Право на смерть (СИ)

Тогда стояла абсолютно безлунная тёмная ночь, но Джон не испытывал поэтому поводу никакого дискомфорта, прекрасно различая — даже слишком прекрасно — каждую деталь — трещинку, выбоину — ближайшей к нему стены и валяющихся вокруг мусора и помоев. В горле зудело и першило — сжимало и душило — от непередаваемого чувства жажды. Вокруг не было ни единой живой души: ни одного загульного пьяницы или распутной девицы, — но при этом Ватсон слышал, как ворочаются в своих скрипящих кроватях спящие по домам люди, как стучит колёсами где-то вдалеке старая расхлябанная телега и как невыносимо — для него — воняет свежими помоями.

Джон быстро — слишком быстро — встал на ноги, ощупывая свою шею. Если его обратили, то где же вампир, который это сделал? Никого вокруг уже не было, а кожа на шее была неаккуратно разорвана и сильно болела. Где же это хвалёное вампирское самоисцеление?

И кровь. Ему нестерпимо сильно хотелось крови, сейчас уже абсолютно любой, главное, чтобы тёплой и свежей.

Он вывернул из закутка, где очнулся, и быстро побежал вниз по улице, развивая невиданную ранее скорость. Он уже изначально находился не слишком далеко от края деревушки, в которой, видимо, жил до обращения, так что почти моментально оказался за её пределами, в поле, где лениво паслись не загнанные по хлевам коровы. Джон слышал — чувствовал, ощущал! — как по их жилам медленно качается сердцем кровь. Он накинулся на ближайшую к нему корову, жадно впиваясь в неё торчащими клыками. Её кровь была не совсем тем, чего хотело — жаждало! — его естество, но уж точно было лучше, чем совсем ничего, поэтому он осушил несчастное животное почти полностью — кажется, в него даже не должно было вместиться столько литров крови, — пока то билось и жалко боролось за свою жизнь, издавая громкое — предсмертное — мычание. В окнах ближайшего к ним дома загорелся огонёк от свечи, и Ватсон услышал, как быстро зашаркал к двери разбуженный хозяин коров. Джон отцепился от своей почти бездыханной и уже замолчавшей жертвы, жадно облизываясь, и позорно сбежал с поля, пока ещё мог хоть немного следить за собой и своими поступками, мыслями. Убивать безвинного человека из-за своей едва поугасшей жажды он точно не собирался.

На дворе тогда была первая половина тринадцатого века.

Джон долго привыкал, смиряясь со своей новой сущностью. Он познакомился с парочкой других вампиров, которые были обращены уже как генерацию и которые жили в соседней деревне — из своей старой Ватсон бежал в ту же ночь, не желая попадаться на глаза своей семье, которую он совершенно не помнил. Они-то, эти вампиры, как раз и помогли ему в первое время наладить новый быт и новую жизнь, добродушно поучая его и наставляя, пока он осваивался в теперь новом для него мире.

***

Первый раз Джон встретил «Шерлока» в Уэльсе, в тогда ещё небольшой деревушке Калдикот. В то время в Уэльсе в принципе было неспокойно — уэльский народ был возмущён английскими завоеваниями и постоянными вторжениями, но это не помешало Ватсону проникнуть ради интереса — раз он теперь мог это сделать — на территорию тогда ещё чужого государства.

«Шерлоку» было двадцать пять лет, он был строен, высок и невероятно красив. Ему повезло родиться в достаточно богатой для тех мест семье, а потому не знать горя от голода и нищеты, но это же и сыграло с его семьёй злую шутку.

Получилось так, что во время очередных захватнических походов на их богатый двор напали и разграбили, а членов семьи и прислугу — если не убили сразу — взяли в плен. «Шерлоку» каким-то чудом удалось бежать из-под стражи — едва живым и смертельно напуганным, но удалось, — и, плутая в незнакомом лесу, хотя он и жил здесь долгое время, наткнулся на так же блуждающего, но уже в поисках цивилизации, Ватсона.

«Шерлок» и без того уже был ужасно напуган всем произошедшим, а тут ещё и вампир, который хоть и не внушал ужаса и не проявлял никакой агрессии, всё равно оставался вампиром, и это напрочь перечёркивало все его возможные достоинства. Сил бежать — тем более от вампира — у «Шерлока» уже абсолютно не было, поэтому, с достоинством потомка знатного рода поправив на себе разодранную, местами окровавленную и испачканную сажей и грязью одежду, высоко вздёрнув подбородок, спросил:

— Шея или запястье?

Джон удивлённо посмотрел на это непонятно откуда тут взявшееся чудо и шутки ради ответил:

— Бедро.

«Шерлок» изумлённо уставился на него, потом фыркнул и стал стягивать с себя остатки былых роскошных штанов.

— Что ты делаешь? — захохотал Ватсон, глядя на обнажившиеся тонкие бледные ноги.

— Разве не видно? — огрызнулся в ответ «Шерлок». — Избавляюсь от одежды.

— Зачем? — Джон вскинул брови, широко улыбаясь.

«Шерлок» закатил глаза, про себя называя вампира парочкой грубых для аристократа, но слышанных от злой кухарки слов.

— Я не желаю, чтобы Вы, как какое-нибудь полоумное животное, рвали на мне последнюю одежду. Если Вы предпочитаете бедро, я могу самостоятельно его оголить.

— Эй-эй-эй, погоди, — стал неуверенно возражать вампир, поднимая примирительно руки и вдруг — против воли! — облизываясь. Запах струящейся из открытых ссадин и ран крови показался ему слишком — чересчур — пленительным. — Я не собирался…

— Давайте покончим со всем этим как можно быстрее. Вообще-то, я совершаю побег от варваров, что разгромили мой дом. И, если Вас не затруднит, сделайте всё как можно более аккуратно. Если Вы меня не убьёте, я хотел бы продолжить свой дальнейший путь хоть в какой-то одежде.

Ватсон восхищённо смотрел на этого странного паренька, который с невероятным достоинством и храбростью предлагал ему свою кровь. Он не боялся вампира, ничуть. Он лишь испытывал раздражение из-за того, что приходится так долго ждать, стоя на прохладе со спущенными штанами и задранными повыше укороченными кальсонами.

Если быть честным, Джон изначально даже не собирался кормиться от «Шерлока», но от того так неожиданно маняще и вкусно пахло, да и сам Ватсон уже давно нормально не ел, поэтому подошёл близко к самоуверенному парню и неожиданно рухнул перед ним на колени. Тот сразу испуганно дёрнулся, отстраняясь назад, но после всё с тем же достоинством повернул ногу, подставляя вампиру своё бедро. Едва клыки пронзили бледную — даже не тронутую загаром — кожу, а тёплая кровь быстро заполнила рот, Джон ощутил, как внутри него всё внезапно ухнуло, а потом как будто сильно натянулось.

Он слышал о некой Связи лишь один раз, да и то вскользь, когда впервые побывал в Колчестере. Ватсон тогда не придал особого значения словам старого — пятисотлетнего —

вампира. Подумаешь, Связь и Связь. Лично он не ощущал внутри никакого такого странного натяжения, значит, и Связи у него нет.

Лишь потом, много-много лет спустя, он всё-таки решил поподробнее узнать об этом явлении.

А сейчас он тянул клыками тёплую и невероятно вкусную кровь, жадно облизывая прикрытый ртом участок кожи, и смотрел вверх, на опущенную к надплечью кудрявую голову с прикрытыми заплаканными глазами и покрасневшим от слёз лицом. Тело перед ним неожиданно покачнулось и, ничем не поддерживаемое, упало, едва Джон втянул клыки и ослабил удерживающую хватку. Он подполз к обморочному мальчишке, похлопал его по щекам, но, не добившись этим никакого результата, натянул на него спущенные штаны и поднял на руки, срываясь на быстрый бег. Живая кровь струилась внутри, наполняя небывалой силой и заставляя его ощущать всё гораздо ярче, чем обычно. Он смог услышать далёкие крики людей и ехавшую поздно ночью грузовую повозку. Значит, где-то недалеко проходила дорога между какими-нибудь деревушками, где «Шерлоку» могли помочь.

Джон ощущал себя должным помочь этому странному и самоотверженному — до смерти — парню. И это открытие стало для него поразительным. Он пообещал самому себе — поклялся — во что бы то ни стало обеспечить ему в ближайшее время всю посильную помощь, а впредь — защищать его от всех возможных неприятностей.