Атлантия

Вместо одного тела туда одновременно отправятся дюжины. Я надену гидрокостюм Бэй, тот, который, в отличие от моего, остался целым, и подыщу мантию, чтобы замотаться самой и замаскировать баллон с воздухом.

Пришел мой черед уйти Наверх.

Я жду до поздней ночи, когда даже жрецы позволяют себе лечь спать, и прокрадываюсь в морг. Там я выбираю из кучи саванов один и заматываю его поверх гидрокостюма и баллона с воздухом. Трупы лежат рядами, я тоже ложусь и, предварительно убедившись, что ремни баллона с воздухом надежно закреплены, натягиваю саван на лицо.

Я лежу на холодном полу и жду. Все время прикидываю: правильно ли рассчитала время и, вообще, сработает мой план или нет.

А потом в покойницкую начинают заходить люди. Они переходят от одного тела к другому. Скоро и моя очередь. Я замерла и стараюсь не дышать.

Меня переносят из морга в другое помещение. Гулкое эхо и запах соленой воды подсказывают мне, что это шлюзовая камера. Работники морга несут меня на носилках, так что мне повезло – к баллону они не прикасаются, а потом перекладывают на каменный пол. Я слышу, как рядом укладывают тела погибших. Каменный пол очень жесткий.

У меня появляется дурное предчувствие, и холодок пробегает по спине.

Что, если все закончится здесь? Вдруг я утону, так и не выбравшись из этой шлюзовой камеры?

«Думай о чем-нибудь другом, – говорю я себе. – Думай о Тру».

Наблюдает ли он вместе с остальными за проводами погибших? Тру не знает, что я здесь, лежу среди мертвых тел, но очень скоро он поймет, что я каким-то образом покинула Атлантию. Я хотела оставить ему записку, но потом передумала. Во-первых, это рискованно (кому доверить передать записку?), а во-вторых, просто ни к чему.

Вчера вечером, в гондоле, я во всем ему призналась. Правда, я не рассказала ему, когда именно собираюсь уйти, но он знает, что я всегда хотела это сделать, и он знает, как сильно я скучаю по своей сестре.

В конце концов Тру решит, что я люблю Бэй больше, чем его. Правда ли это? Ну, в определенной степени. Я люблю ее значительно дольше.

Проходит несколько минут, и жрецы начинают читать над нами молитвы. Они произносят их в унисон, и я не могу различить в общем хоре голос Джастуса.

Я изо всех сил стараюсь не выдать себя. Жрецы повсюду, они ходят между телами покойников. Может ли кто-нибудь из них заметить, как я дышу? Маску я уже надела, баллон еще не открыт, регулятор подачи воздуха я сжимаю в руке. Чтобы включить подачу воздуха, потребуется лишь одно движение, и я надеюсь, что никто его не заметит. А когда я все подключу, мне останется только надеяться, что воздух в баллоне качественный, а подъем будет не очень быстрым и мои легкие не разорвутся.

Жрецы заканчивают читать молитвы; я слышу, как они уходят. За ними закрывается дверь, и в шлюзовой камере остаются только покойники. И еще я.

Откуда-то сверху за происходящим наблюдают члены Совета и Невио. А Майра? Она с ними?

Вода изо ртов богов льется на каменный пол. Я думаю о Тру. Простит ли он меня, когда узнает о моем решении? Надеюсь, он догадывается о моих чувствах к нему, и понимает, что я совсем не хотела, чтобы все было именно так. Но разве у меня был выбор?

Саван очень быстро намокает.

В последний раз я была здесь вместе с Майрой. Именно тогда мне и пришла в голову идея сбежать через шлюзы.

Это идеальный способ побега. Но это еще и идеальный способ избавиться от последней дочери Океании, Верховной Жрицы, которая слишком много знала. Члены Совета убили мою маму. Могли ли они попросить Майру убить и меня тоже?

«А вдруг побег через шлюзы – вовсе не моя идея? Что, если эту мысль мне внушила Майра?»

Нельзя позволить даже капельке страха просочиться в твою душу. Это как с течью на Нижнем рынке. Появляется маленькая брешь, и очень скоро вода заливает все вокруг, а потом уже никто не знает, что будет дальше.

«Не паникуй. Не бойся. Ты предназначена для мира Наверху. Твой внутренний голос всегда об этом говорил. Доверься ему».

Хорошо, что я тренировалась на плавательных дорожках. Когда вода начнет поднимать меня, мое тело закрутит и надо будет высвободиться так, чтобы движения оставались незаметными. Я стараюсь поднять голову и надеюсь, что среди стольких трупов наблюдатели этого просто не увидят. Потом подключаю воздух, и он начинает поступать из баллона в маску.

Я поднимаюсь все выше и выше, я ухожу Наверх.

Когда тела отрываются от пола, напор воды увеличивают. Искусственные потоки отталкивают нас от стен к центру. Тела налетают друг на друга и на меня.

К горлу, хотя я сегодня ничего и не ела, подкатывает тошнота.

«Не думай ни о чем. Просто дыши».

Вода холодная. Это чувствуется даже через гидрокостюм. Я знаю, что в океане у меня от переохлаждения может случиться шок и никакой костюм тогда не поможет.

Вверх. Вверх.

Саван соскальзывает с моего лица. Наверное, я не очень плотно его замотала. Теперь уж ничего не поделаешь. Я открываю глаза.

Створки наверху начинают распахиваться, а мне остается только смотреть, ждать и сдерживать себя, чтобы не поплыть к выходу.

Какой яркий свет. Очень яркий. Интересно, он настоящий или искусственный? Не думаю, что солнечные лучи способны пробиться на такую глубину, хотя я, конечно, могу и ошибаться.

Некоторые тела поднимаются к выходу из шлюзовой камеры раньше меня.

Они словно бы светятся, просто сверкают, а потом исчезают.

Может, это и есть третье чудо? А верю ли я в чудеса?

Да, верю. Я верю в сирен, потому что они существуют и потому что я – одна из них. Я верю в летучих мышей, потому что я их видела. Я очищала за ними деревья при храме и восхищалась тем, какие красивые у них крылья. И поэтому то, что происходит сейчас, вполне может оказаться третьим чудом.

Но что это? Становится темнее. Темнота. Она засасывает, засасывает меня всю, пожирает мою душу.

Неужели я умираю?

Створки начинают сдвигаться к центру, они не открывают выход, они его закрывают.

«Открывайтесь, – говорю им я. – Не смейте закрываться. Выпустите меня».

Но это не срабатывает. Почему? Из-за того, что я в маске? Потому что я слишком далеко от выхода?

Вода опускается.

Это члены Совета опускают меня обратно.

Они все знают.

Глава 19

Но откуда они узнали?

Неужели Невио каким-то образом сумел меня вычислить?

Или я сама себя чем-то выдала? Кто-то заметил, как соскользнул саван, или увидел, как я двигаюсь?

Мне хочется натянуть саван обратно, но я не могу так рисковать. Вдруг шлюз закрыли по какой-то другой причине. Может, это вовсе даже не из-за меня.

Опускаясь вниз, я вижу, как потоки воды, закручиваясь, устремляются к полу. Моя голова раскачивается, и вода попадает в маску. Похоже, я недостаточно плотно ее надела. Я начинаю захлебываться, мое тело конвульсивно дергается. Мне нечем дышать, и я слишком резко двигаюсь. Дотягиваюсь рукой под саваном до маски, пытаюсь все исправить и по-прежнему еще надеюсь, что никто этого не заметит.

Вода уходит, я оказываюсь на полу шлюзовой камеры. Лежу неподвижно, словно труп.

У меня даже не получилось подняться к выходу.

Несколько долгих минут я лежу среди замотанных в саваны мертвых тел и стараюсь не сделать глубокий вдох или выдох. Я заставляю себя не дрожать от холода и слушаю, как последняя вода уходит через пол шлюзовой камеры.

Стражи порядка сразу препровождают меня в изолятор. Это маленькая комнатка с черным стеклом в окне, со столом и двумя стульями. Больше здесь ничего нет. Но стулья очень красивые, из дерева, резные – это настоящее сокровище из мира Наверху. Кому нужна такая мебель в изоляторе?

Воздух из вентиляции поступает просто ледяной, но мне все равно не дали никакой одежды. Я стою в центре комнаты вся мокрая в своем гидрокостюме и дрожу от холода.