Игра, финал которой - жизнь (СИ)

- Да. Мистер Реддл, - начала было девушка, однако Томас возмутился:

- Ты только что обращалась ко мне на «ты». Роззи, хотя бы наедине можешь уже называть меня по имени! – покачал он головой. Кивнула.

- Извини, - и, словно выдавливая из себя, пробормотала. От непривычки называть его так вслух голос дрогнул. Про себя она уже давно называла его «Том», еще после Пасхи, когда окончательно приняла то, что она любит его. Но вслух так называть пока ей случалось только в виде оговорок. И вот теперь пробормотала: - Том. Так вот… - она медленно прогуливалась вместе с ним по многочисленным дорожкам и аллеям парка, однако почти ничего вокруг не замечала, увлеченная рассказом. Реддл внимательно ее слушал, и в самом деле критикуя и давая советы и наставления. Так или иначе, а когда они сели на скамейку с красивой резной спинкой, уже начинало немного смеркаться. Поднялся ветерок и листья зашуршали, как будто шепчась. Роззи замолчала, прислушиваясь к их шелесту.

- Я люблю шорохи леса, - заметила она. – У нас вокруг городка растут леса, и хотя наш дом на отшибе, он ближе всего к лесам. Я часто туда ходила в детстве по вечерам. Там как-то… уютно…

- А в домике, где я живу, то есть рядом, озеро. Маленькое, грязное и неприятное. Оно все тиной заросло. Говорят, мертвое… - Розалина задумчиво подняла на него большие глаза.

- Ты всегда там жил?

- Нет, когда я родился, мама снимала небольшую комнатку в одном доме, где было очень много других жильцов. Потом она работала в трех местах, мы купили крошечную квартиру, с одной комнатой и кухней… Как то углубление, где прятались твоя сестра с мужем… А до этого мама жила с моим папой, у них был хороший дом…

- А что с ним случилось? – заморгала девушка. – Где он теперь?

- Не знаю. Он бросил маму до того, как я родился. Она… Он был красавцем, на маму и не глядел, и она напоила его Амортенцией или чем-то вроде этого… Поила долго, много лет, но когда узнала, что ждет меня, решила, что… Что за столько лет он ведь ее полюбил и он же не бросит ребенка. Она перестала давать ему зелье.

- И что же? – сглотнула Розалина. Томас мрачно пнул ногой камушек.

- Она ошиблась. Как только действие зелья прошло, он ушел от нее. Потом родился я и мама до самой смерти растила меня одна. Она ушла, когда мне было семнадцать, осенью. Я был на последнем курсе. А летом до этого и рассказала об отце… Она сказала, я на него похож, - горько усмехнулся мужчина.

- Он был волшебником? И мама тоже?

- Отец – магл. Мама была сквибом. Ну а где он теперь, не знаю… Она его тринадцать лет поила… - он развел руками. – Видимо, как у сквиба, зелье не накапливало эффекта.

Розалина сочувствующе смотрела на него огромными глазами и нежно гладила по плечу. В ее глазах заблестели искорки слез сопереживания.

- Это так… неприятно… Простите, то есть прости, что спросила… И теперь ты остался совсем один… - покачала она головой. – Ну… У меня есть еще сестры, кроме мамы с папой. Совсем одному, наверно, очень трудно.

- Было трудно, - поправил Томас. – Мне было трудно. Но теперь есть ты… - девушка опустила глаза, носком кроссовка рисуя на земле какие-то узоры. – И, если честно, я счастлив… - Розалина украдкой посмотрела на него, уголки губ чуть приподнялись. А небольшая ладошка легла поверх широкой теплой ладони.

- Уже поздно, - вздрогнула она, осознав, что начинает темнеть. – Мне, наверно, пора домой… А то мама и папа будут волноваться.

- Ну, в таком случае, до воскресенья, - улыбнулся Томас. – В воскресенье загляну к твоему папе, мы идем ловить рыбу. Ну и Лили пригласила меня на ужин…

- Тогда я уже жду воскресенья, - Розалина поднялась на ноги и робко обняла его за плечи. Мужчина сидел и валькирия сейчас была немного выше. Склонившись к его макушке, Розалина очень бережно поцеловала ее, неловко, все еще не веря, что он любит ее. Ей казалось, что этого не может быть… Что это просто наваждение, и оно вот-вот исчезнет, и окажется, что она еще в Школе и ей пора бежать на уроки. Но все-таки в ее глазах снова и уже совсем ярко вспыхнули те самые искорки, что впервые появились, когда она только-только увидела этого человека. – Томас… - прошептала она. – Красивое имя…

- Розалина – еще красивее, - отозвался аврор. – Ладно, Роуз, тебе и правда уже пора. Поздравляю с поступлением! – он встал со скамейки и деловито пожал ей руку. Ладонь была теплая, шершавая и в то же время нежная. Девушка не сдержала улыбки. Нежный поцелуй, неуловимый, легкий, трансгрессия и вечер в гостиной небольшого уютного домика, в обнимку с папой, распевающим все похабные пиратские песенки, которые только вспомнил, за бутылочкой сливочного пива, и повторяющим много раз, как гордится младшей дочкой. Поступила на аврора! Это – успех… А мама с клетчатым платочком то и дело промокает глаза. Розалина – гордость семьи, умничка и сокровище… Даже неуютно… Но все-таки по-семейному тепло и спокойно. И с ним – так же. Как второй папа, сильный, умный, уютный. Почему-то совсем не страшно и хорошо… Только одно пугает – нужно сказать, что он ее выбор. Страшно, ведь может не понять, и это волшебное что-то, что зародилось и еще только крепнет для них, исчезнет. Растает. Поэтому молчала и ждала момента, когда он сможет ее понять. А сможет ли? Если нет, она ничего не скажет, не надо это знать… Но и обманывать сложно, она не любит врать. И не умеет. Сказать придется, но это позже, потом, когда-нибудь. Не сейчас…

***

- А ну-ка давай рассказывай, что это мы тут пропустили, а? У тебя появился наш будущий зять? – Ирма, хитро глядя на младшую сестру, буквально затолкала ее в комнату, как только за Реддлом закрылась дверь дома Браунов. Натан и Тадеуш громко, на весь дом, обсуждали в гостиной какие-то странные решения польского и британского магических министерств, Брендон вставлял комментарии. Лили со вздохом увела малышей погулять перед сном, когда стало понятно, что разбушевавшихся мужчин уже не остановить быстро. Мистер Реддл урезонивал их добрых полчаса, пока еще оставался. Но куда там? Тадеушу и Брендону невозможно было закрыть рот, а Натан, попадая в их общество, менялся на глазах и из рассудительного мужчины превращался в болтливого и крикливого Брендона номер два… Мистер Реддл… Невольно улыбнулась, подумав, что снова назвала его по привычке. Томас, конечно. Том. Ее Том…

- Вот знала я, когда мы тебя в Министерстве встретили, знала! Не просто ты его ждала, маленькая хитрюшка! – Джессика с победной улыбкой принялась щекотать младшую сестру, к чему с радостью присоединилась и Ирма. – А ну-ка рассказывай сестрам, мы хотим знать все!

- Да. Джесси права. Мы хотим знать все-все-все! Как вы познакомились?

- Он к папе пришел, вы… Они рыбу ловили… Натан же с ними ходил… - бормотала Розалина, уворачиваясь от развеселившихся молодых женщин. Запрыгнула с ногами на кровать и закрылась подушкой. Как щитом.

- Мы все видели. У тебя глаза блестели! Светились. И улыбались вы так… Мама с папой не знают, что ли?

- Ну… - Розалина горестно смотрела на Ирму, усевшуюся на старенький стул, и Джессику, с ногами забравшуюся на кровать. Джесс с коварной улыбкой наставила на сестру волшебную палочку.

- Он твой выбор? – с любопытством, даже не скрываемым, поинтересовалась Ирма. – Да? Как это… Расскажи, Роуз, это же так… необычно…

- Выбор, - Розалина уселась на кровать, скрестив ноги. – Ну, я Джесси уже рассказала зимой, и тебе писала, - посмотрела она на Ирму. – Что я сама запуталась и не знала, как мне… Вот. И про предложение тоже.

- Он тебе уже предложение сделал? – Ирма чуть не упала со стула и удержалась только смешно замахав руками. – Но мама и папа же не знают…

- Да не он, - Розалина закатила глаза к небу. – Тебе так и хочется меня замуж отдать? – женщина закивала, убрав за ухо прядку темно-каштановых волос. – Зачем?!

- Платье красивое тебе будем выбирать, а я это люблю. Торт вкусный будет. Ты замуж выйдешь. А мы – повеселимся. Я и Джесс. Вот. А, и еще я люблю на свадьбах всякие вкусности кроме торта пробовать.