Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного (СИ)

И с лекции он нас отпустил на десять минут раньше, выйдя первым из аудитории. Перемалывать преподавателю косточки никто не решился, вдруг на следующей лекции кто‑то об этом подумает и один из студентов впадет в немилость? Весь поток уже понял, что с Всеславом Александровичем шутки плохи.

— Ты тоже заметил, как странно себя вел наш телепат? — шепнула мне Илисия за обедом.

— Может, у него проблемы. Лучше не лезть человеку в душу.

Девушка посмотрела на меня оценивающе, закусив губу. Внутренне она вела борьбу, не зная, как начать разговор.

— Это, конечно, не моё дело…

— Говори уже, — вздохнула я, беря ложку гречки в рот.

— Что вас связывает с моей кузиной?

— С кем? — мои глаза расширились, и я удивленно посмотрела на однокурсницу.

— С Эмилит. Она моя старшая сестра. Она говорить отказывается и все сваливается на тебя. Естественно, ты имеешь право ничего говорить. Точнее, я даже не имею право спрашивать у тебя, просто… Неужели ты разлучил Симонова с Эмилит, и теперь «продинамил» и девушку?

Интересная постановка вопроса. И как на него ответить? Естественно, солгать, вот только какую ложь выбрать? Официальную или придумать новую? Решив не рисковать и дальше не запутываться в хитросплетениях собственного обмана, я выбрала третий вариант.

— Я не могу тебе ответить на все эти вопросы. Отношения между нами очень непростые. Прости.

— Ничего, я понимаю, и тебе не за что просить прощения. Это я должна извиниться за то, что не сдержала свое любопытство в узде. Оно всегда было моей слабой стороной….

Не фига себе слабая! Почти месяц терпеть и ничего не спрашивать об отношениях своей кузины — это она называет слабое место?! Я бы столько, точно, не выдержала!

От мыслей меня отвлекло появление Ромы. Его я всегда выделяла в толпе, кстати, не только я. И это меня раздражало. Рома как‑то слишком медленно для него прошел к терминалу, оплатил, набрав необходимую для него еду, после чего присел за свободный столик. Дальше я отвлеклась от него (просто заставила себя оторвать любопытный взгляд) и принялась за свою пищу, а он, видимо, принялся распаковывать продукты. Внезапно жених встал, и мой взор снова приковался к стройной фигуре. И тут случилось то, чего я никогда не ожидала от жениха! Он почти споткнулся, по крайней мере, его ноги как‑то подкосились, но он удержал равновесие, зато все содержимое его подноса выпало прямо на капитана команды природного факультета по аэробордингу! Столовая замерла. Еда скатывалась по лицу неудачника, в то время как Романов заговорил притворным голосом:

— Ай — яй — яй, как же я так? Случайно, наверное?

Фишку я просекла, несколько парней, до которых, видимо, дошли слухи, фыркнули. Я задержала дыхание. Что сейчас будет? Хотя… разве может быть что‑то Романову?

— Что сейчас будет! Ой мамочки! — прошептала рядом Илисия, и такой же шепот прокатился по залу.

— Случайности ведь случаются? — тем временем ангельским голосом спросил Рома, взяв стакан с соком со стола Тифа и вылив его содержимое на лицо парня.

Теперь ни у кого не осталось сомнений, что это была никакая не случайность, но даже если сейчас многие осуждали Рому, когда они узнают все причины, осуждения прекратятся. Оппонент моего жениха резко вскочил, сжимая кулаки и нависая над Ромой. Он был выше на полголовы и шире в плечах, но при этом никто не сомневался, что перевес на стороне Романова. Хотя какие там у здоровяка способности? Может, зря Ромка ввязался в это дело? Но не верится мне, что он бросился бы вот так в омут с головой, если бы не был уверен в дружбе с водяным, значит, он уверен в своем преимуществе.

— Ты что делаешь?!

— Стою, — нагло ответил Рома, и по залу вновь пробежали смешки.

Все были поглощены зрелищем. Кто‑то нетерпеливо спрашивал, в чем причина такого поведения, но все ответы и разъяснения были перенесены на более удачное время.

— Наверное, и первокурсник, которого ты избил, просто стоял, не в силах возразить такой груде мышц как ты, — едко выплюнул Романов. — Только и можешь младших обижать? Не пробовал выбрать равного соперника?

— Тебя что ли? — желваки заходили по лицу парня.

— Что ты! Тебе со мной не тягаться! Это будет просто избиение младенца!

— Тебе сосочку подарить, младенец? А то все зубы выбью, потом жевать будет нечем, — ухмыльнулся капитан с природного факультета.

— Правда? Прямо как ты это сделал члену моей команды? Покажешь, а?

Парень было сделал рывок грудью вперед, но Романов не сдвинулся с места, держа руки на груди перед собой. Соперник сжал челюсти, оглянулся по сторонам и не нашел ничего более разумного, кроме как выместить злость на неповинных людях:

— Чего уставились?! Еда невкусная?! Подсолить?!

Никто его не послушался, да и выглядел он непрезентабельно со всей едой и жидкостью на голове и одежде. Задев плечом Рому, парень направился к выходу, за ним засеменили и его друзья. В заступничестве они не участвовали, знали, что это был раут двоих. Было бы глупо устраивать драку с Романовым. Он вовсе не младенец, да и друзей у него слишком много, чтобы связываться с ним. Раздались неуверенные аплодисменты, которые становились все громче. Рома не улыбался, его взгляд неожиданно нашел меня. Он поджал губы и покинул столовую под овации. Кажется, Романов здесь, действительно, пользуется авторитетом и весьма заслуженно.

— Он крут!

Мое сердце затрепетало. Это чего еще?! Я сейчас горжусь им?! Как меня‑то это касается?!

— Ты хоть знаешь, почему он так поступил? — скептически спросила я.

— Так понятно же. За члена своей команды заступался.

Я кивнула, но дальше развивать тему не стала. К тому же льюнка тоже не любила сплетничать и уже переключилась на обсуждения следующего предмета. А я никак не могла выкинуть из головы жениха. Впрочем, его выкинуть из головы не могла вся столовая, бурно обсуждая открывшееся перед ними действо. Многие из них открыто утверждали, что Романову бы все равно не досталось. Слишком силен.

До какой степени распространяются его способности?

Глава 14

На тренировку я пришла раньше обычного, глубоко вдохнув воздух полной грудью. От куратора я освободилась быстро, тот аргументировал это весьма просто. Он не знает, что со мной делать. У него нет плана, а большие нагрузки на мой организм вредны. В общем, дело ясное, что дело темное.

— Уже пришел? — кивнул мне вратарь, чуть поморщившись, и тут же прошел дальше в раздевалку, переодеваться в спортивную форму.

Свою я предпочитала надевать в комнате и здесь только переобуваться в специализированную обувь. Этот ракше меня бесил тем, что ненавидел меня. Его предубеждение несильно отличалось от большинства из моего окружения, но он демонстрировал это с особой маниакальностью.

— Слушай, за что ты меня так ненавидишь? — сквозь зубы прошипела я, и парень, успевший снять рубашку, удивленно повернулся ко мне, изломив бровь.

— Ты что‑то пискнул?

— Да. Я спросил, почему ты ко мне пренебрежительно относишься, — четко повторила я, и теперь собеседник повернулся ко мне всем корпусом.

— Пренебрежение? А за что я должен тебя ценить? — с ядом выплюнул вопрос вратарь, и я непроизвольно сделала шаг назад. — За то, что попал в команду из‑за своей никчемности? И даже не стараешься что‑то сделать? Ты хоть осознаешь, насколько опозорил нас вчера перед другими факультетами?

Я расширила глаза от удивления. Признаться, об этом я не подумала. Тогда и, правда, за что меня взяли в команду? Чье законное место я занимаю? На душе стала гадко.

— Но не я же выбрал себя…

— Ты уже виновен в том, что пришел на отборы. Особенный, — недобро хмыкнул парень. — Какой ты особенный? Только особенный в собственной неуклюжести и неповоротливости. Знаешь, почему я прихожу сюда раньше других? Почему так упорно тренируюсь? Потому что аэробординг, действительно, очень много значит в моей жизни, он спасает меня. Я старался все эти годы, не смотря на полное отсутствие стремления к победе всей команды. А потом приходишь ты, и убиваешь даже крохотную надежду на победу. Так теперь скажи мне, слюнтяй, за что мне тебя ценить?