Monster in me (СИ)

***

Прием проходит в здании музея современных искусств в центре столицы. Огромный зал заполнен хорошо одетыми людьми, обсуждающими последние хроники светской жизни и попивающими шампанское. Периодически туда-сюда по залу снуют фотографы. Президент открывает прием короткой речью и сейчас в окружении супруга и сына встречает гостей. Зайдя внутрь, Намджун коротко кивает главе государства, но руку не подает. Роскошно выглядящий Кисум же напротив, мило улыбается супругу президента и Джину и, взяв Кима под руку, уводит в глубь зала. Чжун злым взглядом провожает альфу, но в следующую секунду мило улыбается новоприбывшему гостю. Джин теряет дар речи и даже не в силах сказать «добрый вечер» в ответ Ким Техену. Все внимание омеги приковано к Чонгуку, который нервно улыбается семье своего друга и усиленно пытается вырвать зажатую в ладони Техена руку. «Вот же везунчик, серая мышка, зато какого альфу себе заграбастал», — думает Джин. Мысли Ши Хека полностью совпадают с мыслями сына.

Намджун медленно попивает виски и слушает Кисума, когда видит идущего к ним Техена. Точнее омегу, с которым идет Техен. Ким в удивлении приподнимает бровь, но вслух ничего не озвучивает.

— Его здесь нет, — зло говорит Чонгук здоровающемуся с Намджуном Техену.

— Терпение, — коротко отвечает ему альфа и, взяв с подноса бокал шампанского, передает омеге. Чонгук видит, как с удовольствием позирует фотографам Джин, и его бесит эта фальшивая улыбка. После инцидента в туалете ресторана Чон вообще видеть Джина не желает.

Кисум извиняется и отходит, а Чонгук так и стоит между двумя альфами и все ждет, когда же придет его друг. Омега думает, что так он не переживал даже перед своим первым поцелуем в первом классе средней школы. Тоска по Юнги сегодня достигает своего апогея. Чонгук хочет обратно своего друга и в нетерпении даже вонзается ногтями в так и не отпускающую его руку ладонь Техена. Альфа даже бровью не ведет и продолжает рассказывать Намджуну о каком-то товаре.

Юнги уже минут десять, как сидит в машине перед музеем и не может заставить себя выйти. Сквозь стекло он видит кучу фотографов на мраморных ступеньках, тянет время, сильнее наматывает шарф и все еще мечтает исчезнуть. Пропасть со всех возможных и невозможных радаров. Но шофер предупреждает, что если он сейчас не выйдет — его выволокут, и Мин тянется к ручке на дверце. Фотографы уже давно замечают автомобиль с серией, которая принадлежит только одному человеку в городе, и все недоумевают, кто еще приехал, если сам Намджун, его правая рука и его омега уже внутри. Стоит Юнги выйти из машины, как его окружает рой фотографов, и если бы не двое охранников, Мин бы так и не прорвался к ступенькам. Вспышки слепят омегу, а из гула голосов вокруг он отчетливо слышит свое имя, хочется провалиться сквозь землю. Мин почти не ходит, охрана Намджуна, схватив его за локти по обе стороны, буквально протаскивает сквозь толпу и, доведя до двери, подталкивает вперед. Юнги прикрывает глаза, делает глубокий вдох и входит.

Стоит ему пересечь порог, Мину кажется, что наступает абсолютная, давящая на нервы тишина. Будто все до единого находящиеся в зале поворачиваются лицом к омеге. Родители и Джин стоят недалеко у входа и встречают гостей. Юнги видит, как застывает улыбка на лице Ши Хека, видит удивленное лицо Джина, и то, как не смело отец делает шаг на встречу. Первая мысль омеги — это подбежать и обнять отца. Но Мин одергивает себя. Нельзя. На них смотрят прицелы камер и большая часть гостей. Никто не знает, что Юнги уже давно не живет со своей семьей, и не знают, что вообще происходит в семье президента. Юнги не собирается это афишировать. Он снова делает глубокий вдох, цепляет вымученную улыбку и идет к своим родителям.

Намджун сразу видит вошедшего омегу и усмехается шарфику, призванному скрыть метку. Он замечает, как все альфы в комнате провожают его взглядом, и его это раздражает. Не заметить Юнги невозможно. Потому что он нереально красив. Настолько, что Киму кажется, что стоит омеге войти, и в комнате резко заканчивается кислород. Словно останавливается время, и нет никого вокруг. Есть только Мин Юнги, который усиленно скрывает свои эмоции, свой страх и играет свою роль. Надо отдать ему должное, думает альфа — играет он блестяще. Ким приводит омегу сюда, чтобы унизить, но сейчас Юнги идет к своей семье с высоко поднятой головой. Но Намджун знает, как тяжело дается омеге каждый шаг и эта фальшивая улыбка. Альфа не забудет тот вечер в подвале, когда Юнги смотрел на него так, что выворачивало душу. Намджун еще тогда ломает его, он знает, а сегодняшний вечер — это показуха. Это вечер для Чжуна. Сам Юнги уже сломлен, и пусть ему удается собрать себя по кусочкам сегодня вечером, окончательно ему это уже вряд ли удастся.

Юнги подходит к отцу и обнимает его. Чжун рад видеть сына, но уже в следующую секунду Ким видит, как мрачнеет лицо президента, унюхавшего чужой и хорошо знакомый запах со своего сына. Чжун ищет взглядом Кима и находит. Намджун смотрит ему в глаза, усмехается и демонстративно поднимает бокал. Кима развлекает эта неприкрытая ярость и агрессия, волнами исходящая от президента.

Техен с силой дергает обратно на себя дернувшегося в сторону Мина Чонгука и, прошептав ему на ухо «Не сейчас», сильнее прижимает к себе.

— Я объясню, отец, — Юнги держит отца за руку.

— Объяснишь, конечно, — Чжун уводит сына вглубь зала, и в сопровождении всей семьи и охраны они заходят в небольшую комнатку. Стоит им скрыться от чужих глаз, как Ши Хек забивается в угол комнаты и в ужасе зажимает ладонью свой рот. Джин подходит к Юнги и, резко дернув, снимает шарф с шеи брата. Ши Хек вскрикивает и просит воды у охраны. Чжун, пошатываясь, проходит к сыну.

— Я не хотел, чтобы так случилось. Он насильно поставил метку, — говорит Мин и смотрит то на отца, то на папу. — Но она пройдет же, когда я найду другого альфу, она пройдет, — Мин сам не верит в то, что говорит, но он не хочет видеть ту беспомощность, и даже где-то жалость, в глазах отца. Только не жалость. От нее хочется утопиться.

— Надень шарф, надо вернуться к гостям, — прочистив горло, говорит Чжун и требует, чтобы все вышли. Юнги наматывает шарф и идет к двери, успев услышать краем уха «Какой позор» из уст папы. Эти два слова словно выжигают уродливые узоры на сердце омеги. Он проглатывает эти слова и снова возвращается в зал. Стоит им выйти, как к нему подбегает Чонгук, и они, наплевав на все, долго обнимаются. Мин еле сдерживается, чтобы не разрыдаться в родных, любимых объятиях. Но плакать тоже нельзя. Потому что Юнги кожей чувствует прожигающий его взгляд черных глаз, и если их обладатель думает, что Мин сломался — он ошибается. Мин сразу узнает омегу, стоящую рядом с Намджуном, и немного где-то совсем глубоко внутри чувствует неприятный укол ревности. Юнги хватает из рук Чонгука бокал, залпом выпивает и просит его принести еще. Только потом по словам Юнги он все расскажет другу. Чонгук все равно тактично молчит. Он уже чувствует знакомый запах и видит выступающую из-под шарфа метку. Но Чон хороший друг, если Мин посчитает нужным, он сам расскажет.

Отец уходит к гостям, а Ши Хек словно нарочно избегает сына. Юнги жмурится и даже громко матерится, когда очередной фотограф тычет прямо в лицо фотоаппаратом. К Юнги подбегает давно знакомая по общей тусовке омега, внюхивается и все косится на шарф.

— Так что у тебя с Ким Намджуном? — выпытывает парень.

— А тебя ебёт? — не сдерживается Юнги и грубо отталкивает омегу. Он проливает на себя шампанское из бокала в руке и, фыркнув что-то обидное, скрывается в толпе. Чжун укоризненно качает головой, увидев, что натворил сын, и подзывает его к себе. Юнги подходит к мужчине, стоящему рядом со своим советником.

— Он сам виноват, — говорит Мин. — Отец, я не хочу к нему возвращаться, — продолжает омега. Ли сразу же отходит. Чжун идет в угол комнаты, и омега следует за ним.

— Я знал, что он сволочь та еще, но не думал, что настолько. Он опозорил меня. У тебя нет средств связи, но уже весь интернет кишит заголовками, которые я даже не хочу произносить вслух, — Чжун нервно смотрит по сторонам, омеге кажется, что отцу в тягость даже стоять рядом с ним.