Спасите, мафия! (СИ)

— Хочу увидеть тебя в юката. Это летнее кимоно.

— Я знаю, что это, но… ты же никогда не обращал внимания на мой внешний вид, — пробормотала я, ушам своим не веря.

— Ошибаешься, — поморщился он. — Просто не люблю делать комплименты.

— И не надо, — улыбнулась я и обняла этого Штирлица. Я была рада тому, что он всё же видит во мне не только подругу, спутницу жизни и свою вторую половинку, которую воспринимает как данность, но и женщину, во внешнем виде которой его всё устраивает. Глупо, наверное, но его слова я восприняла именно как самый настоящий комплимент, и он это отлично понял, потому как прошептал мне в самое ухо:

— Но фестиваля я буду ждать. Из-за прогулки под фейерверками и юкаты.

Я улыбнулась и, почувствовав, что начинаю краснеть, нежно поцеловала самого дорого мне человека на этом свете. Он крепко обнял меня и прижал к себе, отвечая на поцелуй порывисто и одновременно с тем безумно нежно, рождая во мне бурю чувств и эмоций, заставляя забывать обо всем и трепетать в его руках… Мои губы подчинялись его губам, два горячих дыхания сливались в одно, а ладони пытались вобрать в себя всё тепло, что дарили объятия. Секунды? Минуты? Нет. Застывшая вечность счастья…

Наконец, с трудом отстранившись от меня, Кёя хрипло пробормотал:

— Нет. Свадьба.

— Угу, — кивнула я, радуясь тому, что он понимает мои принципы и сам руководствуется ими же, а он вдруг прижал меня к себе и тихо сказал:

— Мой отец о таких вещах не слишком заботился, но в ином традиции чтил до ужаса. Я чту все традиции. Жена не должна быть с мужчиной до свадьбы, как и муж с женщиной.

Я опешила и растерянно замерла, но посмотреть ему в глаза у меня не получилось: он крепко обнимал меня, прижимаясь щекой к моей щеке, и я почувствовала, что мое лицо залила краска, причем, думаю, с ним было примерно то же самое, потому он и не давал мне пошевелиться. Я вспомнила наш первый поцелуй и поняла, что он был робким и неумелым не только с моей стороны, но и со стороны моего жениха, и это сделало меня безмерно счастливой. Я зарылась пальцами в волосы комитетчика и пробормотала:

— Кёя, я так счастлива…

— Я тоже, — прошептал он и, поцеловав меня в щеку, потащил к двери. Щеки его покрывал легкий румянец, и я подумала, что для счастья, казалось бы, нужно очень много, но порой хватает всего нескольких слов…

Когда мы, облаченные в праздничные кимоно, стояли у Храма, эта мысль вернулась ко мне, и, хлопая в ладоши, я загадала лишь одно. «Счастья всем, кто мне дорог». Может, я и эгоистка, но о других людях я в тот момент не думала. Я лишь надеялась, что те, кто навечно поселился в моем сердце, обретут свое счастье, как я обрела свое. Ведь я поняла: счастье и впрямь у каждого свое, но лично для меня воплощение счастья — это любящая семья и осознание того, что все мои друзья живут в мире и радости.

— Что ты загадала?

— Не скажу, а то не сбудется.

— Я загадал то же самое, только меньшему количеству людей. Но я промолчу, чтобы сбылось.

А ведь режиссер фильма «Доживем до понедельника» был прав. Счастье — это когда тебя понимают. Только для этого надо, чтобы рядом был тот, кто принимает тебя таким, какой ты есть. Потому для меня счастье — это когда ты больше не один… А я ведь никогда больше не останусь одна, я верю в это, Кёя.

— Aisheteru wa…

«Люблю»…