Полночный поцелуй

В отделе кадров нам еще вчера сказали, что до тех пор пока мы точно не выясним, куда делась Люси, мы должны просто отвечать, что она «к сожалению, задерживается».

— К сожалению, Люси сегодня утром задерживается, — произнесла Кимберли. — Но нам с Энджи просто не терпится показать вам уже готовую превосходную концепцию.

Моравия кивнула и откинулась на спинку кресла, продемонстрировав мне верхнюю часть своих грудей, безупречно круглых, размером с небольшие дыни-канталупы. В ложбинке между ними она могла вертикально удержать карандаш. Моравия сильно напоминала внешностью Эльвиру, Повелительницу Ночи, реклама с которой (не наша) появлялась в винных магазинах каждый Хэллоуин. Длинные черные волосы она расчесывала на пробор и носила распущенными, они свободно падали ей на спину. Лицо представляло собой художественную выставку всех производимых их компанией товаров — полупрозрачная белая кожа, обведенные черным глаза, которые заставили бы обзавидоваться Клеопатру, и сочные красные губы. Может, если поймать Моравию сразу после душа, она и выглядит простушкой, но вряд ли вам удастся взглянуть в этот момент в ее лицо. Эти двое были идеальными представителями и моделями для своей продукции, на этом-то и строилась вся подача.

Кимберли вывела на экран первую иллюстрацию: Сулейман и Моравия в красном кабриолете «феррари» выезжают из замка в трансильванском стиле, расположенном на горе. Сулейман улыбается Моравии, а она хохочет, запрокинув назад голову, и ее волосы развеваются на ветру. Они в солнечных очках, и у обоих хорошо видны клыки. На Моравии платье в классическом стиле «вампир» — рукава с неровно обрезанными краями, а на Сулеймане смокинг в стиле «плейбой». Подпись под фотографией гласила; «Вы будете жить вечно, поэтому должны выглядеть красиво». А чуть ниже вниз по странице стекали слова «Косметика "Макабр-Фактор"», написанные тонким готическим шрифтом.

В остальных фотографиях точно так же сочетались стиль и манерный юмор: эта же пара на вечеринке в голливудском стиле чокается бокалами, полными красной жидкости; мчится с горы на лыжах в ярких парках, и красные губы особенно выделяются на фоне белого снега; стоит у барьера на скачках, прикрывшись от солнца широкополыми шляпами. Кимберли перечисляла все, что будет задействовано в рекламной кампании — журналы, веб-сайты и блоги, раскрутка в избранных косметических магазинах и универмагах, — а я помогала ей так же, как раньше помогала Люси, дополняя презентацию необходимыми деталями и статистикой.

Наконец презентация закончилась. Наступил момент истины.

Глава 2

И Сулейман, и Моравия долго молчали. Потом Сулейман глубоко вздохнул.

— Что ж, вы, безусловно, показали нас в самом привлекательном свете. Но не думаю, что мы стремились именно к этому. В конечном итоге все это выглядит так, будто мы пытаемся влиться в их общество, а не наоборот. Мне кажется, что людей следует чуть больше привлекать к темной стороне. Соблазнительная притягательность вампиров, если можно так выразиться.

Тут вмешалась и Моравия:

— Да, Сулли прав. На самом деле наша целевая аудитория вовсе не дебютантки на первом балу и не члены «Лиги юниоров». Честно говоря, почти никто из нас не катается на лыжах — слишком велик риск получить солнечный ожог.

Я встала и начала сворачивать экран, пытаясь скрыть смущение. Как могла Люси работать с этими людьми целый месяц и не понять, чего они хотят? Я решила утешаться мыслью, что если бы она позволила мне с ними поговорить, этой проблемы у нас бы не возникло, но при этом прекрасно понимала, что это не совсем правда. Иногда клиенты должны видеть презентацию, чтобы понять, чего они не хотят, и это помогает им определиться с желаниями. Однако это неприятно и ставит тебя в неловкое положение.

Кимберли кашлянула.

— Вы знаете, я с вами полностью согласна, — заявила она. — Мы с Энджи пытались протолкнуть кое-что более… гм… провокационное, но Люси считала, что вам понравится именно это. Однако у нас есть отличные идеи, которые влили бы свежую кровь. — И хихикнула над собственной шуткой.

Я опустила голову пониже. Кимберли откровенно оскорбляла Люси перед клиентами, и если Люси, вернувшись, узнает об этом, мне бы не хотелось, чтобы она считала меня причастной.

Сулейман с энтузиазмом заговорил:

— Мне кажется, было бы просто замечательно, если бы вы обе посетили наш клуб и прониклись его духом. Познакомились бы с нашими друзьями. Держу пари, многие из них с удовольствием приняли бы участие в рекламной кампании. Почему бы вам не прийти прямо сегодня вечером?

Моравия перегнулась через стол, словно хотела доверить нам какую-то тайну. Ее груди едва не выскочили из платья.

— Только вот что. Если Люси сегодня придет, ну… хотелось бы, чтобы сегодняшняя вечерняя встреча осталась между нами. Дело не в том, что нам не нравится Люси, вовсе нет, просто нам кажется, вы двое заслуживаете своего шанса.

Сулейман кивнул.

— Мы же понимаем, как тут у вас обстоят дела, — многозначительно произнес он.

Существует нечто, называемое нами «телепатией между консультантами», такой едва заметный язык тела, которым мы общаемся между собой при клиентах. Я попыталась понять, что Кимберли думает насчет их предложения, но складывалось впечатление, что она отключила свой радар.

— Что ж, мы, разумеется, постараемся прийти, — сказала я, — если не сегодня вечером, то в другой раз. Только сверимся со своими календарями. Запишите, пожалуйста, адрес.

Сулейман показал на Кимберли, собиравшую ручки и блокноты:

— Спросите Кимберли, она там уже бывала.

Мы с Кимберли проводили Сулеймана и Моравию, а когда поднимались обратно в лифте и шли по длинному коридору, я все ждала, что она заговорит. Я уже мысленно представила себе весь сценарий: полное слез признание Кимберли, а затем мое великодушное прощение. Люси держала нас обеих на коротком поводке, но теперь ее нет, и мы вырвались на свободу. Кимберли, похоже, решила строить карьеру бессовестными методами. Меня же воспитывали скауты и учителя в воскресной школе, и я не могла взять в киоске две газеты, заплатив только за одну. Окажись я на месте Кимберли, меня бы уже переполняло чувство вины, и я бы дожидалась ближайшей возможности облегчить душу. Но Кимберли, кажется, вовсе не испытывала такой потребности. Когда мы дошли до ее кабинета, она вошла в него, не сказав мне ни слова, но дверь закрыть не успела — я вошла следом.

— Значит, ты уже бывала в «Доме Ашеров»? — спросила я. — И на что это похоже?

— Не знаю. — Она откинула с глаз золотистую прядку. — Там было темно.

— А когда ты туда ходила? Еще при Люси?

— Кажется, да. Ну так что, идем сегодня вечером в клуб? Вроде бы Сулейман с Моравией готовы дать нам шанс самим справиться с этим заказом.

— Не знаю, Кимберли. Мне это кажется неправильным, ведь Люси здесь нет. Наверное, нужно это отложить до ее возвращения.

— Энджи, Энджи, Энджи. — Кимберли покачала головой. — Вот за это я тебя и люблю. Ты такая… милая. Неужели не чуешь, какой это шанс? — Она придвинулась ближе. — Мы с тобой обе знаем, что Люси никогда не позволит нам вырваться вперед. Надеюсь, что с ней все в порядке, даже уверена, но это наш с тобой шанс!

Я не сомневалась, что она хотела сказать «мой шанс», но перебивать не стала.

— Если мы проявим хоть немного инициативы, Дик наверняка это заметит. И может быть, тогда мы через голову Люси получим чуть больше полномочий.

В ее глазах появился блеск, как у кошки, заметившей хромую мышь. Мне ужасно нравилось, что она все время повторяла «мы». Было видно, что она понимает — ей нельзя пойти в «Дом Ашеров» одной, потому что пригласили нас обеих. Но судя по тому, что случилось сегодня утром, она искала способ оставить меня на автостраде со спущенным колесом.

— Хорошо, пойдем, — решилась я. — Если кому-нибудь захочется пососать нашу кровь, мы сможем друг друга защитить.