Отравленная роза (СИ)

Гарри Поттер… Дамблдор пророчил сыну Лили короткий век. Гарри…

Северус хрипло вздохнул, боль вступила в сердце.

«Безумец, что же я натворил…»

Мальчик не должен был попадаться сейчас… Его распознали сразу в теле коренастого рыжеволосого паренька, якобы еще одного из Уизли. Аллегра слишком хорошо знает его и Рона, чтобы вычислить, что мальчики непременно будут держаться вместе.

Северус не двигался, находясь в одной позе вот уже три дня, он не ел и не спал. Он не чувствовал конечностей, боль стала наказанием за ошибки. Каменная койка, руки на поджатых коленях, голова опущена. Черная щетина замарала бледную грязную кожу. Волосы превратились в спутанные сосульки. Весь вид был удручающим. Он не оправдал надежды Дамблдора, который сам ошибся в расчетах, не заметив маленькой скверной крысы, затесавшейся в Хогвартс — дочери Пожирателя Смерти во втором поколении.

Всё кончено, миру пришел конец, Тёмный Лорд уже восседает на новом троне, управляя марионетками в министерстве магии. Теперь угнетение низших слоев, а именно магглорожденных станет первоочередной задачей сумасшедшего фанатика у аппарата власти. Что будет с Хогвартсом, что же будет с Британией? Сколько голов жертв еще украсят тронный зал нового правителя, прежде чем сопротивление будет полностью подавлено?

А Северус сидит здесь как домашний ворон, запертый в клетке. Аллегра опять не позволила ему умереть. Жизнь стала расплатой за грехи. Участь быть зависимым от нее хуже смерти. В этой сырой камере его преследуют галлюцинации...

Плодом больного воображения был Её детский смех, тот, который он так любил… а иногда всхлипы и мольбы о помощи… Лили была его демоном, преследующим по пятам напоминанием об ошибке. Шизофрения стала практически осязаемой. Теперь Северус виноват и в смерти её сына. Мерлин, самые страшные муки ада не станут расплатой за всё, что он натворил.

Сквозь транс угнетающих раздумий он едва расслышал скрип железной двери и различил тень на стене, шедшую от окошка. Его никто не навещал три дня, никто…

Сжимая в кулаке волшебную палочку, я шагнула в камеру. Темень, окружающая вокруг, содержала в себе силуэт поверженного мужчины, сидевшего на каменном ложе в позе апатии. Северус погиб душой, и отнюдь я не чувствовала упоения. Горечь сковывала изнутри, ненависть прошла, оставив место зияющей ране на сердце. Тёмный Лорд был зол на него, но всё же выполнил то, что обещал полтора года назад. Хозяин отдал Северуса мне, отдал никчемного потерянного человека, винившего лишь себя в случившемся. Он больше не был похож на прежнего строгого профессора зельеварения или ЗОТИ, теперь Снейп напоминал жертву дементора с высосанной душой. Он был мертв, несмотря на то, что его сердце билось.

Поднос с едой в моей руке был сжат до белизны костяшек пальцев.

— Люмос Максима, — скомандовала я, и шар света поднялся к потолку, освещая убогое пристанище пленника… моего пленника…

Лучше бы я этого не делала. Он превратился в жалкое подобие себя. Северус сполна заплатил за свои ошибки и уже был достоин смерти, но я не могла его отпустить, не могла убить. Сальные волосы превратились в бесформенный клок. Седина появилась внезапно, его всегда черная шевелюра сейчас напоминала парик актера, которого состарили нарочно, для роли. Россыпь белесых волос окружала всегда идеально черную голову.

— Северус, — неуверенно произнесла я.

Молчание было мне ответом. Он не шелохнулся, и казалось, что он даже не моргает.

— Ты не ел три дня, ты должен поесть, — тише продолжила я, чувствуя, как вся моя душа превращается в комок боли.

Приблизиться к нему я пока боялась, мало ли что взбредет в голову полоумному пленнику? Казалось, что он ушел в другой мир, а не просто отказывался со мной общаться.

— Вингардиум Левиоса…

Поднос поднялся в воздух и по мановению волшебной палочки поплыл в его сторону, осторожно опустившись на краешек тюремной койки. Мне запретили содержать его в своём поместье. Тёмный Лорд только сегодня позволил с ним увидеться. То была такая мука слушать доклады эльфов о том, что Северус не притрагивался к еде и воде и ни разу не сменил положения.

Дурдом творился в министерстве. Игра в Люциуса не доставляла мне удовольствия, изменение облика и вовсе мне больше не нравилось. Я ненавидела свой дар, но не имела права отказаться. Пожиратели Смерти и пешки под Империусом устраивали себе положение. Не все работники вышли на следующий день после нападения. Министерство словно опустело. Всем было страшно, но предупреждения, отосланные от имени нового нареченного министра магии Пия Толстоватого — временной куклы под Империусом, всё же подействовали на людей. Пророк написал очередную околесицу, а также вышла книга под названием: «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», которая, несмотря на неразбериху в стране по поводу внезапной революции, была раскуплена населением. Мир не торопился привыкать к новой власти. Наши люди заполоняли управленческие верха, составляя план по привлечению граждан на «единственную» верную точку зрения. Тёмный Лорд был доволен как никогда. Он всё так же продолжал обитать в Малфой-мэноре. Скоро и он выйдет на большую сцену, когда магический мир смирится. Мы победили, Гарри Поттер у нас, надежда человечества в скором времени простится с жизнью под триумф Лорда Волан-де-Морта, а пока, мальчик содержится в дальнем крыле подземелий подальше от Северуса.

— Если ты не поешь, мне придется тебя заставить, — сделала голос жестче я и приблизилась на один шаг, чтобы вновь различить полное игнорирование со стороны заключенного.

Я тяжело вздохнула, сделала взмах волшебной палочкой, произнося очищающие заклинания, чтобы вновь придать Северусу божеский вид. Он наплевал на себя, а я не могу…

— Ешь! — неровно повысила голос я. — Это последнее предупреждение…

— Если у тебя еще осталась совесть, просто убей меня, — хрипло произнес он, заставив меня шарахнуться от неожиданности.

Подавив напряжение, сковавшее тело, я негромко сказала:

— Просто поешь, и тогда я уйду.

— Обещаешь? — усмехнулся мужчина скрипучим голосом. — Оставь меня в покое…

Возмущение граничило с безысходностью.

— Будь чуточку благодарнее за то, что ты еще жив, — чувствуя первые ростки гнева внутри, изрекла я.

— За что? — ехидно переспросил он, потом поднял голову и взглянул на меня.

Судя по неприятной гримасе, шея его затекла, лицо осунулось, под глазами залегли тяжелые круги. Глубокие морщины обрамляли уголки губ, стремящиеся вниз. Больно было видеть его таким. Сердце сжалось в тугой комок.

— Нужно было убить тебя, еще в ноябре позапрошлого года, — фыркнул он, придавливая меня воспоминаниями.

Это было ужасно… тот момент, когда я открыла ему тайну о Лили, о том, что это я грязно использовала её облик, чтобы затащить его в постель…

— Как ты смеешь это говорить, Северус? Как твой гнусный язык поворачивается говорить мне такие вещи после того, что ты сделал? — дыхание перехватило от негодования, я прекрасно знала, что он злит меня намеренно, пытается задеть побольнее.

Спокойствие его мимики, напротив, говорило о внутренней борьбе. Я слишком хорошо знала его, чтобы понять, что он выплескивает на меня своё чувство вины.

— Ты так не считаешь, — равнодушно произнесла я. — Я знаю, ты мечтаешь изменить тот день. Я слишком хорошо знаю тебя, Северус, чтобы сказать, что ты зарылся в чувство вины с головой. Твоя ненависть ко мне произрастает из совести. Но я больше не виню тебя за то, что ты сделал…

— Что ты обо мне знаешь? — неожиданно рявкнул он. — Ты глупая эгоистичная дрянь, ты понятия не имеешь что ты со мной сделала!

— А, ты снова об этой дохлой грязнокровке? — я с вымученной улыбкой наблюдала то, как он проглатывает эти слова, нас обоих тошнило друг от друга, но мы оба до сих пор испытывали всепоглощающее чувство вины, в котором никогда не признаемся. — Лили, кажется? Северус, ты жил прошлым, ты до сих пор им живешь. Знаешь, я поняла, мне не за что себя винить уже давно. Я была всего лишь ребенком, ребенком, девочкой, что ты возненавидел за любовь, которой недостоин, — последние слова давались мне с трудом. — Ты достоин смерти за то, что ты со мной сделал, но жизнь будет куда более жестоким наказанием. Ты глупец! Я предупреждала тебя, что не стоит предавать Тёмного Лорда, он больше не простит тебе ошибок!