Атлантия

Значит, Джосайя меня обманывал либо сам не знал правду. Люди из мира Наверху установили в воде мины, чтобы никто из нас не смог бежать из Атлантии.

Им плевать на нас и плевать на наш город.

Я всегда хотела уйти из Атлантии, но я никогда не хотела, чтобы она погибла.

Храм с деревянными дверями цвета морской волны и ржавые петли на этих дверях. Площадь, которая теперь блестит от воды. Боги на ветках деревьев и листья, которые мы так заботливо прикрепляли обратно; дома, выкрашенные в розовый, голубой, белый и оранжевый цвета. Шахтные отсеки, чудесные дроны, темная «Комната океана» и кусочки металла, поблескивающие в «Комнате неба». Заостренные носы и гладкие корпуса гондол, их плавное движение по каналам. Жрецы в мантиях одного цвета и советники в мантиях другого. Рабочие, которые бросают золотые монетки в пруды желаний, и дети, которые, распевая песни, быстро бегут через площадь, широко раскинув в стороны руки.

И Тру. Ну конечно же, Тру.

– Все это мы можем потерять, – заключает Майра. – Нам нужно, чтобы ты была с нами. Ты пойдешь с нами, Рио?

Она так задает этот вопрос, что я могу дать на него только один ответ.

Глава 21

Стражи порядка проводят меня и Майру по тоннелю за зданиями Совета прямо к транспорту. Ждут только нас, все сирены уже прибыли. Я быстро пересчитываю их по головам. Включая Майру, двадцать семь: гораздо меньше, чем я ожидала. Одна из сирен спрашивает, кто я такая, и я сразу узнаю ее по голосу. Это она обращалась к горожанам по радио во время затопления Нижнего рынка.

– Это Рио, тоже сирена, – представляет меня тетя. – Она сумела оставаться незамеченной до сегодняшнего дня.

– Мы можем послушать, как она говорит? – спрашивает мужчина-сирениус.

– Нет, – решительно заявляет Майра. – Невио хочет, чтобы она поберегла свой голос, так он будет сильнее.

Я вижу, что сирены заинтригованы, но тон, которым отвечает Майра, удерживает их от дальнейших расспросов.

Я – самая молодая сирена на транспорте.

– Так, значит, я – последняя? – шепотом говорю я Майре.

– Насколько я знаю – да, – отвечает она. – Но я думаю, что, если Атлантия уцелеет, появятся и другие.

Нам раздают голубые мантии. На секунду я даже теряю дар речи от такой красоты. Ткань переливчатая, бирюзового цвета с золотыми, серебряными, зелеными, белыми и даже черными нитями. Такое ощущение, что я надеваю на себя океан. Мантия на ощупь старинная, сохранилась еще с лучших времен.

– Сирены надевали их, когда поднимались на поверхность, – объясняет Майра. – Ткань сделана по уникальной технологии нашего мира, теперь секрет ее изготовления уже утерян.

Я продеваю руки в рукава. А еще всем гримируют лица, в том числе и мужчинам-сирениусам. Скулы и контур лица затемняют. Теперь мы напоминаем удивительных остроголовых существ, которых Наверху называют птицами. Я видела их изображения в книгах.

Нетрудно догадаться, что для людей из верхнего мира мы должны выглядеть как сверхъестественные существа, сильные и ни на кого не похожие. Это необходимо, чтобы произвести на них впечатление и подчинить их своей воле.

– А маски нам не нужны? – спрашиваю я. – Разве там безопасно дышать?

– Сегодня мы обойдемся без масок, – отвечает Майра. – Так наши голоса будут сильнее.

Сирены решили соблюдать вежливость. Правда, некоторые держатся настороженно, но большинство смотрят на меня даже с некоторым уважением.

– Дочь Океании – сирена, – говорит одна из них.

Значит, они догадались, кто я.

– Видишь? – улыбается Майра. – Не ты одна почитаешь ее.

Все говорят о моей маме, а я не могу перестать думать о Бэй. Вполне возможно, что она поднялась Наверх именно на этом транспорте.

«Я тоже отправляюсь на поверхность».

Жаль, что здесь нет окон. Мне бы хотелось посмотреть, как это – подниматься Наверх.

– Тебе понравится, – говорит сирена, которая наносит мне на лицо переливающуюся всеми цветами радуги пудру. – Знаешь, что они там думают о нас? – Сирена улыбается. – Люди Наверху полагают, что мы – боги. – Она достает черный карандаш и подводит мне глаза. – Это так опьяняет.

– Настоящая магия, – добавляет другая сирена.

– Откуда вы это знаете? – спрашиваю я. – Кто-нибудь из вас прежде уже бывал Наверху?

И вообще, что им известно об истории мира Внизу, о той женщине, чей голос давала мне послушать через раковину Майра?

Все сирены смолкают.

– Нет, – говорит Майра. – Никто из них никогда не бывал Наверху.

– Но Невио и члены Совета рассказали нам о том, как это будет, и мы готовы, – объясняет еще одна сирена. – После этого люди Атлантии снова нас полюбят. Мы подарим им третье чудо.

Майра улыбается, но улыбка у нее безрадостная. Она не верит в то, что люди Наверху до сих пор думают, будто мы боги. Она не верит в то, что люди Внизу будут нам поклоняться и снова нас полюбят.

Тетя встречается со мной взглядом, а я думаю: «Люди Внизу никогда не узнают о том, что сегодня сделают сирены. Невио попросту им этого не расскажет. Если ничего не выйдет, Атлантия погибнет, а если все получится, наш город продолжит жить своей жизнью. Невио никогда не признает, что спасение Атлантии – заслуга сирен».

– Мир Наверху – это большой остров, окруженный островами поменьше, – говорит Майра. – Док для транспорта расположен на одном из этих маленьких островов. Мы высадимся на платформу и подождем, когда прибудут встречающие.

– Это то же самое место, куда поднялся транспорт с Бэй? – спрашиваю я.

– Да, – кивает Майра. – Это место встречи представителей двух миров со времен Великого Раздела.

– Как все должно пройти? – интересуюсь я.

– Считается, что наши голоса на поверхности звучат еще сильнее, – объясняет сирена с Нижнего рынка; у нее очень чистые, успокаивающие интонации. – Когда мы заговорим, они будут распространяться намного дальше и звучать дольше. Как только мы прикажем что-то, никто не сможет нам противостоять, у жителей верхнего мира не бывает иммунитета против сирен. Если они попробуют уклониться, то наши голоса будут звучать у них в головах даже после нашего возвращения в Атлантию. Наши голоса будут преследовать их повсюду. Вот почему люди когда-то, еще давно, решили не пускать нас Наверх. Но Совет постановил, что теперь для нас пришло время вернуться.

– Кто вам все это рассказал? – спрашиваю я.

– Это знание передавалось из поколения в поколение, – отвечает Майра. – От сирены к сирене.

Если бы я могла быть уверена в том, что она говорит правду. Как бы мне хотелось ей верить. Как бы мне хотелось полюбить ее.

Я задаю следующий вопрос:

– Но если мы действительно способны на такое, как же нам позволили снова подняться Наверх?

– Это Невио все организовал, – говорит Майра.

Дверь в транспорт открывается, и появляется Верховный Жрец собственной персоной. Все сразу замолкают.

Невио проходит перед сиренами, словно мы прислужники в храме, которые выстроились в ряд в ожидании его распоряжений.

– Сирены, – говорит Невио, – наш долг – напомнить людям из мира Наверху об их месте в существующем порядке.

Значит, сиренам известно, кто он. Невио сказал «наш долг», и он произнес это, не скрывая свой настоящий голос.

– Мы должны напомнить жителям этого мира об их обязанности чтить богов. Между прочим, да будет вам известно, члены Совета верхнего мира и сами считают, что люди Наверху стали слишком пренебрегать собственной религией. И они дали согласие на то, чтобы мы поднялись сюда и напомнили здешним обитателям о справедливости Великого Раздела.

Невио смотрит на Майру. Та ему улыбается, но это самая холодная улыбка, какую мне только доводилось видеть.

– Мы тут пытались решить, что нам следует делать: приказывать или убеждать, – говорит одна из сирен. – И еще, как нам лучше говорить: хором или по отдельности?

– Понятно, – отвечает Невио. – Я думаю, надо приказывать. Как иначе мы сможем быть уверены в том, что они нас слушают? Что же касается второго вопроса… Давайте я вас послушаю.