Алхимия вечности (ЛП)

— О. Что ж. Ты уже знаешь эту историю, — она заканчивает с платьем. — Повернись, — я поворачиваюсь.

— Хм, — размышляет она, — нет, не то. Любое платье, которое должна застёгивать твоя мать, — слишком усложнено.

Я иду к раздевалке, но на пути оборачиваюсь:

— Расскажешь снова? Историю о своей матери?

Она моргает и поворачивается к окну.

— Это было давно... — я не двигаюсь в ожидании. — Ладно, Кайли. Ты же знаешь, что я уехала из дома в шестнадцать. Но я никогда не упоминала, что сбежала. Не думала об этом в тот момент — просто отправилась в путешествие с друзьями. Мои всё контролирующие родители никогда не отпустили бы меня. Поэтому я просто сбежала.

Я сажусь рядом с ней на диван. Она разглядывает своё отражение в большом зеркале.

— Я была молода. Хотела увидеть Америку. Выбраться из Милуоки.

Она поворачивается ко мне:

— Я не понимала, что моя мать была не в своём уме. Она думала, что я умерла. Позвонила в полицию — все искали меня.

— И что потом? — мягко спрашиваю я.

— И потом, пока меня не было... она умерла. У неё была аневризма [44] мозга. Она не знала, что я в порядке, — она тянется ко мне и поправляет локон возле уха. — И именно поэтому я всегда тебе многое позволяла. Возможно, это было не самое лучшее решение, — её серо-зелёные глаза сияют непролитыми слезами, и я чувствую, как мои собственные тоже становятся влажными.

— Вам помочь чем-нибудь, дамы? — голос продавщицы раздражающе весел.

— Нет, спасибо, — отвечает миссис Морган.

Я неловко поднимаюсь:

— Нужно переодеться.

Отложив снятую одежду, я чувствую острую боль от печали. Матери и дочери. Действительно ли во всём мире отношения так сложны? Я не хочу причинять боль миссис Морган. Тот неизвестный ей факт, что её дочь уже мертва, проникает в моё сердце. Даже при том, что это лишь моя продолжающаяся фантазия, я хочу позволить ей жить счастливой максимально долго.

Пытаюсь ли я искупить своё прошлое? За ту боль, что причинила своей собственной матери? Я не знаю. Единственное, о чём я могу думать, это самодовольная усмешка Кира.

Миссис Морган расплачивается за покупки. Снаружи быстро темнеет, тихие ноябрьские сумерки прочно обосновываются в магазинах и ресторанах.

— Спасибо, — говорю я ей.

— Не за что, — отвечает она. — Похоже, нам уже пора домой.

Я чувствую нежность к ней, когда мы идём назад к автомобилю. Я потеряна в своих мыслях и едва слышу, как произносят имя — «Кайли». Миссис Морган останавливается и с любопытством оглядывается. Я прослеживаю за её взглядом и замечаю такие знакомые платиновые волосы.

Кир сидит за столиком снаружи высококлассного кафе. Наполовину выпитый капучино стоит перед ним, а в руках он держит книгу ТеренсаМаккены [45].

— Добрый день, дамы, — говорит он, ослепительно улыбаясь.

Я чувствую, как металлическое кольцо обхватывает мою грудь, мешая дышать.

— Здравствуйте, — отвечаю я. Миссис Морган выжидающе смотрит на меня. — Мам, это мистер Шоу, учитель на замену по биологии.

— Восхищён, — говорит Кир, взяв её за руку. — Вы, должно быть, миссис Морган?

— Приятная встреча, — говорит она, и я съёживаюсь, когда она тепло ему улыбается. Он может быть невероятно очаровательным, когда захочет, не показывая монстра, каковым является в действительности. У его жертв никогда нет шанса. Я хочу увести её подальше отсюда.

— Я только что узнал, что буду преподавать в вашем классе до конца семестра, — говорит он, делая глоток капучино, умудряясь не испачкать губы молочной пеной.

— Что? Почему? — спрашиваю я. — Что случилось с мистером Робертсом?

Кир смотрит на меня, прищурившись.

— Он ушёл в творческий отпуск. Ему потребовалось свободное время.

Я знаю, что он лжёт. Почему мистер Робертс уехал, не предупредив нас? Я не удивлюсь, если окажется, что Кир убил его. Эта мысль переворачивает все в моем животе. Но я лишь шире улыбаюсь.

— Что ж. Рада за него. Нас пора ехать, так что увидимся завтра, — я пытаюсь говорить как можно легкомысленней. — Пошли, мам.

— Приятно было познакомиться, мистер Шоу, — говорит она, следуя за мной.

— Он кажется таким милым, — говорит она уже в машине, когда мы пристёгиваемся ремнями безопасности.

— Он и есть такой, — лгу я.

Я вспоминаю, как раньше играла в шахматы с Киром. Это его любимая игра — он действительно хорош в ней. Я выиграла только один раз, после чего он кинул игральную доску о стену гостиной, расколов дерево и сломав одну из мраморных королев.

Я в ярости. Ненависть поднимается внутри меня, порождая желание ударить. Чем больше я думаю об улыбающемся Кире и его чёрном костюме, тем сильнее сержусь. Вот он появляется и угрожает всему, что мне небезразлично. Я сотни лет жила по его правилам, в попытках успокоить его, помочь ему. Отдавала все, а взамен — ничего. Это никогда не мешало ему ранить людей, безжалостно убивать их. И он снова здесь, разрушает всё то немногое, что у меня есть, так небрежно, будто разбив тарелку о пол.

Высокомерный. Он даже не пытался скрыться от меня. Приехал в Беркли в последнем теле. Он думает, что хорошо меня знает — что я покраснела бы в первую же секунду встречи, заикалась бы или сделала бы нечто, немедленно выдавшее меня. Но я не сделала этого и горжусь собой.

Ему так легко меня не поймать. Я уеду сегодня. Если я уйду, как только Морганы отправятся спать, у меня, по крайней мере, будет лидерство ночи. Не обнаружив меня утром, родители Кайли поднимут тревогу. Я должна уйти как можно дальше. Представляю тот момент, когда не появлюсь завтра на биологии. Кир, разумеется, поймёт, что это — я. И тогда он будет знать, что я выиграла — ушла не пойманной.

Но следующая мысль отрезвляет меня: Кир хочет, чтобы я сбежала. Конечно. Поэтому он не сменил тело. Это не высокомерие, лишь хорошо сыгранное пари. Как только я сбегу, он догадается, что это — я и именно меня нужно искать. Моё дыхание прерывается, когда я понимаю, как близко была к поражению в его игре. Он знает меня слишком хорошо.

Если я останусь, но сыграю хорошо, дам своё лучшее представление в роли нормальной девочки-подростка — могу победить. Он уже расспрашивал меня, и, должно быть, мой ответ был на уровне. Переждав момент, я могу заставить его подумать, что уже сбежала или меня здесь и вовсе не было.

Я поздравляю себя с решением загадки. Кир, возможно, знает меня лучше кого-либо на планете, но и я знаю его в той же мере. Это и есть решение — я остаюсь и буду надеяться, чтобы он уехал как можно раньше. Нужно продумать способы, как убедить его, что СерафинаЭймс не ступала на эту землю. Оставить ложную подсказку... — я что-нибудь придумаю.

Но одно я знаю наверняка: борьба только начинается.

Глава 27

Ной не смотрит на меня, когда я сажусь в его машину, и всю дорогу говорит с Брайаном о футболе. Я знаю, он чувствует боль. И чувствую себя плохо из-за моего отказа погулять вместе вчера.

Брайан убегает, как только мы достигаем школы, а Ной шагает к зданию без меня.

— Эй! — зову я. Он оборачивается, но ничего не говорит. На его лице ни одной эмоции. — Я прошу прощение за вчерашнее, — говорю я ему. — Я была в плохом настроении, и это никак не связано с тобой.

Он пожимает плечами.

— Ты должна разобраться в себе, Кайли. Если ты хочешь забыть о том, что произошло на Хэллоуин, то всё в порядке. Я понимаю.

Я подхожу к нему, пока не останавливаюсь напротив, и беру за руку.

— Я не хочу забывать об этом. Не могу забыть, — жестом прошу его наклониться и целую в щеку. — Ничего не изменилось, — шепчу я ему в ухо.

Когда я отступаю, его лицо снова расслабляется. Он улыбается.

— Хочешь потом забраться в домик на дереве?

Я смеюсь.

— Конечно. Или, знаешь, мы могли бы пойти на свидание куда-нибудь, как взрослые.