Костантин (СИ)

Прозвенел звонок, и он понял, что уже безнадежно опоздал на травологию. У Снейпа было явно “окно” – класса не было, иначе бы они разбирались прямо на месте.

Дверь закрылась, и они с деканом остались наедине в темном кабинете.

- Что произошло, мистер Брагинский? Почему именно на вас пришло такое омерзительное письмо?

- Из-за отца, – очень тихо произнес Константин, садясь за первую парту. – Я все сейчас объясню. Дело в том, что, прямо на Олимпийских играх, куда пригласили моего отца как важного министерского работника от государства Российской Федерации, произошло вероломное и внезапное нападение одного крупного государства на другое. Отца сняли буквально с открытия игр... И в том государстве, на которое напали, были наши люди... – Константин даже закрыл глаза: столь яркими были воспоминания. – люди оказались в кольце. Почти безвыходное положение... Отец с армией полетел на выручку... К счастью успел и отделался лишь парой-тройкой ушибов и царапин. Армия понесла потери, но выгнала из государства врагов...

Снейп, который сидел за столом, отмечал как темнеют от боли и страшных воспоминаний глаза Константина, как он сжимает руки в кулаки, как гнев овладевает мальчиком.

- Но многие из того государства, – продолжил он, – до сих пор недовольны и шлют такие вот ругательные письма... Присылали даже проклятия... Меня вообще очень удивило то, что письмо пришло всего одно... Мы за лето получили просто бездну писем.

- Значит, это все из-за вашего отца, да? – глаза Снейпа глядели в глаза Константина. Он ощутил как тот давит на него, и поставил щит против проникновения на пути его взгляда.

- Да, но если бы я был на месте отца, поступил бы так же.

Снейп еще несколько минут вглядывался в него, а потом отвел глаза. Мальчик молча ждал, не отвлекая его.

- Хорошо. Идите на урок, мистер Брагинский.

Мальчик встал, забрал сумку и побежал на травологию. У некоторое время заняло на то, чтобы понять, где именно находится нужная теплица и где весь класс.

В стеклянные стены теплицы он наконец-то увидел своих – слизеринцев. Они, совместно с пуффендуйцами, пересаживали знакомые ему по зельеварению мандрагоры. Но как привлечь ее внимание?

Через несколько секунд напряженных дум из земли, повинуясь его магии вырос полупрозрачный человечек, который просочился сквозь дверь и подошел к профессору травологии Стебль. И аккуратно коснулся ее локтя, привлекая внимание. Указал на машущего Константина.

Она сразу же вышла к нему, плотно затворив за собою дверь.

- Где вы были мистер Брагинский?

- Я был у декана, профессор. Он меня задержал. Можно? Ведь мы вроде бы мандрагоры пересаживаем...

- Можно. Будете помогать мне. Все просто уже разделились на пары. А у вас пары не будет.

Она протянула ему пару наушников и Константин сразу же одел их.

Дело, однако, оказалось не такое уж и простое. Впрочем, мальчик и так знал об этом – волей-неволей, но им с отцом приходилось заниматься в собственных теплицах. Но Иван очень любил что-то пересаживать, вскапывать и прочее – не даром они иногда много времени проводили на пресловутой даче. А на майские обязательно туда ездили и все прибирали. И осенью собирали урожай.

Мандрагоры не слишком желали расставаться с насиженным местом и переезжать в отдельный горшок, они корчились, брыкались, молотили острыми крепкими кулачками, скрежетали зубами.

Константин не сдержал смеха, который, разумеется, никто не услышал, когда увидел Малфоя – у того мандрагора кусалась и умудрилась намертво вцепиться в перчатку.

К концу урока он, как и все, был весь в поту, выпачкан землей, с непривычки болели руки. Грязные, усталые, ребята дотащились до замка, приняли душ, и отправились на урок трансфигурации вместе с гриффиндорцами.

За то время, пока они дотащились до душа, Малфой с ним обменялся парой-тройкой фраз.

Урок прошел нормально. Ему удалось с третьей попытки превратить

навозного жука в пуговицу. Многие гриффиндорцы так и не смогли выполнить заданное задание.

Количество пуговиц у них с Гермионой по сравнению друг с другом было почти равным. Малфой похвалился гораздо меньшим количеством, но все же окончательно превращенными в пуговицы жуками.

Пошли в столовую обедать.

- Что у нас во второй половине дня? – спросил Рон. Они с Гермионой и Константином шли вместе. У него ничего с заданием не вышло – лишь только погонял жука с одного конца стола на другой. Малфой куда-то ушел с Крэббом и Гойлом.

- Защита от темных искусств, – тотчас отрапортовала Гермиона.

- Фу, – поморщился Константин. – Герм, а почему у тебя...

- А ты так чего реагируешь? – спросил Рон, прервав Константина.

- Ненавижу этого петуха, – процедил сквозь зубы тот.

- Ого! Сам Брагинский первый раз высказался о преподавателе! Аллилуйя! – Рон поднял руки к небу. Мальчик поморщился.

- А почему у тебя против всех уроков Локонса маленькие сердечки? – спросил Константин все же договорив начатое предложение, выхватив из рук Гермионы ее собственное расписание.

Такого быстрого покраснения щек у Гермионы он еще не видел. Та отобрала расписание обратно, ускорила шаг, быстро прошла и села за свой стол.

Рон, ухахатываясь, сел неподалеку. Константин все еще не мог унять свой смех, сидя за своим столом.

Они с Малфоем вошли в кабинет Локонса. Одернул мантию, Константин устроился на последнем ряду и, сев за стол, водрузил перед собой стопку из всех семи книг Златопуста Локонса – спрятался за ними от автора, которого видеть не желал.

Малфой поступил точно так же. Когтевранцы затихорились и многие из них – почти все девочки, мечтательно уставились на входящего учителя, сверкающего своей белозубой улыбкой.

Когда все расселись по местам, Локонс громко и отчетливо прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» – поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке. Константина снова затошнило.

- Это я, – сказал профессор и тоже подмигнул. – Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!

- Позер! – почти не понижая голоса, проговорил Константин из-за баррикады. Этого он терпеть не мог, как и отец. Локонс то ли не слышал, то ли прослушал. Малфой захихикал.

Златопуст замолчал, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбнулись.

- Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили…

Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу.

- Даю вам полчаса, – сказал он. – Начинайте.

На первой странице Константин прочитал:

1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса?

2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?

3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса?

И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так:

54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?

Константин глазами, полными ужаса, посмотрел на Драко, потом на листок и отложил того в сторону с немного зеленоватым лицом. Малфой демонстративно взял лист двумя пальчиками.

Спустя полчаса Локонс собрал работы и быстренько просмотрел их.

- Ну, почти никто не смог вспомнить, что мой любимый цвет – сиреневый! Ай-яй-яй! А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения – благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!