерти человека. Посредством этого открытия был выведен яд, а после – и то, кто и как его использовал. Убийцей оказался почтальон, щуплый, несуразный, странноватый, но на первый взгляд более чем безобидный парнишка. Он каждое утро пропитывал краешки газет, что разносил по квартирам, небольшой порцией яда. Те, кто чаще всего прикасался к газетам, получали самую большую дозу и умирали в первые месяцы. Сначала старики, затем молодые люди. Последними уходили дети, потому что пусть с газетами почти и не соприкасались, но и с ядом, который все равно в небольших порциях попадал и на них, справиться не могли, умирая медленно и мучительно. В тот момент появилось осознание того, что если бы подобную слизь заметили раньше, если бы трупы не торопились схоронить, многие бы остались живы. Тогда и создали первый «холодильник». Восемь лет назад это было новинкой, сейчас – необходимостью. В «холодильники» помещались мертвые тела всех тех людей, смерть которых была связана с серийным убийцей или была необъяснимой. Да, это было совсем не гуманно. Многие родственники усопших годами через суд старались вызволить тела своих уже давно мертвых близких из этого самого «холодильника», но выигрывали дело лишь единицы. Да и вирусов, ядов и сумасшедших, что подобные гадости использовали, становилось все больше, и «холодильник» не раз отстаивал свое право на существование. Вот только родственникам тех, кто все еще хранился в виде улики в огромной морозильной камере, легче от этого не становилось.

- Главное, чтобы мне дали доступ к этим телам, – продолжал размышлять Нил.

- Раз работаем с ГОР, у нас должен быть полный доступ, думаю, нет причин для нервов, – пожала девушка плечами.

- Эх, Гера-Гера, какая же ты еще наивная, – улыбнулся Хоуни, не мысля так же позитивно, как молодая помощница. – Полицейский полицейскому далеко не друг, знаешь ли…

К ночи похолодало, но это не остановило Найта от прогулки на балкон. Удобно разместившись в шезлонге, парень закинул в рот очередную никотиновую жвачку и уставился на усыпанное звездами небо. Если с первых этажей великолепия россыпи звезд увидеть было невозможно из-за городских огней, то с балкона Найта открывался отличный вид, как на город, так и на безграничные небеса. Стрелки часов давно перевалили за три ночи. Горе-охранники Макка подошли к своей работе с душой и охраняли Найта с достойным уважения и восхищения усердием: один – кажется, его имя Стэн или, быть может, Стэм – обнявшись с подушкой, спал на диване, то и дело бормоча себе под нос разнообразные пошлости; второй – Эгон, играл в компьютерные игрушки с таким восторгом, словно впервые в жизни держал в руках джойстик. Найт был искренне рад тому, что его охрана оказалось не слишком докучливой и не ходила за ним по пятам, но наплевательское отношение двух парней к делу чуть-чуть и угнетало. Хотя, что за глупости, где-где, а на балконе в сотнях метрах над землей Найту вряд ли что-то угрожало, так почему бы его охране не расслабиться?

«Какой чудесный День. Какой чудесный Дэй. Прижал бы и оттрахал, да пьет скотина-гей!» – мысленно сочинил стишок Найт и поморщился от недовольства. Куда ни плюнь, везде всплывал чертов Дэймон. Это было уже даже не смешно.