Сегодня мы отменяем Апокалипсис! (СИ)

- Я знаю, - в глазах отца теперь сквозила лишь жалость и боль утраты, а голос был насквозь пропитан горечью. Несмотря на безупречную военную выправку, мужчина немного ссутулился и наклонил голову, словно что-то давило на него грузом. Сейчас Ева посмотрела на родного человека другими глазами, вдруг поняв для себя, что отец уже давно не молодой и в нем теперь нет той неиссякаемой энергии, которая вела его изо дня в день. Смерть мамы подкосила его, а теперь еще и сын. Девушка не знала, выдержит ли он свалившееся на них несчастье.

Видя, что дочь готова заплакать, сдерживаясь из последних сил, генерал оглянулся, словно впервые заметив, что в зале кроме них находиться еще много народа. Подозвав подчиненных ближе, мужчина сказал им оставить их наедине, пожелав удачно повеселиться. Подойдя к Еве, черноволосый мужчина взял ее за локоть, отведя в сторону к стене. Развлечением для публики быть не хотелось.

Оказавшись наедине, оба неловко молчали, не зная, что сказать. Не в силах больше смотреть в глаза Марка на лице отца, русская судорожно закусила губу:

- Я не спасла его! Это я виновата! – уже не сдерживая слезы, Ева всхлипнула, - это я должна была нести ту чертовую бомбу! – брюнетка сжала руки в кулаки, уставившись взглядом в пол, не в силах смотреть в моментально потускневшие глаза уже папы, а не брата. Чувство вины пожирало ее изнутри, порождая в душе ненависть к себе, которая с каждым днем лишь усиливалась. Ничто не способно было притупить это.

- Ты не виновата, он выполнял свой долг, - генерал было дернулся в сторону дочери, чтобы успокоить свое чадо, но остановился, не зная, что делать. Годы службы и военной подготовки давали о себе знать. Ему казалось, что дисциплина и прочие составляющие его профессии напрочь убили в нем отцовский инстинкт. – Своим подвигом он спас весь мир! – произнес генерал Волков, горько усмехнувшись своим неловким и неуклюжим попыткам.

- Я знаю и понимаю это, - судорожно вздохнув, Ева потихоньку приходила в себя, глубоко в душе коря себя за проявленную слабость. Она – боец, солдат и не должна проявлять свои эмоции на глазах у всего народа, которые смотрят на нее с жалостью и прикрытым интересом, даже не пытаясь спрятаться, когда взгляд русской останавливался на них. Конечно, брюнетка еще никогда не плакала при них, никогда еще не была такой беззащитной и слабой. Не хотелось быть слабой перед отцом, – но мир не вернет мне брата, - тихо ответила девушка, уже полностью успокоившись и вытерев красное от слез лицо.

- Солдат Волкова! – мужчина выпрямился, собираясь с духом, - от имени всего российского государства и его народа я благодарю вас за проявленную храбрость и смелость в бою за спасение мира! - генерал первым отдал честь, с едва заметной улыбкой посмотрев на замешкавшуюся дочь, которая на его движение незамедлительного приложила правую руку к виску. Он понадеялся, что это хоть как-то отвлечет девушку от душевных переживаний.

- Служу Отчизне! - слишком воодушевленно вскликнула Ева, пытаясь спрятать свою боль за широкой белозубой улыбкой. Глубоко в душе она понадеялась, что это было похоже на улыбку, а не на гримасу.

- После возвращения в Россию, меня собираются повысить до маршала, - криво усмехнулся Волков, почему-то не ощутив должной гордости за предоставленную ему такую возможность.

- Правда? – удивленно вскинув правую бровь вверх, протянула брюнетка, - у нас с 2006 года не было маршалов. Теперь у меня будет еще один повод гордиться своим отцом! – приподняв подбородок, хмыкнула Ева, скрестив обе руки на груди.

- Генерал, вас просит подойти министр финансов Великобритании, - мужчина в форме подошел к Волковым, нарушив семейное уединение.

- Майор? – удивленно воскликнула Ева, признав в мужчине старого друга, - майор Обухов?! Не ожидала вас здесь увидеть, - широко улыбаясь, девушка продолжала внимательно рассматривать тридцатилетнего шатена, скользя по знакомому шраму, проходящему по переносице.

- Боец Волкова? – не менее удивленно протянул Роман, рассматривая повзрослевшую девушку, - рад видеть вас живой здоровой. Наслышан о ваших подвигах, да и не только я, вся страна, весь мир знает теперь своих героев в лицо. Знаете, как много говорят о всех рейнджерах по телевизору, уши уже вянут, - добродушно произнес майор, одновременно с этим кивнув отцу в сторону толпы.

Попрощавшись с обоими мужчинами, Волкова еще долго смотрела вслед, вспоминая денечки, проведенные в военном подготовительном лагере. Майор Обухов был ее куратором и еще 32 таких же молодняков, как и она. Им всем было лет по 16, но гоняли их как сидоровых коз, несмотря на столь юный возраст. Те дни брюнетка не забудет никогда. Пусть к концу дня бойцы уставали настолько физически и эмоционально, что были не в состоянии доползти до кровати, но все-таки очень много счастливых воспоминаний связано у русской с этими годами юности.

Голубоглазая смогла спокойно выдохнуть, не ощущая на себе пристальные взгляды окружающих людей только тогда, когда отец и майор скрыли с глаз. Конечно, теперь она им больше не интересна. Ужом проскользнув сквозь толпу народа, которая почему-то двинулась в обратном от нее направлении, стекаясь к центру. Девушка хмыкнула про себя, лавируя между людьми, представляя, что она одна против всех. Оказавшись позади всех, Волкова оглянулась, с удовольствием отметив, что никто на нее не смотрит. Нет никаких жалостливых взглядов, направленных в ее сторону. Великолепно! Теперь она собиралась идти в свою комнату, потому что праздновать не хотелось. Она знала, какой ценой было завоевано благополучие для этого мира. Почти уже подойдя к выходу из зала, девушка услышала громкий хриплый лай и тут же остановилась. На секунду ей даже почудилось, что это слуховые галлюцинации, потому что звук был до ужаса знаком ей. Но когда лай послышался снова, Ева широко улыбнулась, чувствуя как в груди потеплело, а в голове стали проноситься картинки родного дома.

- Боско, чертяга! – на чистом русском выкрикнула Ева, замечая несущегося на всех порах в ее сторону добермана, с высунутым на бок языком. Ответом ей послужил радостный лай, иногда переходящий в восторженный скулеж.

Судя по волочащемуся по полу поводку и бежащему за псом военным, Ева пришла к выводу, что Боско избавился от конвоя, теперь убегая от сопровождающего. Волкова присела на корточки, раскинув руки в стороны, принимая огромную хрипло лающую тушу в свои крепкие объятия. Пес всем своим весом прыгнул на девушку, опрокидывая ее на пол, считая своим долгом облизать все ее лицо, обильно смазывая слюнями.

- Доберман, а ведешь себя как чихуахуа! – хмыкнула Ева, намекая на громкий визг со стороны собаки. Псу было абсолютно пофиг. Он продолжал ластиться к брюнетке, откровенно балдея, когда та стала усердно чесать ему за ухом.

- Мне было приказано доставить этого монстра вам в целости и сохранности, - военный побежал к ним и согнулся, уперевшись руками в колени, пытаясь отдышаться от продолжительной гонки с «чудовищем», - пес доставлен, так что я пошел! – паренек махнул на прощание и спокойным медленным шагом направился туда, где собрался народ.

- Спасибо! – вдогонку крикнула Ева, ловя легкий кивок со стороны военного.

Проводив взглядом парня, брюнетка продолжила гладить собаку, пропуская жесткую черную шерсть сквозь пальцы. Единственное, что теперь было ей напоминанием о родном доме – Боско, который смотрел на нее преданными и добрыми глазами, словно понимая, что хозяйке плохо.

- Почему Боско? – раздался мужской голос над ухом голубоглазой.

Ева вздрогнула от неожиданности, пес тут же зарычал, почувствовав растерянность хозяйки. Обернувшись, брюнетка увидела Хэнсена, который смотрел на нее серьезным взглядом, не обращая внимания на злобное рычание собаки. Девушка усмехнулась, успокаивающе погладив питомца по голове, который тут же спрятал свои белые острые клыки.

- Потому что он просто обожает пить это игристое вино, - брюнетка улыбнулась уголками губ, встав с пола и отряхнув штаны.

- Почему ты не празднуешь вместе с остальными? – Чак легким кивком показал туда, где скрылись остальные. Оттуда доносились веселые голоса, громкий смех, тихая музыка. Веселье в самом разгаре.