Костантин (СИ)

Они приехали в город седьмого августа.

Все страны – большинство, приехали их посмотреть. Но практически прямо на открытии у Ивана заиграл телефон. Взглянув на дисплей, Иван кинулся прочь с трибун. Константин пошел следом, через пять минут. А потом – незаметно для остальных, пошел за ним и Яо.

То, что застал Яо, не поддавалось никакому описанию.

У Ивана было перекошено лицо и оно стремительно бледнело. Рот раскрыт, а в глазах застыл слепой ужас. Константин в шоке смотрит на отца, совершенно не понимая причин такому.

Трубка падает из рук Ивана и распадается на две части. Ивана не держат ноги, и он прислоняется к ближайшей стене. И закрывает глаза.

Константину страшно.

- Иван, что случилось? Иван, ответь! – Яо быстро подбегает к Ивану и трясет его за плечи, стараясь привести в чувство. Константин тем временем подбирает телефон и собирает его для приведения в рабочее состояние.

- Война. Грузия обстреливает Цхинвал. Я так и знал! – тяжело дыша проговаривает Иван перехватывая и мягко отводя руки Яо от себя, – Так и знал!!!

- ЧТО?! – взвывает Яо. – Он сошел с ума!

- Константин, дай сюда телефон. Мне надо подумать.

Отец грубо забирает из рук мальчика заработавший телефон и куда-то звонит. Он отлипает от стены. Долго слушает, а потом спокойно отключает ее. И кладет в карман.

Яо очень нервничает – руки начинают слегка подрагивать.

Иван резко стягивает галстук с шеи. И начинает идти широкими шагами к выходу.

- Куда! – рявкает Яо, одергивая полы своей восточной одежды, в которую он был одет.

- На войну, – холодно произносит Иван, останавливаясь и оборачиваясь к ним двоим.

- Ты кое-что забыл, – притворно-ласковым, шелковым голосом произнес Яо, – прежде чем наломаешь кучу дров, которые разгребать всем миром!

Иван тяжело вздохнул, быстро улыбнулся Яо, подошел к Константину и встал на колени, поравнявшись с ним ростом.

- Сын, – он обнял его, мальчик прижался к нему в ответ, – ты не маленький мальчик уже и должен понимать, что такое война...

Константин кивает.

- Я должен идти. Там мои люди... умирают. Я не могу так подвести их. Я должен их вытащить и отогнать зарвавшегося врага. Обязан... Я думаю, что ты поймешь позже, почему...

- Я понимаю. Иди, ты теряешь драгоценное время. – Произносит мальчик, – удачи...

- Я вернусь, обязательно...

Иван напоследок обнял его еще раз. Встал с колен, отряхнулся и пошел по направлению ко входу. На Яо даже не взглянул.

Праздничное настроение было сорвано.

- Константин, что с тобой?

- Знобит, противно себя чувствую, словно все мои кости перемалывают катком... – отозвался мальчик ежась. Они были в комнате отдыха на первом этаже.

- Ты не заболел? – настороженно произнес Яо, вставая и подходя к нему. – Ты приехал с очень нестабильным магическим фоном...

- Еще чего не хватало... – бросил он и снова завернулся в одеяло. – Надо мне поспать немного... А тебе надо быть, наверное, на трибунах вместе со спортсменами.

- Ты важнее, а их и тренера смогут подбодрить, – смеется Яо.

- Тогда пошли вместе. Надо не привлекать внимание, сделать для отца хотя бы это... – мальчик скинул одеяло с себя и встал. – Сыграем на публику. Я чувствую, чьих это рук дело... Для закулисного манипулятора у моего дяди Джонса кишка тонка...

- А ты не такой уж и маленький, как нам всем теперь кажется, – Яо сощурил глаза, – сам догадался?

- Угу, слухи доходили. Да дома говорили. Но, черт возьми, зачем было это все? Боится, что пьедестал займут другие?

- Наверное. Нам никогда не понять поступков других... – вздохнул с легкой грустью Яо.

Они вышли и направились к своим местам на трибунах, где их вновь поприветствовали остальные. Отсутствие Ивана не осталось незамеченным.

- И где же Иван? – поинтересовался Франциск, наматывая локон золотых волос на палец.

- Он вынужден был отбыть по делам, – мягко произнес мальчик опередив Яо, – президент позвал...

Альфред Ф. Джонс открыто усмехается. Знает.

Мальчик с наигранной улыбкой на лице и деланным спокойствием уставился на него. В глазах его отражалась сильнейшая ненависть.

- Да, дядя Джонс, никто и ничто на этом свете не останется безнаказанным, – с милой улыбкой и язвительным тоном произнес мальчик. Яо позади закрыл рот ладонями.

Это скандал.

Джонс резко меняется в лице и быстро отворачивается к сцене от все еще улыбающегося Константина. Остальные хмурят лоб, не зная как реагировать на это. Артур то и дело переводит взгляд с мальчика на Яо и обратно на Альфреда.

Константин быстро прячет сжатый кулак в карман.

Кто-то в толпе толкнул Яо в спину и сунул ему в руки наспех нацарапанную записку. Ван как раз был в своем китайском домике – обмывали очередное олимпийское золото. Яо, пробежав глазами текст, быстро вышел из толпы спортсменов и направился к русскому дому в олимпийской деревне.

Там он и застал – Иван, с царапинами на лице, сидел в дальнем кресле, рядом с ним хлопотал Константин со склянками в руках.

Яо плотно закрыл за собою дверь.

- За мной никто не пошел. Иван, ну что?

- Взял я Цхинвал. Выгнал урода. Таких ужасов насмотрелся... Он там тотальный геноцид устроил... Теперь разборки пойдут среди дипломатов. Охххх...

Он невольно прижал руку к ребру.

- Иван, у тебя что-то с ребрами? Раздевайся, надо твои травмы посмотреть, – Яо взял мазь из рук Константина.

Иван сразу же стянул с плеч пиджак и расстегнул пуговицы на рубашке. Константин охнул, и не мудрено: тело было в царапинах и синяках.

- Ничего, одной раной больше, одной меньше. Грузии зато досталось по полной программе. – Фиолетовые глаза сверкнули бешеным злорадством. – На экстренном совещании ты его не узнаешь...

- Я рад, что это кончилось, – проговорил Китай устало спустя пару дней. – Я слишком вымотался с вами со всеми, ару...

Сегодня состоится закрытие Олимпийских игр. Иван лениво читал сводку новостей с интернета, Константин, который все же умудрился заболеть, лежал в постели и играл в телефон.

- Даааа, – зевнул Иван.

- Особенно с тобой, АРУ! – злобно проговорил Китай с нажимом на последнее слово. – Ты влип по полной программе!

- Да вы даже и не поняли, что именно случилось. И правильно...

Ван Яо мрачно кинул на него взгляд исподлобья с явным намеком. Иван в кои-то веки замолчал и снова уткнулся в свой ноутбук. Но через некоторое время поднял голову:

- Яо, а ты со мной?

- Я воздержусь от высказывания моего мнения.

- Ах, эта восточная витиеватость, – притворно вздохнул Иван, возведя глаза к небу. – Значит, ты меня не поддержишь? Жаль.

- Пока нет, но морально я тебя поддержу. – Хмыкнул Яо.

Иван изобразил позу “я обиделся”, отвернувшись от Яо и скрестив руки на груди.

- Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Правда, молодых ребят моих убитых жалко, но я вполне удовлетворен. – Брагинский мутными глазами уставился в стену с нечитаемым выражением лица.

Яо покачал головой.

- Я признаю Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств.

- Ты сошел с ума, – горько констатировал Яо, – на тебя ополчиться весь мир! Имей ввиду, я...

- Мне не впервой. Зато, я теперь знаю, чему я обязательно научу Константина, – Иван погладил задремавшего мальчика по темным волосам, – я буду учить его искусству войны.

- Я против, – сразу же отозвался Яо, – ни к чему ему дополнительные кошмары по ночам.

- Он уже в этом году столкнулся с истинным злом. Сделал выводы. И он сам меня об этом попросит. – Возражает Иван Вану.

- Со злом? Так вот почему он молчит о конце года! – поднял брови Ван Яо.

- Он ничего не сказал? Молодец. Я бы тоже на его месте промолчал. – Похвалил Иван сына.

- Он знает. Об Альфреде, я имею ввиду.

- Умный ребенок, даже слишком, – Иван делает глубокий вдох. – для своих лет...