Костантин (СИ)

- Профессор, с вами все в порядке? Вы ногу повредили? – спросил Константин с жалостью, мгновенно вспоминая о травме, которую получил однажды на его памяти отец.

Отец просто проклинал ее – нога болела при самой мало-мальски слабой ходьбе и не давала жить полной жизнью.

- В порядке, Брагинский. Вот ключ, – Снейп, хромая, подошел к нему и протянул ключ.

- Спасибо большое, сэр, – поблагодарил он.

Константин взяв нужное ему, сразу же ретировался. Не его ума дело, хоть и безумно интересно, где и при каких обстоятельствах профессор получил эту травму.

Стремительно приближалось Рождество. Многие из одноклассников уезжали на зимние, рождественские каникулы, в том числе и Гермиона. Драко тоже уехал из замка. Рон клятвенно заверил, что не выдержит в семье и полчаса, а еще к тому же к ним приезжают и его старшие братья... Так что дома у него и без него самого будет тесно.

И он действительно остался.

Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом.

Однажды на землю выпал снег и остался лежать словно белое одеяло. В замке стало более зябко, и в коридорах начали покрываться инеем оконные стекла.

Одному Константину все было нипочем. Он продолжал бегать в одной футболке, хотя один раз на него так изумленно поглядела МакГоннагалл, на которую он благополучно наткнулся рано утром, что он зарекся так легко больше не одеваться.

А еще...

- ... Константин, ты действительно уверен в этом? – подняв брови, произнес Рон, ежась от холода и кутаясь в теплый вязаный шарф.

Они оба стояли в заснеженном дворе школы. Только что проводили Гермиону, которая уезжала на праздники к родителям.

Константин весело улыбнулся и стянул с себя свитер, майку, а затем и кроссовки. И стал на снег. Голые ноги ощутили знакомую снежную прохладу. Он был полуобнажен по пояс.

- О, как же хорошо! – воскликнул он на русском, делая первый шаг. Теперь снег стал обжигать. Глаза Рона, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Сезон открыт!

Мальчик громко засмеялся.

- Ну, Рон! Всего-навсего минус пара-тройка градусов!

- Вот именно, что минус! – Рон еще больше укутался в свой шарф. Ветер пронизывал его буквально насквозь.

- Брагинский! – послышался сзади чей-то голос, и Рон подпрыгнул на месте от неожиданности. К ним шла знакома, неизменно закутанная в черное фигура.

Снейп. Видимо, тоже вышел подышать свежим морозным воздухом.

- Здравствуйте, сэр, – произнесли оба мальчика.

- А, мистер Уизли... – Рон старался не встречаться со злобным преподавателем глазами.

- Брагинский, что это за вид?! Оденьтесь!

- Ну так тепло, сэээр, – возразил Константин подергивая плечами, – пора открывать сезон снега...

- Тепло? – хмыкнул Снейп оглядывая его с ног до головы, – вы потом мадам Помфри это скажите... Еще и голыми ногами по снегу...

- А вы уверенны, что я к ней попаду, сэр? – с иронией спросил у него Константин.

- И вы всегда так делаете?

- Обычно я это делаю с отцом. Он закалял меня с малых лет. Он вообще морозов не боится, сам родился практически на снегу. Больше минус десяти – для нас это пустяк...

Рону, судя по его виду, стало явно еще холоднее. Константин пожал плечами, наклонился, зачерпнул снега и слепил из него снежный снаряд. Рукам стало прохладно и мокро.

Снейп хмыкнул, развернулся и пошел к воротам Хогвартса.

- Все-таки он пренеприятный тип, – заметил Рон, как только преподаватель оказался вне досягаемости звука голоса.

- Он мой декан. Своеобразный человек, скорее всего, – глаза мальчика весело поблескивали и сейчас в них больше всего было фиолетового цвета. – Ну что, снежки? Обороняйся!

И снежный комок полетел в Рона. Рон ответил ему своим слепленным снежком, и вокруг закипела битва снегом. Константин со смехом метал снежные заряды, а Рон в ответ метал свои.

Снежные баталии продлились где-то с час-другой.

Оба, мокрые с ног до головы и громко хохочущие, ввалились в холл.

Там как раз Хагрид проносил мимо огромную пихту. А Константин насилу смог вспомнить нужные слова и заклятием просушил их с Роном одежду.

Итак, они были готовы идти в Большой зал.

Войдя в зал они дружно ахнули. Красота была неописуемая. В нем стояло не менее дюжины высоченных пихт: одни поблескивали нерастаявшими сосульками, другие сияли сотнями прикрепленных к веткам свечей. На стенах висели традиционные рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста. По ветвям были развалены сотни волшебных магических елочных игрушек и шаров самых замысловатых форм и оттенков.

И преподаватели дружно украшали последнее дерево, только что принесенное лесничим.

К примеру, очень сложно было оторваться от профессора Флитвика, который то и дело взмахивал своей волшебной палочкой, заставляя золотые шары самостоятельно и равномерно развешиваться по веткам.

- Может сыграем в волшебные шахматы? – спросил у него Рон. Константин согласно кинул, молчаливо рассматривая богатое убранство.

Ах, как ему в этот миг хотелось оказаться дома! Там, отец, Гил, Москва и Петербург с Михаилом... Уютно трещит камин, в углу стоит елка-красавица, вся в яркой цветной канители, елочных игрушках и с большой золоченой звездой на верхушке. По ней пляшут и мигают разноцветные огонечки китайской гирлянды. Запах апельсинов и мандаринов ощущается в воздухе, на столе старый-добрый салат оливье в большой миске и много самых разных закусок-бутербродов-нарезок.

Хлопок – и к потолку летит пробка, льется и разливается, пенясь по бокалам, золотистое шампанское, прямом с завода Петра “Игристые вина”. По телеку идет старый фильм, все мирно и тихо...

Они идут на улицы и скоро город озаряется светом от фейерверков...

- Скучаешь? – раздался голос совсем рядом, и Константин увидел директора школы.

- Есть немного, сэр, – немного грустно улыбнулся мальчик. – По отцу...

- Вы, наверное, с ним скоро встретитесь, мистер Брагинский. У нас запланированы в январе так называемые дни профессий, и мы обычно зовем на них всех родителей, чья работа так или иначе связана с миром магии. Уверен, что там будет и ваш отец. Я уже отправил ему приглашение, ведь он самый сильный из всех зельеваров...

- Он обычно смертельно занят в этих месяцах, первых в году, но, быть может, приедет сюда. Было бы здорово... – Константин не подавал виду, но сам, в глубине души, обрадовался этому известию.

Дамблдор кивнул ему и прошел к столу. А Константин подошел к Рону, который был занят расстановкой фигурок на шахматной доске.

Шахматы у Рона были очень старыми и потрепанными временем. Как и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае дедушке.

Константин прекрасно знал, что Рон стесняется своей бедности, но все равно считал, что тут абсолютно нечего скрывать.

В канун Рождества Константин поздно лег спать, уже предвкушая праздничный завтрак и веселье с подарками. Сейчас он был единственным обитателем всей спальни.

Проснувшись наутро, он первым делом заметил гору свертков и коробочки в яркой обертке у своей кровати. И когда эльфы успели их принести?

Он с минуту подумал разворачивать их или нет, но рука сама собой протянулась к верхней коробке. Уголки губ дрогнули. Это оказался подарок Москвы.

Улов в этом году был как никогда богатый. Но он не увидел главного – подарок отца видимо запаздывал. Империя еще не прилетал. А еще ему подарили подарки и Рон с Гермионой и Драко.

И очень странным показался еще один из подарков – нечто весьма воздушное, почти невесомое и серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая всеми складками.

Мантия-невидимка. Вот это да! Она ведь стоит целое состояние!

Константин проверил ее на элементарные чары – все в порядке, обычная мантия, дающая хозяину невидимость. Как только он ее надел на себя, из нее к его ногам выпала записка.