Волки. Роман мая с декабрем (СИ)

Эх, ладно. Не настаивать же. Во всяком случае, не сейчас.

После ужина мы с "дорогим супругом" всё-таки пошли проветриться. Дольмен и "руины" и впрямь меня заинтересовали, но оказалось, что пешком до них добираться слишком долго. В итоге, ограничились походом к морю.

- Ну как тебе здесь? - спросил Игорь Викторович, когда мы, пройдя весь посёлок, спустились к пляжу.

- Необычно, - честно призналась я, слушая прибой и любуясь закатом. - Но мне нравится.

Он здесь такой быстрый - прямо видишь, как солнце всё больше и больше погружается в воду.

- Хорошо.

Почувствовав руку у себя на талии, я подняла голову. Белозерский улыбался. Чуточку устало, но очень искренне, тепло - совсем как тогда, в поезде. Я тоже улыбнулась. Как-то само собой вышло. Вдруг захотелось... поверить. Впервые за всё время нашего знакомства. Отключить мозг, перестать думать "о том, что будет после", "а что, если" и так далее, и тому подобное. Хотя бы ненадолго позволить себе расслабиться, увлечься. Забыть о проблемах.

Но Анечка сильнее своих желаний. Анечка по-другому просто не может.

- Ответь, пожалуйста, - переведя взгляд обратно на солнце, попросила я негромко. - Ты действительно хотел жениться на маме?

Игорь Викторович тоже вздохнул.

- Да. - Он повернул меня к себе. - Ань, это было хрен знает когда...

- Но было же.

Не знаю, откуда такая горечь. И почему вообще меня это настолько сильно волнует. Разве я не знала, что в прошлом они были вместе? Знала. Правда, думала, это было лишь мимолётное увлечение - с обеих сторон. А тут...

Был ли Игорь Викторович в молодости белым и пушистым? Дико сомневаюсь. Уверена, в отношении женщин, он был таким же любвеобильным, как и сейчас. А то и хуже - молодость, гормоны играют.

Однако, несмотря на всё это, он хотел жениться. Игорь Викторович. Белозерский. Жениться. То есть, связать себя с одной-единственной. Это какие же чувства он испытывал к маме? И могли ли они пройти бесследно? Пусть даже спустя годы. Мы с ней, конечно, похожи - нам это говорили поголовно все знакомые. Вот только...

Как и Игорю Викторовичу, мне тоже хотелось назвать маму богиней. Но не Кали, а Венерой. Афродитой, Иштар, Фрейей, Ладой, Анаит - самой красивой, самой восхитительной, потрясающей, несравненной. Она - эталон. И когда нас сравнивали, я хоть и смущалась, но в глубине души всё-таки гордилась. Раньше.

Теперь я чувствовала себя ничтожеством. Жалкой крестьянской лачугой в тени Версаля. Ромашкой рядом с орхидеей.

Горько. Обидно.

- Аня. - Игорь Викторович взял моё лицо за подбородок. Подняв, заставил смотреть себе в глаза. - Слушай меня внимательно. Да, в своё время от Кали у меня снесло крышу. Было, не отрицаю. Но я чертовски рад, что не женился на ней. Если быть честным, я испугался.

Ого!

- Ты? Испугался? Чего?

- Потерять свободу. - Он по-прежнему был очень серьёзен. - Кали ещё не называла меня трусом? Странно. Короче, твоя мама любого мужика сведёт с ума. Это так. Но именно поэтому мы бы с ней не сошлись. Рано или поздно моя крыша всё равно встала бы на место, и тогда... В общем, ничего хорошего. Ты слышишь меня? Я рад, что у нас с Кали не сложилось. Уверен, она тоже рада. По-другому быть и не могло.

Я не знала, как реагировать. С одной стороны, слова Игоря Викторовича звучали очень убедительно. Но с другой...

- В... ты любил её?

- Нет. Как и она меня.

- И каким образом дело вообще подошло к свадьбе?

Белозерский усмехнулся.

- Таким, что крышу снесло не только у меня.

- Ты тоже... нравился маме? Настолько сильно?

Подмигнул.

- А то!

- И вы с ней...

Он поцеловал. Вдруг. Резко. И не в нос или щёку. В губы. Прижал к себе, руку опустил... пониже спины. Сжал!

А я... я даже возмутиться не успела. Не смогла. Не... ох...

- Я больше не хочу вспоминать прошлое, - оторвавшись, сказал Игорь Викторович, снова глядя мне прямо в глаза. Так близко он ещё никогда не был. - "Нас" с Кали уже давно нет. Да и не было, если по правде. Теперь есть мы с тобой. Муж и жена. Ты меня слышишь?

Мне... я... кивнула. Это всё, что получилось сделать.

- Вот и хорошо. - Снова улыбнувшись, он посмотрел на солнце - над водой виднелся уже самый краешек. - Сейчас темно будет. Ну что, ещё гуляем? Или домой?

- Домой, - кое-как выдавила я.

Мы пошли обратно. Игорь Викторович продолжал рассказывать о своём детстве - при этом продолжая обнимать меня за талию. Куда свои руки пристроить, я не знала. С одной стороны, тоже хотелось его обнять. Но с другой... Да, вроде муж. И всё же. Неловко как-то.

Впрочем, вечерняя прогулка оказалась цветочками. Ягодки пошли, когда настала пора ложиться спать. Нет, комната была вполне себе симпатичной, просторной и очень уютной. Вот только, кровать была одна.

- А ещё комплект есть? - спросила я, открывая шкаф.

Игорь Викторович посмотрел на меня с удивлением.

- Комплект чего?

- Постельного белья.

- Что не так с этим, Ваше Высочество? Цветы не того цвета?

Остряк, пф.

- Нет, дело не в этом. Цветочки миленькие. Ну хотя бы простынь?

Он подошёл ближе.

- Ань, в чём дело?

Смутившись, я нагнулась, делая вид, что ищу на нижних полках.

- В кровати.

- Ну а с ней что?

- Она одна.

Рассмеявшись, этот гад опять положил руку пониже спины. Пришлось выпрямиться.

- Да, одна. И что? Хочешь выселить меня на диван? Не выйдет.

Я хмыкнула.

- Без проблем. Там лягу я. Мне не принципиально.

- Вот ещё. Муж и жена, не забывай. Своих родителей вспомни. Они спят на разных кроватях?

- Нет, но...

- ...Так что, хорош дурью маяться. Держать рук при себе не обещаю, - он улыбнулся так, что от смущения захотелось спрятаться в шкаф, - но постараюсь сдержаться. На этот раз. Всё, в душ.

Ночь. Лес. Небо. Луна.

Тихий рык на самой границе сознания и слуха.

Далёкий зов. Дрожь.

Беспокойство. Желание... чего?

Туда, вперёд. В пустоту.

Или?..

ГЛАВА 13

Спать... кхм, лежать в одной постели с мужчиной мне доводилось разве что в детстве. С папой. И то всего пару раз, во время болезни, когда я не могла заснуть в пустой комнате, а маму срочно выдёргивали на работу. Даже с Максом такого не было. Да, я могла остаться у Давыдовых на ночь, но спали мы, разумеется, на разных кроватях. А тут...

Своё обещание Игорь Викторович сдержал - его руки были при нём. И всё равно. В одно постели с мужчиной. На мне из одежды - ночная рубашка. На нём - так вообще только бельё. Вроде бы. А то и вовсе голый. Хорошо хоть не под одним одеялом лежали.

Всё это было как-то... даже не знаю. Страшно? Однозначно нет. Не по себе? Разве что самую-самую малость. Неловко? Это само собой, человек-смущение живёт и здравствует. Приятно? Ну... как-то... да... наверно. Хотя... Нет. Вернее, не совсем. Не только. Скорее, это было чувство... правильности, что ли. Ощущение, что так и должно быть. Мы ведь женаты. Игорь Викторович - мой муж. Не знакомый, не друг, даже не ухажёр или поклонник. Муж. В Средние Века (как, впрочем, и в другие эпохи...) я бы вообще ему принадлежала, была бы законной собственностью.

Интересно, а как с этим делом сейчас? С людьми-то всё понятно - равноправие. А в обществе оборотней? Помнится, Игорь Викторович упоминал силу традиций, мол, за них держатся прямо-таки мёртвой хваткой. Да и мама не раз фыркала по поводу "патриархальных замашек".

То есть, у оборотней жена принадлежит мужу? Даже сейчас, после суфражисток, Клары Цеткин и феминизма? Если да, то это, пожалуй, весьма любопытно. Интересное общество. Особенно учитывая современные реалии, права человека и так далее. Но это во мне говорит историк. Который, как ни крути, наблюдает со стороны. А вот как в таком обществе жить...