Алхимия вечности (ЛП)

Я не планировала заходить в воду, но все должны думать, что именно так и было. Я дрожу, и Ной обнимает меня.

— Что случилось? Кто-то прошёлся по твоей могиле?

«Да, — думаю я. — Я и прошлась».

Мысль посещает меня, вопрос, ответ на который я должна узнать.

— Ной, если бы я выглядела как-то по-другому, ты бы смог всё ещё любить меня?

Он садится и смотрит мне в глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю — ну как если бы у меня было совершенно другое тело, я бы выглядела как Лейла или как Николь? Но я всё ещё была бы собой.

Он закрывает мой рот.

— Это действительно странный разговор, но хорошо, — он думает какое-то мгновение. — Я пытаюсь представить тебя с другим лицом.

Я смотрю на него спокойно, но он начинает смеяться.

— Я не могу, Кайли.

— Ладно, хорошо, — я притворяюсь, что надулась.

— Ты хочешь, чтобы я был серьёзнее? Я собираюсь быть серьёзнее. Я знаю тебя почти всю свою жизнь. И, возможно, изучил твоё лицо лучше собственного. Но в тебе есть искра, нечто такое, чего нет у других, — он делает паузу. — Так что да, если бы ты выглядела по-другому, я бы всё равно любил тебя...

Он обрывает фразу, смущённый:

— Не могу поверить, что признался в этом.

— Что ты имеешь в виду? — моё сердце ускоряет темп. Он переводит взгляд вниз, но я касаюсь его щеки, и наши глаза снова встречаются.

— Сейчас не то время, чтобы оставлять между нами недомолвки, — возможно, я никогда не переживу этот момент снова. Это несправедливо по отношению к нему, знаю. Но ничего не могу поделать с собой.

Он смотрит на воду, на волны вдалеке, разбивающиеся о скалы. Не взглянув на меня, берёт за руку. Этого достаточно. Это прекрасное мгновение, которое я буду вспоминать всю долгую одинокую жизнь, что ждёт меня впереди.

— Ты не должен ничего говорить, — позволяю ему я. — Давай прогуляемся. Я хочу посмотреть на мост «Золотые Ворота».

Прогулка согревает нас, но на мосту ветер дует очень сильно. Он, кажется, не влияет на туман, хотя вокруг моста он завивается в воронку.

— Здесь так высоко, — замечаю я, дрожа. И обнимаю Ноя за талию.

— Ты не можешь увидеть воду через этот туман, — добавляет он. Капли тумана остаются на наших волосах. Он дрожит:

— Пойдём домой.

Я делаю глубокий вдох. Время пришло.

— Ты можешь идти. Думаю, что ещё постою здесь. Мне нужно побыть наедине с самой собой, — я стараюсь сделать мой тон обыденным, словно это самая невинная просьба.

— Что? Нет. Это не безопасно. Я останусь с тобой.

— Нет, Ной, правда, я хочу побыть в одиночестве. Всё будет хорошо.

— А если с тобой что-то случится? Нет, это сумасшествие, — Ной настойчив.

— Я всё время прихожу сюда, если хочу побыть одна. Серьёзно. Здесь безопаснее, чем в Беркли, — я пытаюсь говорить уверенно.

— Но как ты попадёшь домой? — он беспокоится.

— Я думаю, что знаю, как вызвать такси, — говорю я сухо. — Я уже большая девочка.

— Я не знаю. Это неправильно для меня — оставить тебя одну, без кого-либо, кто сможет позаботиться о тебе, — его голос звучит неуверенно. Я чувствую трещины в его броне.

— Я не нуждаюсь в заботливом сопроводителе, — говорю я резко. — Ты действительно думаешь, что я такая слабая?

— Нет. Конечно, нет, — он улыбается. — Это последнее слово, которым я бы мог описать тебя.

— Тогда позволь мне сделать, что я хочу. Обещаю, что буду в порядке.

— Хорошо... Думаю, ты действительно хочешь побыть наедине с собой. Но пришли мне смс, как только окажешься дома, чтобы я знал, что ты в порядке, — он тянет меня к себе, и я прячу лицо в его груди. Слушаю его сердце.

Слабым голосом я шепчу то, то хочу сказать:

— Я люблю тебя, — его руки сжимаются вокруг меня. Я чувствую, что одна слезинка угрожает сбежать с моих глаз, и моргаю, загоняя их обратно. Чувствую его руки на моих плечах, нахожу его губы и целую.

— Иди, — говорю я ему, разрывая себя на куски.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной, — говорит он. «Я тоже хочу».

— Сегодня был замечательный вечер, Ной.

— Напиши мне, — повторяет он. — Как только доберёшься до дома.

— Хорошо, — лгу я.

Он неохотно уходит, оставив меня одну на мосту. Я кусаю губу, чтобы удержаться и не окликнуть его, чтобы удержать себя от слёз. «Пожалуйста, не покидай меня». Но он исполняет мою просьбу, и мне остаётся смотреть, как он исчезает в тумане.

Глава 34

Перед тем как перейти к осуществлению плана, я долго выжидаю подходящее время. Я должна быть уверена, что Ной далеко и, не сумев увидеть смерть Кайли, не будет вовлечён. Я прогуливаюсь рядом с перилами, вслушиваясь в музыку волн. Представляю, что действительно упала: приветственные объятия воды, которые утаскивают меня на глубину, в мир, где лежат обломки судов и плавают серебряные рыбки.

«Не глупи», — говорю я себе. На глубине нет ничего, кроме мягкой воды. Но, возможно, в прыжке ветер поймает меня, словно птицу, у меня вырастут крылья и я полечу, как на одном из рисунков Кайли, где она нарисовала себя в образе ангела. Пришло время отправить сообщение маме Кайли. Нет, не сейчас... Я закрываю глаза и жду, думая о единственном человеке, умеющем летать: об Амелии.

Это произошло в Бруклине в 1913. Кир привёл меня в цирк. Я затаила дыхание, когда крошечная светловолосая акробатка спрыгнула с шатающейся трапеции и приземлилась на канат, натянутый через весь купол цирка. Толпа разразилась аплодисментами, когда инспектор манежа воскликнул:

— Прекрасная и удивительная леди Амелия бросает вызов смерти! Смотрите, как она парит без крыльев!

— Я хочу, чтобы он заткнулся, — пробормотал Кир рядом со мной.

— Да. Что, если шум спровоцирует её падение? — заволновалась я.

— Невозможно, — сказал Кир, задыхаясь, с восхищением. — Она и вправду птица.

Как будто услышав нас, Амелия напряглась, спрыгнула с каната, делая кувырок назад, и приземлилась точно на ноги. Я прищурилась — у неё действительно были перья в волосах: павлинья перья были по обе стороны от головы и крошечные на запястьях.

После представления Кир таскал меня за кулисами цирка, пока мы не нашли её трейлер, украшенный картиной огромной женщины, лежавшей в гнезде. Она ответила на наш стук, одетая в зелёный халат, который переливался с фиолетового на зелёный. Она так кокетливо произнесла имя Кира, что я догадалась — они встречаются не в первый раз.

Издалека я сначала приняла её за ребёнка. Она была не больше пяти футов, с очень тонкими руками и ногами и заострёнными чертами. Её светлые волосы висели вокруг лица в беспорядке. Я дотронулась до своих гладких каштановых волос, аккуратно уложенных в кудри, почувствовав себя слишком ухоженной…слишком обычной. Она же была диковинкой, и я хотела быть похожей на неё.

Она порхала по трейлеру, принесла нам напитки, у которых был вкус дыни с оттенком горечи. Кир откинулся на кучу бисера и шали, рассматривая нас обеих.

— Амелия, — сказал он. — Сере понравилось твоё сегодняшнее представление.

Амелия вытянулась, её стройные ноги прикрыл халат. Она кивнула мне и улыбнулась:

— Спасибо, — сказала она, — вы очень добры.

— Это было удивительно. В действительности выглядело так, словно ты можешь летать. Как долго ты работаешь воздушной гимнасткой?

Её лицо вытянулось:

— Очень давно. Я старею. Если я не смогу и дальше оставаться с цирком, то, что буду делать?

Кир улыбнулся:

— По этой причине мы здесь, Амелия. Мы не хотим, чтобы ты когда-либо старела, — он расстегнул две верхние пуговицы рубашки и достал флакон, что всегда носил с собой на серебряной цепочке. — Ты можешь жить с нами, Амелия. И если ты выберешь нас, то сможешь оставаться молодой вечно, — взглянув на её лицо, я поняла, что она хотела верить в то, что это возможно.

— Как? Это магия?

— Нет, — сказал Кир, открывая флакон и вдыхая аромат. — Алхимия.