Сирень из прошлого (СИ)

— У тебя проблемы со слухом? — с оттенком высокомерия он приподнял голову, показывая своё превосходство над ней. Да уж, судя по всему, на этом острове абсолютно все, даже звери имеют больше преимуществ, чем она!

— Нет, — сквозь зубы процедила и слегка привстала, чтобы поджать под себя ноги и устроиться поудобнее. — Уж прости, я жила в мире, где нет волшебства. Но, конечно, по-твоему, я же должна абсолютно спокойно относиться к твоим словам о каком-то сердце!

Ей было досадно собственное непонимание. Устало выдохнув, Венди подала губы и с готовностью ответной атаки встретилась со взглядом серых, как водная гладь, глаз.

— Не ты одна жила в таком мире, — сухо осведомил её Феликс, по привычке накидывая на себя капюшон. Без этой вещицы ему было словно не комфортно. — И не стоит пытаться вывести меня из себя. Всё равно не выйдет, так что лучше внимательно слушай то, что я сейчас тебе скажу.

Ей ничего не оставалось, как замолчать. Хотелось ещё спросить, в какой именно стране и году блондин жил, но, судя по его виду, лучше не перебивать. Да и что ей даст информация о прошлом Феликса? Здесь, как она уже давно поняла, всё, что было до острова, не имеет значение. Есть только настоящее и будущее.

— Сердце истинно верующего — это не просто такое название… Вряд ли ты об этом знала, но остров не вечен в каком-то смысле, — он нахмурился. — Пэн — часть острова. И он не полностью бессмертен и могущественен. Не до конца. И в этом состоит загвоздка. Его время тоже идёт, с каждым годом близится тот день, когда и он… умрёт.

— Умрёт? — Венди крайне удивилась и не смогла сдержать своих эмоций. Убрав с лица мешавшуюся прядку, невольно догадалась: — И это сердце… Оно поможет ему не умереть?

— А ты не так глупа для девчонки, — к счастью, Феликс не стал злиться из-за того, что девушка его перебила. – Да, это действительно так. И есть на свете один мальчик, чьё сердце наполнено верой. Но вот проблема в том, что мы не знаем, в каком он из миров, и родился ли вообще.

— Но… Если вы его найдёте, то как узнаете, что это именно тот самый?

Пусть медленно, но Венди становилось легче. Саднящая боль в груди почти не отвлекала, а мысль о братьях, кои находятся совсем рядом, теперь согревала. Она понимала, что прежняя жажда уничтожить всех, особенно Пэна, была временной. Рассказ Феликса в этом поспособствовал, и где-то в глубине души девушка и сама прекрасно знала, что иного выхода, быть может, у хозяина Неверлэнда не было, кроме как шантажом заставлять братьев выполнять задание. Но обида не хотела вот так скоро уходить и по-прежнему сидела в Венди, временно скрывшись в потаённых уголках сознания.

— О, у нас имеется рисунок его лица, — блондин впервые за это время усмехнулся, утратив вид вечно отстранённого юноши. — Не спрашивай, откуда он. Поверь, у него довольно приметная внешность, и нам не составит труда узнать его среди других.

Всё, что говорил Феликс, выглядело более менее правдоподобным. Возможно, всё дело было в том, как сам блондин произносит каждое слово, будто сам наслал такое наказание для Питера и тщательно составлял детали. Правда, кое-что всё-таки заставляло её беспокоиться.

— Скажи, — убедившись, что теперь тот дал ей возможность задавать свои вопросы, Дарлинг тщательно раздумывала, с чего начать, — ты и все Потерянные… Когда-то же Питер был один, ведь так?

— В самом начале, когда он… появился на острове — да, — Феликс говорил менее увереннее, как если бы пытался не проговориться. Но что может быть такое, чего ей не следует знать? — Благодаря Тени, что принесла тебя по ошибке на остров, он искал один мальчика, но иногда, забредая в другие миры, находил детей, которые отчаялись и не чувствовали себя своими в кругу семьи. И Пэн дал им то, в чём они нуждались. Дом.

— Дом? Этот остров? — она готова была рассмеяться, но мысль о том, что для блондина всё видится, возможно, в другом свете, помогла держать себя в руках. — Неужели никто не скучал по родителям?

— Время в Неверлэнде течёт иначе, — произнёс Феликс избитую фразу. — И тебе всё равно не понять до конца Потерянных, потому ты не чувствовала себя ненужной.

— А ты чувствовал? — задала вопрос прежде, чем подумала. Ох, надо научиться держать язык за зубами…

Она заметила, что Феликс, рассказывая о Потерянных, говорил в общих чертах, не приводя в пример конкретно себя, будто он вовсе не относится к их числу. Возможно, вещи, касающиеся его, были слишком личными, а Венди только подлила масло в огонь. Но, к сожалению, взять слова обратно было невозможно. Девушка действительно было интересно узнать хотя бы что-то о нём, любую незначительную вещь.

Она слишком долго находилась в обществе самой себя. Ей просто нужно было послушать кого-то, это было равно глотку воздуха, напоминанием о том, что она не одна в этой вселенной.

— Иначе бы я не оказался здесь, — как не странно, Феликс слабо улыбнулся, показывая тем, что понимает чувства Венди. А может, это она уже себя накрутила? — Но порой сюда попадали по другой причине… Бэлфаер, кстати, тоже чувствовал себя брошенным, но Пэн стремился отыскать его, подозревая у него наличие сердца истинно верующего.

— Так где сейчас Бэлфаер? — внезапно хлопнув себя по лбу, Дарлинг словно вспомнила что-то важное, то, чего никак нельзя было забывать. Ведь ради чего она оказалась в клетке? — Он в Лондоне? Или в своём мире?

Проснулась прежняя тревога за друга и фактически нового члена семьи. Пэн так и не упоминал о Бэе, и она знала лишь, что того не было в лагере Потерянных. Оставалось надеяться, что Бэлфаер смог найти способ покинуть остров.

— Без разрешения Питера никому не уйти с Неверлэнда, Венди, — Феликс выпрямился и снисходительно посмотрел на пленницу: — Но тебе не знать это простительно. Полагаю, сидеть в клетке утомительно.

Она отчётливо почувствовала в его голосе насмешку, но… В устах Пэна это звучало бы гораздо неприятнее. А Феликс будто и не намерено сказал это, не чтобы задеть чувства девушки, а просто из-за самой ситуации. По факту. Но ведь он должен её ненавидеть, верно? Взять хотя бы тот взгляд, с которым блондин смотрел на её встречу с братьями. Другие Потерянные относились к Венди недоверчиво, как к неизвестному объекту. Но оно не удивительно.

Окончательно сбитая с толку, Дарлинг наконец заговорила:

— Но я попала на остров по своей воле. Я… поверила, и Тень пришла ко мне.

— Попасть в Неверлэнд не так сложно, как… — он пару секунд раздумывал, сказать ей или нет, — выбраться из него. Я знаю, что ты пыталась сбежать. — Юноша исподлобья посмотрел на неё. — Пэн рассказывал мне. Но ты зря потеряла его доверие. Скажем, будь ты у воды, что бы предприняла? — ей следовало что-то ответить, но сам Феликс озвучил за неё мысль. — Поплыла? Добыла лодку, а там, глядишь, по течению куда-нибудь да вынесет?

— Хочешь сказать, у меня бы ничего не вышло?

— Ты сама это сказала. Не я.

Пока они разговаривали, из лагеря всё громче доносились весёлые возгласы, а пламя, судя по взлетавшим высоко в небо искрам, становилось всё мощнее и мощнее. Ночь для жителей острова не означала конец дня, а, скорее, лишь начало самого интересного. Венди часто не могла заснуть из-за этого шума и злилась на Пэна за то, что он позволяет детям сбивать свой режим сна.

Но сегодня ночь была особенная по другой причине. Её братья. Где они? Отпустил ли Питер их в Лондон? Или, может, Майкл с Джоном находятся всё ещё здесь, в лагере? ..

— Всё равно есть способ уйти. Безвыходных ситуаций не бывает, — больше утешая саму себя, пробурчала Венди и глубоко вдохнула охладевающий воздух. Наверное, не стоит пытаться выведать у Феликса что-нибудь о самом острове. Вряд ли скажет. — А этот… мальчик с сердцем истинно верующего… Что будет с ним?

— Не сложно догадаться, —, но затем терпеливо объяснил: — Когда сердце окажется в груди Пэна, и не спрашивай меня, как, то мальчик умрёт. Всё просто.

— Но это же убийство! — в ней проснулась прежняя Венди Дарлинг. — Это… Это не правильно.