Отравленная роза (СИ)

— Ты идиотка, Аллегра, такой жизни мне не надо, — равнодушно произнес он.

— А какой, Северус? Да ты уже шестнадцать лет как считаешь себя мертвым, шестнадцать лет ты гробил себя, превратившись в пешку Дамблдора, который за собой в могилу утянул не только себя, но и половину членов Ордена Феникса, а также Поттера и тебя! Неужели ты, Ты, Северус, умный человек, не понимал, что у Ордена изначально не было шансов? Дамблдор вел вас всех под знаменем на верную гибель! — я раздражено скривила лицо, глядя на то, как наливаются кровью его глаза. — Кучка жалких повстанцев идущих наперекор общей воле!

— Что ты себе возомнила? — то ли с насмешкой, то ли с негодованием произнес он. — Ты несешь околесицу! Какое сопротивление, какие повстанцы? Аллегра, это Вы являетесь организацией, идущей ради выгоды против всего населения!

— Этот мир принадлежит нам! За последние сто лет кровь смешалась: грязнокровки заполонили волшебный мир, мы лишь возвращаем утраченное. И ты знал это и поддерживал, когда вступал на сторону Тёмного Лорда, — я сложила руки на груди и самодовольно добавила: — Конечно до того, как ты сдал ему Пророчество.

Напоминание об этом конечно не принесло ему приятных ощущений. Северус закипал, он с болью свесил онемевшие ноги с койки и яростно сжал кулаки.

— Я смотрю, тебе неплохо промыли мозги, девочка. Ты плохо знаешь с кем связалась. Лорд Волан-де-Морт — всего лишь нищий полукровка Том Риддл.

— Круцио!

Дрожащие руки держали волшебную палочку, с губ сорвался всхлип. Он всего лишь мерзкий предатель, он должен получить по заслугам за свои слова. Но мне казалось, что это я получаю порцию Круциатуса, извиваясь на полу в изломанных позах. Ненависть в его глазах душила меня, оплетала тугими веревками. Он не имел права говорить подобные вещи! Он никто! Он изнасиловал меня, унизил, использовал в обличии Лили… Снейп не имеет права обвинять меня в чем-то, это неправильно, это бессердечно! Его желчное сердце спятило от горя много лет назад.

— Ты видно разумом помутился, Северус, я провела год в компании Поттера, я всё это знаю, и ты забываешь одну маленькую деталь: Том Риддл — наследник Салазара Слизерина! — едва выдавила я из себя, думая совершенно о других вещах, о том, что теперь Снейп принадлежит мне, он мой пленник, моя плата, награда и наказание…

— Империо! — вслед за пыточным последовало заклятие подвластия. — Ты будешь меня слушаться! Будешь есть и принимать помощь домовых эльфов! Слышишь?

Пустой взгляд хранил мое уродливое отражение. Он был куклой, и оказался слишком истощен, чтобы сопротивляться Империусу. Мужчина безвольно кивнул. Что же я делаю? Как могу причинять боль человеку, которого люблю? Я смотрела на то, как Северус поднимается с пола, и принимается за завтрак, пока мои плечи сотрясались от беззвучного плача, а глаза наполнялись слезами. Я была задушена собственной жестокостью, получила Северуса на блюдечке, но он был уже не тем человеком, которого я знала. Он увядал шестнадцать лет, шестнадцать долгих лет он винил себя за смерть любимой женщины и мечтал о погибели. Шестнадцать лет Дамблдор использовал его совесть во имя мести… Едва ли найдется более несчастное существо…

Северус Снейп — пленник под Империусом, который сейчас старательно ворочает вилкой в тарелке и Аллегра Кэрроу, всхлипывающая девушка, сутулая, странная, жестокая...

Бойся своих желаний, они могут сбыться…

Моё ужасное желание овладеть, подчинить собственного растлителя сбылось. И теперь, наблюдая картину его беспомощности, я чувствую себя извергом, болотной грязью. Этот человек положил всю жизнь на чувство вины, а я перешла ему дорогу…

Как могла светлая, искренняя любовь превратиться в такое?

— Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в постели.

Она вошла в гостиную и замерла на пороге. Красные глаза, опущенные плечи и потерянный вид. Люциус сделал подобие улыбки. Кожа уже была способна воспринимать мимику без боли, хотя кое-где все еще обладала повышенной чувствительностью. Аллегра подошла к нему и внимательно посмотрела в серые глаза. Бинты еще скрывали часть лица, но уже меньше. Он выздоравливал и довольно быстро. Оценивающий взгляд Люциусу совсем не понравился. Словно она наблюдала урон, нанесенный пламенем, но это был отвлекающий маневр…

— Ты плакала? — спросил он, перенимая эстафету гляделок.

— Нет, что-то в глаз попало, — равнодушно ответила она. — Тебе еще рано вставать, Люциус, если ты хочешь поправиться…

— Ой, только ты не начинай, вы с Нарциссой сговорились?— попытался пошутить тот, но тут же поймал предостерегающий от таких тем взгляд. — Я не развалюсь если выйду подышать свежим воздухом в сад.

Повреждённая рука, согнутая в локте, держалась на перевязи, взмахнуть ей в порыве жеста оказалось неудачной затеей, еще не выздоровевшая кожа вновь засаднила болью.

— Мне нужно к Тёмному Лорду, а потом в министерство, — сказала Аллегра, словно отчитываясь, затем посмотрела на часы, висящие в гостиной. — Если меня не запрягут еще на что-то, постараюсь побыть с тобой вечером.

— Да, дорогой, — в женской манере произнес Люциус, заставляя Аллегру улыбнуться.

Глаза ее потеряли грусть, которую она приобрела по очевидной причине. Она была у Северуса, это и гриндиллоу понятно. Снова истязает себя глупыми действиями. Люциус не мог винить её за эту слабость ну или болезнь, хотя это его порядком раздражало. Он был уверен, что в конечном итоге она освободится от этой пагубной привычки любить Северуса. Аллегра воспринимает его куда адекватнее, чем в прошлом. То, что Снейп оказался предателем, даже обрадовало Люциуса, это было как глоток живительного кислорода после долгого заточения в неизвестности. Аллегра не предаст Тёмного Лорда, но и не избавится от Северуса, хотя того требует и его и её статус…

— С каких пор ты приобрел чувство юмора? Подскажи мне, где его взять, может и на мою долю осталось? — игриво сказала она, снова поглядывая на часы.

— На твой острый язычок никакое чувство юмора не нужно, — констатировал он. — Прекрати смотреть на время, если надо — иди. Мы оба прекрасно знаем, что Тёмный Лорд не любит опозданий.

Она взглянула еще раз на треклятые часы и с улыбкой произнесла:

— У меня еще есть пять минут, дорогая, — игриво сказала она, вновь улыбаясь, — и я не прочь провести их с тобой.

Улыбка, её улыбка значила больше для него, куда больше, чем простая эмоция радости или горести. Превозносить подобную мимику и искренне ликовать, что удалось вызвать её, дано не каждому, только тому, кто истинно любит. Люциус и думать не мог, что девушка перед ним настолько реальна, что стремление видеть её, сделало выздоровление быстрее. Спуститься вниз, превозмогая боль в груди, откуда еще неделю назад торчала железка… всё ради того, чтобы встретить Аллегру. Люциус не вмешивается в её дела и чувства, он не видит причины, чтобы разрушать её состояние, все что нужно — это терпение, терпение, чтобы дожить до момента, когда все уляжется и они будут вместе, а пока слишком много факторов, которые могут разрушить то, что он хранит для будущего…

Лорьен тюремной шафкой постоянно находится рядом с Аллегрой. Отчего-то вампир так сильно уверен, что она будет принадлежать ему. Зов… это преступление для подобных ему не воспользоваться шансом на единственную спутницу жизни. Тёмный Лорд обещал, что с Аллегрой ничего не случится. С другой стороны, пока кровосос оберегает её, вряд ли что-то может произойти…

Они вышли в сад, где стоял полный штиль, то ли эльфы перемудрили, то ли августовская жара кому-то по душе. Птицы весело щебетали где-то на яблоневых деревьях, на которых поспевали «запретные» плоды. Сейчас Люциусу больше всего хотелось снова взять лошадей и отправиться на озеро, что находилось на территории поместья, но… всегда есть но, сейчас он перебинтован, едва ли передвигается без боли, именно сейчас проходят последние операции по подавлению сопротивлений, и его простые человеческие желания никто не поймет… никто, ведь он сам бы не понял.