Любовь сильнее Тьмы (СИ)

========== Глава 20. Карадрас ==========

Леса Эрегиона хранили в себе много тайн и воспоминаний о древних временах. Они видели многое, видели расцвет и гибель королевства. Здесь точно застыла сама Вторая Эпоха, словно и не начиналась Третья.

Лес молчал. Камни безмолвствовали. Они ждали своего хозяина, свой народ, который никогда не вернётся. Эта земля обречена хранить лишь память.

Тишина, полная тишина царствовала здесь. Солнце освещало леса, проникало во все уголки. Но в ответ было молчание. Не слышались звонкие голоса эльфов, не лилась музыка, никто не приезжал сюда, в это пустынное место. Лишь в глубине эрегионских земель застыли развалины некогда величественного Ост-ин-Эдиля.

Но когда Арименэль вошла в бывшее эльфийское королевство, лес зашумел, точно зашептал что-то на древнем языке. Земля пыталась что-то сказать, дозваться, рассказать… Долгое время здесь не было никого из эльдар, и пустынный Эрегион стосковался по эльфам.

Девушка с любопытством оглядывалась по сторонам, прислушивалась к еле слышным голосам, точно появляющимся из неоткуда.

Именно здесь правил когда-то Келебримбор, внук Феанора и создатель Трёх эльфийских колец. Мог ли он сразу догадаться, что за маской учтивого и благородного Аннатара скрывается Саурон? Предполагал, сколько бед случится из-за этого?..

Девять колец тоже были созданы им и Гортхауром, но Саурон внёс в это творение Искажение, вдохнул Зло. Но Келебримбор не догадался. Как и Моргомир…

Арименэль не могла точно сказать, сколько дней уже продолжался её путь, но горы постепенно становились ближе.

Эрегион точно пытался подольше задержать её у себя, ведь многие десятилетия здесь селились лишь звери да птицы, и редко усталый путник шёл через эти земли.

Вот оно что. Звери и птицы!.. Их не было видно и слышно. Только лес тревожно шептался, даже редкие бурные реки шумели. Но никого живого здесь не было, и это Арименэль начинало сильно тревожить.

Но потом появились те самые птицы из Дунланда. Чёрные вороны часто могли кружить над землёй, хрипло каркая и кого-то высматривая. А потом они быстро уносились либо на восток либо на юг, к Изенгарду.

Эльфийка как-то раз вспомнила, что эти птицы часто служили шпионами. Даже им нельзя было доверять, даже небо, казалось, безмолвно наблюдало, следило.

Однажды, когда Арименэль остановилась на привал, вороны явились снова. Чёрной тучей принеслись они с юга, закрывая небеса и заполняя воздух оглушительным карканьем.

Девушка быстро спряталась за какой-то камень, затаив дыхание и стараясь не шевелиться.

Стая ещё немного покружилась над ней, а потом разделась и одна часть стремительно улетела в сторону Карадраса, а другая направилась в сторону Изенгарда.

Арименэль выбралась из укрытия и устало присела на землю, мысленно радуясь, что не разводила костра, ведь иначе бы её заметили.

Путь на юг был закрыт. Врата Рохана находились слишком рядом с Ортханком, рисковать не стоило. Да и как примут роханцы её, эльфийку? В тех краях было небезопасно, не стоило никому доверять. Но куда же тогда отправиться? Может через…

Взгляд эллет упал на белеющий вдали перевал Карадраса. Нет, это безумие! Это чистое безумие — отправляться в одиночку через ледяную гору. Но стоило попробовать.

“Двум смертям не бывать, а одной не миновать” — вспомнила Арименэль одну людскую поговорку и невольно улыбнулась. Кто знает, кто знает…

Решено: нужно идти через перевал Багрового Рога. Возможно, сейчас это единственный правильный путь. А ведь от гор недалеко и до Лориэна, но стоит ли там показываться? Владычица Галадриэль добра и мудра, но вдруг она отправит её, Арименэль, обратно в Ривенделл?

Но девушка решила отогнать все эти мысли подальше и направиться дальше. До ночи надо подойти ближе к горам, а там уже запастись дровами и хорошенько подготовиться. И эллет снова отправилась в путь.

А Карадрас, обладающий волей и даже некоторой жизнью, весь замер, готовясь к борьбе.

***

В воздухе летали лёгкие снежинки, под ногами хрустела тонкая насыпь снега. Поначалу Арименэль шла быстро и почти весело, стараясь не думать о грядущих трудностях и даже напевая какую-то почти детскую песенку. Но потом подул ветер, и эллет пришлось закутаться в плащ.

Чем дальше продвигалась девушка, тем круче становилась горная тропа и больше сугробы, на пути попадались огромные заледеневшие камни.

К вечеру ветер усилился, стал гораздо холоднее и уже пробирал до костей, а не просто кружил снежинки.

К счастью, на пути попалась небольшая пещера, и там Арименэль остановилась на ночлег и развела костёр. А ночью она проснулась от свистящего ветра и шума настоящей пурги.

Утром стало ещё хуже. Было темно, холодно, звёзды тускнели и уже хуже освещали путь, а солнце даже и не показалось из-за хмурых туч. Поблёскивал среди снега лёд, и эльфийка, подскользнувшись, едва не свалилась в бездонную пропасть.

Еле-еле оправившись от испуга и переведя дух, Арименэль продолжила идти, но уже гораздо осторожнее и стараясь держаться поближе к скале.

Ближе к полудню снова засвистел ветер, снег бросался в глаза, бил лицо, мороз больно резал кожу. Сугробы становились всё выше, и хоть эльфийка практически не проваливалась, идти всё равно было неудобно.

Тропинка причудливо вилась под ногами, едва не обрываясь прямо на краю, заворачивала за скалы, петляла. А снег всё шёл и шёл, заметая путь. Шумела пурга, и Арименэль казалось, что она слышит в этом шуме чей-то злорадный хохот.

Темнота окутала Карадрас, в воздухе проносились резкие порывы ветра, несущие с собой снег. Метель усиливалась, и всё чаще девушка слышала в диком вое вьюги зловещий голос, читающий заклинания. И эллет не оставалась ничего, как снова остановиться.

Дни превратились в какой-то кошмар, но не смотря ни на что, Арименэль из последних сил, кутаясь в плащ и дрожа от холода, шла вперёд. Ветер трепал её волосы, пытался столкнуть в бездонную пропасть, бросал в лицо снег, вился вокруг…

Солнце не выглядывало из-за облаков, а пурга не утихала. Силы у девушки были уже почти на исходе, она едва не теряла сознание от усталости.

А однажды на эльфийку обрушился кусок горы. Эллет едва успела увернуться, вжалась в камень. На миг метель утихла, было слышно, как громко стучит сердце. А потом послышался грохот обрушившейся скалы, и Арименэль рванулась вперёд, стараясь уворачиваться от камней. Тропа сзади срывалась в пропасть, падала, и девушка едва успевала отскакивать.

Небольшой булыжник больно ударил её по руке, и эльфийка вскрикнула, едва не упав. Быстро пронёсся мимо неё снежный вихрь, взметнулись тысячи снежинок, а ветер чуть не столкнул Арименэль в пропасть.

— Ты не одолеешь меня, Карадрас! Я не остановлюсь! — девушка твёрдо шагнула вперёд, не обращая внимание на гнев разбушевавшейся стихии.

Снова послышался оглушительный грохот, а затем чей-то громкий презрительный смех.

— Не многого ли хочешь, эллет? Никому не удастся пройти через Багровый Рог, а тебе тем более!

Арименэль на миг растерялась, услышав этот голос, но потом решительно и с улыбкой покачала головой.

— Я не остановлюсь, — эльфийка вновь двинулась вперёд, не обращая внимание на гневный свист ветра. — Смирись, Карадрас! Открой путь!

И опять презрительный хохот, грохот скал и пурга, бесконечная пурга… Сколько прошло времени? Часы, дни? Идти вперёд. Не останавливаться. Только вперёд.

“Ты не остановишь меня, Карадрас”

— Убирайся прочь, девчонка! — голос гневно звенел, в нём слышалась безумная ярость, — хотя вряд ли ты выживешь…

— Нет! Никогда! — и Арименэль оставалось только вновь искать дорогу среди снежных лабиринтов, где на каждом шагу были либо пропасти, либо сугробы.

И Карадрас зашумел, загрохотал гневно и свирепо, пытаясь хоть чем-то напугать эллет. Но та лишь с усталой усмешкой качала головой да шептала побелевшими губами: “Не остановишь…”

Всё слилось в одну единую картину: белую пелену вьюги. Пронзительный свист да чей-то злобный голос, полный бессильной, уже бессильной ярости.