Волки. Роман мая с декабрем (СИ)

- То есть, ты предлагаешь, чтобы я... чтобы мы...

- Я предлагаю помочь мне с "безумной затеей". А дальше уже как пойдёт.

Откинувшись на стуле, парень запустил руки в волосы. Белозерский молча курил.

На несколько минут в кухне воцарилось молчание.

- А ты не хочешь, для начала, попробовать менее радикальные методы? - наконец произнёс Серёжа. - Например, не флиртовать с каждой встречной? Глядишь, Аня и изменит своё мнение.

- Ещё один святоша! - фыркнул Белозерский с притворным недовольством. - Ещё скажи, на сиськи не пялиться!

Серёжа закрыл глаза.

- Игорь...

Мужчина довольно усмехнулся.

- Вот уж кто-кто, а ты должен знать, как я к этому отношусь.

- Ну так поговори с Аней.

- Теперь ты шутником заделался?

- Ничуть. Объясни ей свою позицию...

- ...и пошлёт она меня за шестьдесят девять земель. И будет права, кстати. Я тоже на слово не верю.

- А, то есть, лучше поступить согласно твоему плану? Это она поймёт и оценит?

Выдохнув последнюю струю дыма, Белозерский бросил окурок в пепельницу.

- Серёг, мне надоели эти препирательства. Честно. Нужна твоя помощь. Прошу как друга. Остальное уже моя забота. Согласен?

Серёжа снова молчал. Долго.

"Чёртов сумасшедший..."

- Ладно, - наконец сказал он с усталым вздохом. - Делай что хочешь. Но чтобы не дольше недели. Иначе я тут свихнусь.

- Идёт, - кивнул Белозерский. Улыбнулся. - Значит так. С Юлей я уже говорил, вещи она соберёт...

Как и положено питерской погоде, начало марта продолжало добрые традиции конца февраля. Всё та же пасмурная серость без намёка на солнце, холод, ветер, сырость. Всё то же паршивое настроение, упадок сил, отсутствие желаний.

Отличная семейная жизнь. Замечательная. Именно о такой я и мечтала, наблюдая за родителями. Быть слишком молодой для мужа и терпеть постоянные выходки его племянницы, невзлюбившей "тётю" с первого же взгляда. Правда, тем вечером казалось, что терпение лопнуло и ноги моей больше не будет на Крестовском, но... Всё-таки, Серёжа - отличный парень. Хороший, спокойный. Выслушал всё, что я думаю о Белозерских. Согласился. Мы с ним походили, спустились к воде, полюбовались огнями ночного города, ещё немного поговорили. И как-то отпустило. Ну что с Машки возьмёшь? Мы же дядю любим до одури. Дядя же был только наш. А тут - на тебе, подвалило такое счастье.

Интересно, как бы мама повела себя на моём месте? Если бы пришлось выйти замуж за Игоря Викторовича? Хех, не как я - уж точно. Уж кто-кто, а она бы не позволила Белозерскому... да ничего бы не позволила. Делал бы только то, что жена разрешила. Тапочки бы в зубах носил. Про Марию Алексеевну вообще молчу - эта бы вообще ангелом стала. Впрочем, на Анастасию Павловну она, небось, и реагировала бы по-другому. Эффектная страстная женщина, лицо, фигура, характер - всё при ней. Да ещё и полноценный оборотень. Ну просто мечта.

Как говорится, на детях гениев...

- Ань, ну пошли! Хватит уже киснуть! На Максе свет клином не сошёлся, найдём тебе другого!

Выйдя из института, мы с Рудаковой пошли в сторону метро. Узнав о нашем разрыве с Давыдовым и наблюдая моё состояние все эти месяцы, Оксана решила, что второе вытекает из первого. А что ещё она должна была подумать? Про свадьбу же я никому не говорила. Вот Рудакова и сложила, по её мнению, два и два.

- Не нужен мне другой, - устало отмахнулась я. - Вообще никто не нужен. Дай помереть спокойно.

- А вот и не дам, - заявила Оксана, подхватывая меня под руку. - Так долго сохнуть по какому-то придурку - ты что, совсем себя не уважаешь?

Я вскинула бровь.

- Придурку? Мы точно об одном и том же человеке говорим?

- Пф, разумеется!

- И когда же Давыдов стал придурком? Не так давно кое-кто по нему с ума сходил.

Но Оксана только пожала плечами.

- Так Ирка до сих пор не отсохла, кажись, - не поняла намёк она. Ну или выпендривается просто. - Ты её видела? Вся из себя теперь. Игры свои дурацкие бросила, похудела, краситься начала. А Макс на неё даже не смотрит. Кстати, я с ним другую девицу видела. Ирке до неё как до звезды, она...

- Без подробностей, ладно? - покривилась я.

Как издевается, чесслово.

- Ой, извини-извини, - виновато спохватилась Рудакова. - Всё. Больше ни слова про этих куриц. А Давыдов - козёл и бабник. Не оценил своё счастье. Вот и потерял.

Макс - бабник. Угу-угу. Не видела ты, Оксана, настоящих бабников. Да и козлов тоже.

- Да, да, да, - устало фыркнула я. - Что ни делается, всё к лучшему.

- Именно! - с важным видом кивнула она. - Так что его тоже больше не вспоминаем. Всё, Максима Давыдова больше нет. Лесом пошёл. Улетел в космос. Зато есть Вадик.

- Оксана-а-а-а...

- Что? Ради тебя же стараюсь! Между прочим, он меня и пригласил. И про тебя спрашивал.

Вот только этого не хватало!

- И что ты?

- Я сказала правду.

Та-а-ак...

- Какую ещё правду?

Рудакова улыбнулась.

- Что вы с ним расстались, и тебя нужно утешить.

Резко остановившись, я чуть было её не стукнула. Тоже мне, сводница сердобольная! Кто просил?! Ну вот кто?! Меряет всех по себе! Она-то без внимания парней и дня не протянет! И думает, что все девушки такие!

От моих побоев эту заразу спас здоровенный джип, затормозивший как раз напротив нас.

За рулём сидел Игорь Викторович. Мрачный, хмурый, смотрит как-то странно.

- Садись, - опустив стекло, сказал он без намёка на усмешку.

- Зачем? - спросила я, невольно вцепляясь в ремень сумки.

- Поедем.

Оксаны будто бы не существовало.

- Куда? - Не нравится мне это. Уж если Белозерский так серьёзен... - Что-то случилось?

- Зависит от тебя, - раздражённо отрезал он. - Давай быстрее, Аня. Садишься? Или еду один.

Меня прошиб холодный пот.

- Потом поговорим, ладно? - бросила я, торопливо обходя машину.

- Но... - начала ошалевшая Рудакова, но мне уже было не до неё.

- Потом, Оксан. Привет Вадику. Я позвоню.

Открыв дверцу, я села рядом с Белозерским, и джип сорвался с места.

Всю дорогу Игорь Викторович молчал, глядя только вперёд. От всех вопросов откровенно отмахивался. "Скоро узнаешь". Меня же от этих его слов просто трясло. Что, что, чёрт побери, происходит?! Что-то случилось с мамой? С папой? Господи...

- Нет, - коротко ответил Белозерский, когда я уже почти взмолилась. - Они тут ни причём.

- Тогда...

- Ань. Я всё сказал. Скоро узнаешь.

Пришлось терпеть.

Впрочем, недолго: дорожные знаки Игорь Викторович игнорировал, и минут через пятнадцать мы приехали...

- Вокзал?! Куда...

- Пошли.

Заглушив мотор, Белозерский вышел из машины. Я следом.

- Мы куда-то поедем?

Он шёл быстро - чтобы идти вровень, приходилось почти бежать.

- Да.

- Куда? Мне нужно предупредить своих!

- Успеешь.

Как оказалось, билеты уже были куплены, и вскоре мы уже шли по перрону. Какой поезд, куда он едет - этого я увидеть не успела: взяв меня за руку, Белозерский нырнул в толпу провожающих-отъезжающих. Теперь главным было ни с кем не столкнуться. Дойдя до середины поезда (Игорь Викторович не шибко церемонился, иногда прокладывая дорогу плечом), мы зашли в вагон.

Раздался длинный гудок, и поезд поехал.

Без вещей, почти без денег, зарядки на телефоне только половина. Нет, вряд ли Игорь Викторович решил завезти меня куда-то и там бросить, но...

Как-то не по себе.

Как-то страшновато.

Белозерский всё продолжал идти вперёд. Один вагон, другой, третий. И всё молча. Ни словечка.

Я уже думала снова начать задавать вопросы, но перед четвёртым вагоном Игорь Викторович остановился. Коротко переговорил с будто бы ждущей его проводницей. Та открыла дверь, и мы зашли.

Тут Белозерский шёл уже медленней. Вагон больше напоминал несколько комнат. Хороших таких, красиво обставленных. Кажется, где-то даже был телевизор. А вот людей - никого. Пусто. Только мы.