Нашествие гениев (СИ)

Мои тяжкие думы о бренности бытия и подлости человеческой натуры, приправленные образами сиятельных гениев из «Тетради Смерти», были нагло прерваны смешком. Грубым таким, язвительным смешком. Какого лешего? Я подняла глаза и хотела разразиться гневной тирадой в адрес наглого прохожего, ржущего надо мной в момент Великой Депрессии, но слова застряли в горле. Передо мной стоял, в своем обычном черном облачении, сам Бейонд Бёздей. Но самым ужасным было то, что в руках у него были катаны! Моя и та, что он так и не вернул в школу. Вот кошмар-то…

— Мама, роди меня обратно, — простонала я и рухнула на землю, вцепившись пальцами в травушку-муравушку зелененькую…

— Хватит глупостями страдать, — выдал маньяк.

Уйди в туман, последствие черепно-мозговой травмы…

— Я не страдаю фигней, если ты об этом, — поморщилась я.

— Нет, я не об этом, — заявил Бёздей. — Но ты сама глупа, если веришь людям, и винить в этом надо не их, а свою собственную…

— Тупость, — перебила его я, не оборачиваясь. — Знаю, так что именно это я и делаю — виню себя.

— Но себя ты не сможешь винить, не жалея, — хмыкнул Бейонд. — Все люди таковы: им свойственна жалость к себе.

— Ага, — кивнула я. — Кроме тебя. Ты вообще умудрился себя сжечь. Тебе что, настолько на себя плевать было?

— Напротив, — усмехнулся ВВ. — Ради большего я принес в жертву малое.

Я резко села и зло посмотрела на него.

— Значит, твоя жизнь и жизнь трёх невинных людей — это фантики?

— По сравнению с победой — да, — абсолютно серьезно ответил маньяк.

Параноик, что с него возьмешь?

— А я считаю, что те люди не должны были страдать из-за твоих прибабахов, — возмутилась я.

— Их время заканчивалось, — пожал плечами Бейонд. — Если ты не забыла, я видел дату их смерти и убил не раньше и не позже. Им бы упал на голову кирпич, если бы не я.

— Ага, прям! — фыркнула я. — Скорее уж, если бы у тебя на роду не было написано, что ты их кокнешь, даты бы изменились. Точнее, не были бы такими с самого начала.

— А вот это уже лирика. Если было суждено им умереть от моей руки, значит, так и должно было произойти. Не мне мешать смерти получить свою жатву.

Ой, сколько пафоса!

— И ты за очередной порцией пришел, да? — съязвила я. — Решил жатву продолжить собирать?

— Нет, — спокойно ответил Бейонд, не двигаясь с места. — Я всего лишь пришел за реваншем.

— Да иди ты… по грибы по ягоды, — отмахнулась я. — У меня нет настроения. Можешь начинать запугивать — я сегодня не боец.

— Жалеешь себя? — хмыкнул маньячелло. — Зря. Лучше выплесни свою ярость на обидчика. Правда, пока ты не можешь прямо подойти к нему и ударить, по-настоящему ударить, так, чтобы выплеснуть всю свою боль, а не шлепнуть по щеке, как ты сделала.

Я поморщилась. Вспоминать пощечину не хотелось — я ведь проявила слабость и малодушие, а надо было хорошенько вмазать Кэлю…

— А потому вымести свою злость в бою. Ты ведь знаешь, как успокаивает и умиротворяет поединок.

— Ага, особенно если противник мечтает тебя на фарш порубать, — фыркнула я.

— Я не мечтаю «порубать тебя на фарш», — пожал плечами Бейонд, — но убить возможности не упущу, потому что это мой стиль боя. Идти до конца. Но скажи, разве стоять на краю — не высшее из наслаждений? Разве на грани мысли не проясняются?

— А ты псих… — вяло протянула я, мысленно с ним соглашаясь, но не понимая: он и правда готов рисковать жизнью, чтобы вот так вот «приводить мысли в порядок»? Это же уже не мазохизм даже, а вообще не пойми что!

— Сомневаюсь, — фыркнул Бейонд, ни капли не обидевшись, что было странно. — Я просто даю совет. Хочешь успокоиться — выплесни обиду. Ты ведь зла на него? Так покажи мне свою ярость.

Я поджала губы. Бейонд был прав — выплеснуть злость мне бы не помешало… Он заметил, что взгляд у меня изменился, и швырнул катану. Как с ценным имуществом обращаешься, негодяй?! Я поймала меч и встала.

— Без правил, — объявил Бёздей. — До первой крови.

— Отлично, — кивнула я, встала на колени и провела ритуал. Поднявшись совершенно другим человеком, я обнажила меч первой. Бейонд последовал моему примеру и усмехнулся. Думаешь, победа будет за тобой, раз у меня нервы расшатаны? Обломись…

Мы начали кружить по полянке. Я была сосредоточена, как двоечник на экзамене, а Бейонд казался расслабленным, как филателист на выставке марок — на его лице явно читалась фраза: «Наконец-то я дорвался!» До чего он дорвался, я не поняла — то ли до возможности тюкнуть очередное «травоядное», как говорил Хибари Кёя, то ли до шанса помахать катаной, но это было неважно. Он жаждал крови, а я — хорошего боя, поэтому мы продолжали нарезать круги по поляне. Первой атаковала я, но не потому, что не выдержала, — напротив. Я решила вести агрессивный бой, хотя раньше такой тактики старалась избегать. И не потому, что она была хуже или слабее выжидательной, — вовсе нет. Просто Бейонд был отличным мечником и явно за предыдущее сражение меня «просчитал». Значит, надо было удивлять…

Шаг, атака, поворот, уклониться, удар, еще один, отступить, атаковать… Сталь пела на разные голоса, выводя одну мелодию. Реквием, понятный лишь двум бойцам, разносился над давно заброшенной людьми поляной. Глаза Бейонда горели закатным огнем, мои же были холодны и сосредоточенны. Атака, блок. Отступить, контратаковать, уйти в оборону и снова нанести удар… Бейонд сражался шикарно, и я вдруг подумала, что на подпольных соревнованиях он наверняка не раз становился чемпионом. В этот самый момент я решила спровоцировать его. Пара обманных движений, и он едва заметно открылся. Выпад, но Бёздей уклонился, и меч лишь порвал водолазку, не поранив ее обладателя. Вот черт! ВВ усмехнулся, и бой продолжился. Мы кружили, а в моей памяти вспыхивала улыбка Кэля, накладывавшаяся на усмешку Бёздея. Их образы сливались в один, и в душе моей поднимала голову слепая ярость. Впрочем, она быстро прозрела — Бейонд сделал выпад, от которого я уклонилась, но стало ясно, что он был прав. Я должна драться не с ним, а с Мэлло. Я должна позволить себе разозлиться на эту нахальную шоколадку. Потому что иначе мне у человека, находящегося в состоянии покоя, не выиграть. Либо успокоиться самой, что было невозможно, либо дать выход ярости, бушевавшей в моей душе. И я выбрала второй вариант. «Провались ты пропадом, Михаэль Кэль», — подумала я и представила на месте Бейонда надменного арийца. Понеслась, нелегкая!

Мои движения стали резче и опаснее: я ходила по лезвию ножа, нанося сложнейшие удары и забывая об обороне — лишь уклоняясь от атак Бейонда и парируя самые опасные удары. Но одновременно с этим я почувствовала то, о чем он говорил, — на грани мысли проясняются. Пара обманных финтов, абсолютно импровизированных, и я делаю резкий выпад. «Провались, Кэль», — пронеслось у меня в голове, и лезвие меча окрасилось в алый.

Алый.

Вид крови привел меня в состояние шока. «Мамочки… только не это», — подумала я, выронила меч и кинулась к Бёздею, который уже убирал меч в ножны, досадливо морщась. Я схватила его за руку и заорала на всю вселенную:

— Где рана?! Покажи!!!

— Обойдусь, — отмахнулся ВВ.

Ага, прям! Не на того нарвался…

— Ты-то обойдешься, а я нет! Показывай!

Он закатил свои кровавые глазюки и явил миру в моем лице рану на левом боку. К счастью, рана была неглубокая, но ее все равно стоило зашить. Я озвучила сию мысль, но Бёздей отмахнулся, сказав, что справится сам.

— И чем шить будешь? Штопальной иголкой? — съязвила я.

— Хотя бы, — пофигистично пожал плечами он.

Я вытерла свою катану носовым платком и убрала ее в ножны.

— Не хочешь в больницу — пойдем, отведу к знакомому подпольному медику, — вяло предложила я.

— Сказал же: обойдусь, — нахмурился Бейонд. — Или ты не понимаешь родной язык?

— Ну и истекай кровью, как говядина на скотобойне, — зло прошипела я и пошла, куда глаза глядят.

— Правильное решение, — раздался над моим ухом голос ВВ. — Наконец-то ты поняла, что людям не стоит доверять, и свои проблемы они должны решать сами.