Глупый пёс! (СИ)

- Мерзкий тип, пусти меня.

- Угу.

Огладил кожу под коленкой, и отпустил.

Всё, что они себе позволяли – это редкие касания. Неприличные, но не переходящие границы. Редкая ласка, после которой только вздохи сожаленья. Потому что оба понимали, что ничего и быть не может. Она не предложит ему стать любовником из-за уважения. Он не воспользуется ситуацией из-за .. любви. Как бы не отрицал это, пытаясь забыться в чужих объятьях. Кинуть на неё тень, испортить будущее, утянуть за собой – просто не мог себе позволить.

- Знаешь, Дин.. – Прошептала, не глядя на него. Куда угодно, только не на него. Пусть в глухую стенку. – Ладно, не важно. Идём обратно, если меня спалят, ещё чего доброго в монастырь отправят.

После последней академии она перешла на домашнее обучение, а слугу оставили. Потому что она умудрилась поставить всё так, словно и не привязалась за столько времени, но нуждалась в его помощи. Больше того, все думали, что они на дух друг друга не переносят. И отчасти это было правдой.

- Пойдёшь со мной этой ночью? – Спросила, оторвавшись от ткани. В итоге они заканчивали рисунок в четыре руки, чтобы завтра быть свободными. Иногда она накидывала на него свою личину с помощью артефакта и оставляла делать несложную работу. Обычно делать вид, что что-то делает.

- Что? – Переспросил, немного покраснев. И так сердце в ушах стучало. Она была слишком близко, и они сильно мешали друг другу. Всё никак не могли поделить ткань и участки. Хорошо хоть рисунок уже был условно расчерчен. Если сначала он занимался стеблем, а она – верхними цветками, то сейчас, дойдя до середины, постоянно касались друг друга.

- Ну.. мне кажется, что уже несколько ночей за мной кто-то наблюдает. Я никого не замечаю, и возможно это просто нервозность, но.. Нельзя, чтобы этой ночью меня увидели.

- Понял. – А уже было понадеялся.. и сам себя за это укорил. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Ни касаться её, ни думать о чём-то подобном. Если она не будет девственницей на момент свадьбы, их обоих.. в лучшем случае сошлют куда-то. В худшем его ждёт казнь, а её отношение, как к.. гулящей жене. Среди аристократии такое не прощается. Там за такое обливают такими помоями, что яд будет слаще.

- Что-то не так? – Спросила, заметив, как его пальцы дрогнули. И подняла голову.

Дин и правда красив, хоть и потерял свой аристократический «блеск». Его руки оставались ухоженными, пальцы – тонкими и не огрубевшими. Тело стало крепким и «мужским». Синие глаза в которых, казалось, вот-вот звёзды вспыхнут. Ночью они казались чарующими. И длинные чёрные волосы. Он начал их отращивать сразу, как только здесь появился. И первое время осветлял.

- Нет, всё хорошо. – Прошептал, понимая, что не выдержит её свадьбы. Сама мысль об этом казалась невыносимой.

- Тебе так лучше. – Сказала, убрав одну прядь за ухо. – Со светлыми ты выглядишь смешно.

- Но девчонкам из академии я смешным не казался. – Самодовольно, разламывая хрупкий момент близости.

- Потому что ты – кабелина. Грязный пёс! – И сцену пощёчины как раз застали вошедшие матушка с горничной. Сверкнув на них гневным взглядом, она чинно выпрямилась, передавая вышивку ему. Тот поклонился, отошёл к стенке и занялся складыванием ниток.

- Ну вот, Зарина, а ты наговаривала.. – Улыбнулась женщина, и присела в кресло рядом с дочерью. – Зарина недовольна тем, что ты отказываешься от её помощи, но принимаешь его. – Кивнула в парня, словно его здесь не было. Тот вновь поклонился, и Элизабет махнула рукой, отпуская.

- Ох, матушка, если бы она делала всё так, как надо, я бы не пренебрегала ею. Она оторвала мне ленту от платья, когда завязывала бант! – И столько праведного возмущения, что девушка покраснела до ушей. И правда оторвала, но эта змеюка сама требовала затянуть туже.

Её не любили слуги, потому что всеми помыкала, пренебрегала, грубила и подставляла. Очень не любили. А за глаза змуюкой, стервой, ведьмой называли. Те, кто знал о магии, думали, что это её сущность так проявляется. Остальные считали, что в силу своей «гениальности» просто срывается на всех. Единицы принимали её за высокомерную девицу со слишком большим самомнением. И лишь несколько понимали, что так она переносит постоянный стресс подавляемой силы.

- А этот пёс… единственное, почему он ещё мне нужен – ему хватило мозгов запомнить мои вкусы. Он единственный знает сколько сахара и молока добавлять в мой чай! И какие шпильки мне нужны.

========== Тёмная колдунья, слуга и ритуал (нц) ==========

Дин не знал о тёмной силе своей госпожи. Не интересовался её магическими талантами до поры до времени, игнорировал слухи. И когда что-то такое понял – набросился с обвинениями. Она и не отрицала.

После признания он так же узнал, что ей запрещено как-либо содействовать с магией, несвойственной женщинам. Никакого разрушения. И вроде ни разу не заметил, чтобы она отклонялась от благих учений. Если не считать случайности. Но догадывался, что всё же практикуется в тайне ото всех.

Эта ночь отличалась от виденных ранее. Ему никогда не доводилось видеть свою госпожу такой.

Ему и раньше приходилось ходить за ней хвостиком, терпеть пьяный бред, таскаться по запрещённым лавкам, общаться с ненадёжными и мутными типами. Пару раз даже спасал, вовремя замечая срыв сделки, слежку, нехорошие намеренья встречных. Но девушка словно и не замечала, даже когда однажды ей приставили нож к шее. Дин тогда горел от ярости и страха за её жизнь, а она стояла, непоколебимая. И спас их только случай. В тот подвал почему-то пришёл третий, и, недолго думая, просто повязал всех. Кроме леди, естественно. Эльф. Вырастил лианы в считанные мгновения.

И к лесу они приходили не раз. Только обычно она просила остаться где-то в определённом месте, и никуда не рыпаться. Он и стоял. Чаще всего просто садился и дремал. Через пару часов Бетти возвращалась, и они молча шли домой.

- Я не помешаю? – Уточнил, идя за ней глубже и дальше в царство тьмы и деревьев.

- Сегодня – нет. Просто не мешай и следи, чтобы никто посторонний не появился.

Кивнул. И исключительно от нервозности поддел:

- А что, моя глупая госпожа решила пасть до ведьм?

- Не знаю что собралась делать Твоя Глупая госпожа, а что делаю я – тебя не касается. – Ответила, надувая губы. Он только хмыкнул. Миленькая, когда так дуется. И луна светит так ярко, что разглядеть лицо девушки – не проблема.

- Чего пялишься? – Спросила неприветливо, прибавляя шагу. – Собачки должны идти позади хозяев.

- Было б на что смотреть. – Фыркнул, отвернулся, отставая немного.

- Ага, то-то, я вижу, постоянно глаз не отводишь.

- Госпоже показалось. Наверное, пора к врачу, зрение проверить.

- А может, это тебе к мозгоправу пора?

- О, неужели госпожа злится? Смотрите, а то ранние морщинки появятся..

- Смотри, а то благословение схлопочешь.

- Ха-ха, госпожа, вы себя переоцениваете. Такая бездарная неумёха как вы никогда..

Та не выдержала, обернулась, и вскрикнула:

- Ах так? Ах, я неумёха? – Уперла руки в бока и, путаясь в словах ,прокричала заклинание. Честно говоря уже и не помнила что это. Точнее надеялась, что вспомнила именно благословение, из тех последних, что учила. Но выплёвывая зло слова и сама понимала, что городит первое попавшееся на язык.

- Ну.. и?- Спросил, отпрыгнув от неё ещё вначале колдовства. Ничего не произошло, ничего не ощутил. Только на мгновение какое-то жжение на бедре, да и всё. Словно комар укусил. Крупный комар. Или жук.

- Я.. – Замялась, потом отвернулась, зло фыркнула и пошагала дальше. Он чуть отстал, посмотрел на то место, но увидев только маленькое покраснение как от укуса, побежал догонять. Всё в порядке. Обошлось.

- Ещё и с памятью проблемы, ай-я-яй. – Пробормотал без запала, а та, красная от стыда, обернулась, влепила пощёчину и пошла дальше.

Дин потёр щеку. Сильный у неё удар на самом деле, как-то раз ударила пьяная, так у него неделю синяк не сходил. А все эти шлепки.. для виду скорее. Или от «бессильной» злости. Надо пар выпускать. Он никогда этого не говорил ей, но давно уже принял для себя решение. Если ей это надо – будет терпеть эти пощёчины и другие измывательства.