Спасите, мафия! (СИ)

— А я аномальная женщина, — пофигистично ответила я, подумав, что по крайней мере о возможных последствиях солнечный эксплуататор будет предупрежден. — И приготовить яичницу, не уронив при этом на пол хоть одно яйцо, не в состоянии. Как говорится, «руки не из того места растут», так что воздержусь.

— Ничего, — усмехнулся боец стиля Муай Тай, любящий домашние дела. — Будем твою криворукость исправлять.

— И яйца не жалко? — туманно вопросила я.

— Куриные — нет, — хихикнул Луссурия и помчал к лестнице.

— Жестокий век, — протянула я. — Мужчины грезят о плите и рюшках.

— А женщины не умеют готовить, — добавил Фран.

— Ой, как ты прав, — усмехнулась я и потопала к лестнице, по дороге осматриваясь в коридоре и считая, сколько дверей до лестничного прохода от нашей с Бэлом комнаты. Таблички развесить, что ли? А то еще заплутаю… — Но неспособность готовить или любовь к боа — не основной показатель личности.

— Хочешь сказать, что можешь быть полезна? — с сомнением вопросил парень, шлепая за мной. Кажись я его заинтересовала так же, как Шалин-младший его взрослую версию… Вот уж точно — печалька! А может, и нет… Вдруг подружимся? Я ведь решила больше не замыкаться в себе…

— Любой полезным может быть, надо только понять в чем, — пожала плечами я. — Вот без тебя не обойтись, если гостя надо выпроводить или от прилипалы отделаться, а я могу перечислить всех демонов, упомянутых в иерархии, расписанной Дукантом. Вопрос: кому оно надо? Так что я собираюсь пойти помочь Солнышку, авось научусь чему более полезному.

Кстати, я утрирую, конечно: готовить я умею, причем довольно неплохо, но не люблю, и хоть и неуклюжа, но не до такой степени. Но это мелочи: у Луссурии, как у повара, мне точно есть чему учиться, хоть я перед отправкой в этот мир и прошла вместе с Машей курс «молодого бойца кастрюль и поварешек» у Катерины. Так что обузой я ему скорее всего не буду, ну а в остальном — как пойдет.

— А я пойду посмотрю, как ты будешь бить варийскую посуду, как Маммон будет на тебе голосовые связки проверять и как парень, любящий помаду, будет хохолком о стену биться от такой помощницы, — заявил парниша, упорно топая за мной. — Не хочу распаляться на сотню дел, так что сконцентрируюсь на оттачивании мастерства язвительности.

— То есть ты у нас в себе не уверен? — спускаясь по мраморной лестнице спросила я. — Боишься с несколькими делами не справиться?

— Нет, хочу стать мастером в одном, — заявил Фран, а за его спиной раздался голос Леви:

— Вы друг друга стоите! Бэл, ты что, мазохист?

— Нет, он стопроцентный садист! — ответила я, а Принц зашишишикал. — Просто я не всегда и не со всеми протягиваю свой длинный язык, явно лишенный костей.

— Какое знание анатомии, — съехидничал Фран.

— Общая школа, домашнее обучение, — усмехнулась я. — С детства экономная была, не транжирила денежки опекунов.

— А я свои транжирю: в отличие от некоторых, с детства зарабатываю.

— А еще говорил, что на несколько дел не распаляешься, — фыркнула я. — Ты что же, клоуном в Варии работаешь, что ли? Или штабным троллем?

— Скорее, второе, — протянул Фран, а я остановилась посреди коридора первого этажа, потому как там нас уже ждал Луссурия.

— Долго ты, — поморщился он. — Идем! И раз уж ты такая же язва, как Фран, учти: я тебе над собой смеяться не позволю! Мальчишка — ценная боевая единица, потому…

— Я хамлю исключительно в ответ на хамство, — перебила я Солнце Варии, скрещивая руки на груди. Бэл говорил, что варийцы уважают сильных и презирают тех, кто под них прогибается, вот и не буду ломать себя с целью сподхалимничать — это вообще не мое. Лучше скажу всё, как есть… — А язвлю довольно мирно и без оскорблений, так что угрожать мне нет смысла. Я и без этого не собираюсь ни над кем издеваться. И над Франом в том числе.

— Какое благородство у демона, — протянул парниша, подруливая ко мне.

— Скорее, понимание того, что когда наступают на больную мозоль, чувствуешь опустошение, — поморщилась я и обратилась к Солнцу: — Могу я по имени к Вам обращаться?

— Без проблем, — усмехнулся мамочка всея Варии, подтверждая теорию Принца, и помчала на кухню. — Я буду звать тебя Хелен — это милее твоего имени.

— Да хоть горшком назови, только в печку не ставь, — фыркнула я и поспешила за Луссурией.

— Теперь я так и буду тебя звать, — тут же среагировал наш мелкий тролль.

— Да по барабану, — отмахнулась я, — меня этим не задеть.

— Ты странная, — протянул он.

— Не странней тебя, — пожала плечами я. — И считаю, что странности красят человека: серым и унылым быть скучно.

— Воистину! — проорал из дальнего конца коридора Луссурия. — Шевели ногами, а то я устал ждать.

— Хочешь, чтоб я ковер носом пропахала? — скептически выгнула бровь я, шествуя по длиннющему коридору особняка Варии. — Тебе горничных не жалко? Им потом мою кровь отмывать.

— Я вообще не жалостливый, — маньячно усмехнувшись, заявил борец и скрылся в кухне.

— Энергии через край. Поделился бы, что ли? — пробормотала я.

— С помощью волшебного пинка — поделится, — пообещал Фран, и мы зарулили на огроменную кухню.

И вот тут меня настиг Бельфегор, подошедший ко мне со спины и прошептавший в самое ухо:

— Пока вы тут будете готовить завтрак, я проведу инспекцию. А после трапезы покажу тебе наш новый дом. Он точная копия снесенного почившим босом, так что, думаю, тебе здесь понравится.

— Уверена, — усмехнулась я. — Да и обстановочка душевная. Мне нравится спорить с Франом.

— Ты и правда мазохистка, — усмехнулся Принц.

— Как раз тебе подхожу, — съехидничала я.

— Бесспорно. Идеально подходишь, — едва слышно, но без тени сарказма ответил Бэл и, чмокнув меня в щеку, скрылся в неизвестном направлении.

— Фе, нежности телячьи, — сделав вид, что его сейчас стошнит, заявил Фран. Ага-ага, притворюшка! Видела я, как твоя взрослая копия мою сестру обнимала и в висок целовала! Так что не косплей отсутствие гормонов! Впрочем, ты же еще маленький… — Смотри, не нарожай тут толпу наследников престола, а то у меня статус самого маленького мафиози отберут.

— Зато станешь дядюшкой, — хмыкнула я и, протопав к огромному столу, стоявшему в центре светлой кухни, обратилась к Луссурии, ковырявшемуся в одном из множества шкафов, скрывавших стены: — Поступаю временно в Ваше распоряжение, команданте. Руководите.

— Ой, это так мило, — умилился Луссурия, сложив ручки в замочек. — Обычно меня командиром никто не называет, даже члены моего отряда Солнца.

— Жизнь-боль, — изрекла я без тени иронии. — Ну ничего, исправим. Бэл у меня командир по жизни, Скуало — по работе, а ты — по хозяйсту. Командуй.

— Мы поладим, — сделало вывод Солнце Варии.

— Подхалимничать не собираюсь, — предупредила я, подруливая к раковине напротив двери и начиная мыть руки.

— Вот потому и поладим, — ухмыльнулся гиперактивный хранитель Солнца и бодрости и таинственным тоном поведал: — Потому как я чувствую искренность в людях и люблю ее. А фальшь получает в глаз с колена!

— Знакомый подход, — усмехнулась я, вспоминая ненависть Суперби к подхалимам и презрение к ним же Бэла. — Так что мне делать?

— Ты такая деятельная! — хихикнул Лус и выдал мне пакет картошки. — Почистишь — вари. Будем делать ньокки.

— Ого, тогда ты тыкву варишь? — озадачилась я.

— Знаешь рецепт?

— Да я их много знаю, всяких разных, особенно русских: память неплохая, в отличие от координации.

— Точно поладим. Потом расскажешь, какие рецепты знаешь. И пройдемся по магазинам — вот прямо после завтрака! И я покажу тебе город. И потом будем готовить обед.

— Наполеоновские планы…

— И я претворю их в жизнь!

— Похоже, мы и впрямь поладим, — усмехнулась я, а Фран, давно усевшийся за стол, протянул:

— Двух мамочек Варии я не вынесу.

— Не печалься в одиночку Фран, — заявила я, решив следовать собственной установке и больше не уходить в глубокую оборону ото всего мира. — Депрессии я люблю, так что зови с собой.