Костантин (СИ)

- Меня больше не тошнит! Получилось! Константин, большое тебе спасибо!

- Браво, – улыбаясь, произнес Хагрид. – Очень здорово... Выходит, ты – будущий зельевар, да? Как наш профессор Снейп?

- Я еще не определился с профессией...

- А что хотел от тебя Локонс, а, Хагрид? – спросила Гермиона.

- Учил он... Нашел, кого надо учить!

- Я собираюсь на днях писать прошение, – ввернул свое слово Константин, – чтобы сдавать предмет ускорено и с комиссией. Я не могу его видеть, честное слово! А эти... учебники... Одна ложь и восхваление себя!

- Он не лжет! – обиделась Гермиона, – ты к нему несправедлив! Он совершил столько подвигов!

- А кого ты так пытался заколдовать-то? – спросил Хагрид не особо слушая их перепалку.

- Малфоя. Он обозвал Гермиону грязнокровкой... – ответил Рон, пододвигая к себе чашку с чаем цвета красного дерева.

- Вот гад! – взревел великан, гневно стукнув кулаком по столу. Вся посуда печально звякнула и подпрыгнула.

- Я согласен, – грустно ответил мальчик. – И только сегодня у меня на него открылись глаза... Ну, лучше поздно, чем никогда... Так говорят у меня на родине...

- Вы, Малфой, будете чистить серебро в Зале почета под присмотром мистера Филча, – ответила профессор МакГонагалл, поймав их обоих. – И никакого волшебства: будете работать руками.

Драко судорожно вздохнул. Завхоза Аргуса Филча ненавидели все до единого ученика Хогвартса.

- А вы, Брагинский, будете помогать профессору Локонсу – поклонники завалили его письмами.

- Только не это! Нельзя ли мне тоже чистить серебро в Зале почета? – В голосе Константина звучало отчаяние. – Можно, я хотя бы туалеты отдраю?

- Конечно, нет. – Профессор МакГонагалл удивленно взметнула брови. Профессор Локонс попросил, чтобы ему помогали именно вы. Ровно в восемь, сегодня, и не опаздывать!

Профессор отошла от стола. Константин с гневом отшвырнул от себя столовые приборы. Есть больше не хотелось.

- За что?! – застонал он по-русски, трагически глядя на волшебный потолок.

День подошел к концу быстро, и вот на циферблате почти восемь часов. Мальчик, едва переставляя ноги, поплелся с обреченным видом к кабинету Локонса. Перекрестившись перед входом и плюнув через левое плечо, он, сжав зубы и сделав над собой гигантское усилие, постучал по двери.

Дверь тут же распахнулась. Локонс при виде своего помощника широко улыбнулся.

- А-а, вот и наш нарушитель! – воскликнул он. – Заходи, Константин, заходи.

Паренек едва не ответил ему проклятием на языке древних славян, чужом вовремя прижав свой язык. Не хватало ему еще трупа здесь...

- Будешь писать адреса! – торжественно произнес Локонс, не сомневаясь, что это доставит ему преогромное удовольствие. – Та-ак, вот письмо Глэдис Гаджен, дай ей бог здоровья, одна из самых преданных моих поклонниц...

Повторяя мантру про себя: “Я спокоен, я спокоен, я споко... ен...” – он с трудом слушал голос Локонса. “Проклясть его... проклясть его... проклясть его,” – это говорит внутренний голос, слишком соблазнительный и более желанный.

Время ползло как улитка по магистрали. Свечи в канделябрах таяли.

Вот-вот, когда он почти решился и уже собирался подвесить чары, как раздался странный голос, так непохожий на разглагольствование Локонса о поклонниках и поклонницах. Голос был так холоден и сочился ледяным ядом, что у него на голове волосы стали дыбом:

- Иди… иди ко мне… дай мне схватить тебя… разорвать… убить…

Адрес, который писал мальчик, покрылся большим фиолетовым пятном: то разлились чернила, а он резво вскочил со своего места.

- Что-что? – громко воскликнул он.

- То, что ты слышишь, мой мальчик, – ответил Локонс. – Целых полгода без перерыва на первом месте в списке бестселлеров! Такого еще не бывало!

- Я не об этой гадости как ваши книги! – замотал головой Константин. – Голос!

- Голос? – озадаченно переспросил Локонс не заметив или проигнорировав оскорбление. – Какой голос?

- Голос, который сказал… вы, что ничего не слышали?!

Локонс изумленно уставился на мальчика.

- О чем ты? Может, ты задремал? Посмотрим, который час! Ого! Мы просидели здесь почти четыре часа! Кто бы мог подумать! Время пролетело как один миг!

Константин молчал. Он силился снова услышать голос, но слышал только слова Локонса: вряд ли ему когда еще выпадет такое счастье – вместо наказания провести четыре часа с самим Златопустом Локонсом.

Идя к себе в гостиную, он твердо решил – об этом странном голосе нужно будет выяснить поподробнее.

Комментарий к Глава 4. Ссора. Голос. (1) – Пик мирового финансового и банковского кризиса 2008 года. Его спусковым механизмом стал лопнувший в 2007 году в США ипотечный мыльный пузырь – кризис высокорисковых ипотечных кредитов, выданных людям с низкими доходами и плохой кредитной историей. В результате 20-процентного падения цен на недвижимость американские владельцы жилья обеднели на 5 трлн долларов. Американские инвесторы, столкнувшись с проблемами на внутреннем рынке, начали сбрасывать свои зарубежные активы, что вызвало отток средств с рынков развивающихся стран. К тому же 11 июля 2008 года цена нефти марки

WTI

достигла рекордных за всю историю 147,3 доллара/баррель, после чего резко упала: октябрь – 61, ноябрь – 51 долларов (В России в результате резкого обострения мирового финансового кризиса в сентябре ситуация резко ухудшилась. Начался мощный отток частного капитала (сентябрь – 24,6 млрд долларов, октябрь – 50 млрд), резко упали цены на акции на фондовых биржах, российские компании и банки оказались отрезанными от иностранных источников финансирования, задерживали платежи и выдачу средств. Случайно это совпало с падением цен на нефть.).

(2) – Катастрофа Boeing 737 в Перми — тяжёлая авиакатастрофа пассажирского самолёта Boeing 737-505 российской авиакомпании «Аэрофлот-Норд» (в настоящее время — «Нордавиа»), произошедшая 14 сентября 2008 года. Самолёт совершал регулярный рейс SU821 (из Москвы в Пермь) материнской авиакомпании «Аэрофлот» по соглашению о совместных перевозках и разбился при заходе на посадк

====== Глава 5. Заседание. Влип. ======

-... Боже, пристрелите меня! Как у меня болит голова!

Этой фразой Альфред, который очередной раз рухнул головой о стол, дико развеселил сидящего напротив Ивана, который тихо о чем-то шептался с сидящим рядом Китаем. Оба иногда брали бумаги и обменивались росчерками.

Канада, сидящий рядом, молча и грустно посмотрел на брата, повторил его жест, сжимая мишку в руках. Кризис, почти с той же силой, так же ударил и по нему и его экономике.

- Могу поспособствовать, Альфред, коли ты жалостливо просишь, – отозвался Иван, нежно поглаживая свою водопроводную трубу.

Сейчас большинство стран сидели за круглым столом. Потому что был пик финансового кризиса и от него все страдали. Особенно горе-герой, из-за которого собственно говоря все и началось...

- Не надо, Брагинский! – предостерег его Людвиг, который усиленно тер виски. Голова болела не меньше чем у Альфреда. Но показывать собственную слабость не хотелось. – И вообще, спрячь свое оружие массового поражения!

- А жаль... Альфред, ведь это все из-за тебя! Какого хрена ты навыдавал столько высокорисковых ипотечных кредитов? Да еще и выдал людям с низкими доходами и плохой кредитной историей? – Россия постучал пальцами по столу. Америка, лежа на столе, поморщился от дробного звука как от зубной боли.

- Кто бы говорил, а, Иван? – огрызнулся Джонс, с трудом отрывая голову от стола и мутными глазами глядя на оппонента, – ты вообще почти не выдаешь ипотечные кредиты!

- Вообще-то я тоже демократическая страна, Джонс, – хмыкнул Брагинский, – пусть ставки и высоки, пусть даже дают не все банки и не всем клиентам, но мои кредиты почему-то все отдают... Почти, все. Блин, голова ноет, зараза...

- Не начинайте, а? – почти жалобно попросил Франциск, – еще больше от вас и вашей перепалки голова болит...