Сегодня мы отменяем Апокалипсис! (СИ)

Она жива. Жива! Вот только радости ей эта мысль совершенно не приносила. Там, на глубине, осталась часть ее души. Невозможно жить, когда половинка тебя умерла. Это не жизнь, это существование.

- А что с Мако и Райли? – вдруг вспомнив о пилотах «Бродяги» спросила Ева, резко открыв глаза. Надежда, что ее друзья вышли из этого боя живыми, теплилась в ее израненном смертью родного человека сердце.

Маршал промолчал, начав всматриваться в океан еще пристальнее. На лбу у него пролегла глубокая складка, и даже смотря на мужчину снизу вверх, девушка заметила, как много морщинок собралось вокруг его глаз. Чак безмолвно покачал головой. Слез не было. Только горечь утраты, которая останется навсегда. Одиночество невозможно забыть, его невозможно принять.

Не будет больше веселых шуток Марка, язвительных переругиваний близнецов между собой. Ева больше никогда не сможет обмануть брата в дурака, заставив того пробегать по их военной базе в России в одних красных труселях, выкрикивая несусветную чушь. Брат больше никогда не придет в бар у черта на куличиках, чтобы вывести ее оттуда пьяную, пытающуюся забыться в алкоголе. Она больше никогда не упрекнет его в ветрености и любвеобильности. Никогда теперь она не сможет взять реванш, положив Марка на обе лопатки. А он никогда больше не растреплет ее идеально уложенную прическу своей рукой, превратив волосы в легкий беспорядок художника. Больше никогда…

Саша, Алексей, Мако, Райли, Марк. Мама. Ей казалось, что этот похоронный список никогда не закончиться, лишь будет пополняться новыми именами каждый новый день. Странное ощущение того, что она проклята не покидало ее с того самого дня, как человек, давший ей эту жизнь, перестал дышать. Смерть слепа к людям и далеко не по заслугам распоряжается их жизнями. Достойные умирают, презренные живут.

Острая боль прошлась в ее голове, будто ножом по оголенным нервам. Поморщившись, девушка не заметила быстро приближающихся людей в военной форме. Ева открыла глаза только тогда, когда услышала громкий топот шагов, а после шумные судорожные вздохи задыхающихся от продолжительного бега людей.

- Сэр, Райли и Мако живы. Вертолеты уже вылетели за ними, - прерывисто произнес молодой паренек, не успев даже отдышаться, не скрывая широкой счастливой улыбки.

Маршал промолчал, улыбнувшись. Закрыв глаза, темнокожий мужчина подставил лицо солнцу, наслаждаясь теплом и пробивающимся сквозь веки светом. Ева, слышавшая каждое слово, попыталась улыбнуться, но сознание ловко ускользнуло от нее, отправив туда, где острые боли, словно разрезающие ножом ее израненное и измученное тело, перестали существовать.

О том, что произошло после того, как она отключилась в бою, Ева узнала только на следующий день после окончания битвы. Лежа в госпитале, Волкова попросила, чтобы к ней никого не впускали, пока она сама не захочет кого-либо видеть. А все новости русская узнала от своей болтливой медсестры, которая охотно поделилась всей информацией со своей пациенткой. Как оказалось, после ее позорной потери сознания в самый разгар битвы, от кайдзю Еву спас «Страйкер», подоспевший вовремя. В то время как Чак и Стэкер расправлялись с выжившим монстром, «Бродяга», используя убитого «Райдзю», попытался проникнуть в портал, но путь ему неожиданно перегородил выживший после взрыва «Слейтерн».

На этих словах Ева печально усмехнулась. Неужели, смерть брата была напрасной, раз это чудище выжило после мощнейшего взрыва?

Медсестра, словно и не замечая внезапной перемены настроения пациента, продолжала быстро тараторить, в особо эмоциональных моментах помогая себе жестикуляцией. Так ей казалось, что рассказ получался намного насыщеннее.

Вступив в схватку с израненным чудовищем, Райли и Мако, совершили отчаянный рывок, получив при этом еще более серьезные повреждения. В процессе падения «Слейтерн» погиб, а «Бродяга» вместе с пилотами попал в портал, погрузившись в другой мир, заполненным разумными существами.

- У Мако закончился кислород, и Райли отдал ей свой, отправив на поверхность, запустив капсулу с ней - с придыханием в голосе произнесла шатенка, мечтательно приподняв глаза к потолку. Наверно, медсестра мысленно уже вышла замуж за пилота «Бродяги» и нарожала кучу таких же наивных, как она, детишек.

- Ближе к делу, - грубость в голосе Ева убрать не смогла. Как и презрение в глазах. Ее брат погиб. Сейчас она не в силах слушать, какой Беккет молодец и тому подобную ересь. Бесспорно, она была рада, что пилоты «Егеря» выжили. Вот только эта радость не сможет хоть как-либо смягчить полное отчаяние и бессонные ночи, которые она еще проведет в слезах и скорби.

- Да-да, - отмахнулась шатенка от больной, словно от назойливой мухи за то, что та не давала наслаждаться ей всем величием спасителя всего мира, - Райли запускает самоуничтожение ядерного реактора «Бродяги» и сам катапультируется. А после их обоих нашли по датчику слежения и доставили на шаттердом, где пилотов обследовали. И надо же, - задумчиво произнесла девушка, на что Волкова приподняла правую бровь, - представляешь, у них практически не было каких-либо серьезных повреждений. Я так была рада, что Райли цел и невредим…

Ева перестала улавливать смысл слов в дальнейших бурных излияниях жизнерадостной медсестры. Перед глазами все вмиг стало туманным, а в голове вертелась лишь одна мысль: «они целы, а Марк мертв!».

- Пошла вон, - тихо, сквозь зубы прошипела Волкова, уставившись невидимым взглядом в стерильно чистую простынь, смяв ту в руках. С безразличием смотря на свои руки, исщепренные мелкими ссадинами и царапинами, брюнетка чувствовала, как быстро, словно ураган, овладевают ее бессильная злоба и ярость, рвущиеся наружу.

- Что? – переспросила шатенка, удивленно открыв глаза, словно она ослышалась и не услышала того, что сказала голубоглазая девушка.

- Пошла вон! – заорала Ева так громко, что испуганная девушка моментально соскочила со своего места, быстро скрывшись за дверью.

Ваза с цветами, стоящая на прикроватной тумбочке, с громким треском разбилась о металлическую дверь, рассыпавшись по полу на несколько десятков маленьких кусочков. Опавшие лепестки цветков в хаотичном порядке валялись в растекшейся луже, поблескивая в ярком свете комнатной лампочки.

Жизнь, построенная на воспоминаниях, — это не жизнь. Но ничего другого ей больше не оставалось. Теперь Марк существовал только в ее памяти.

- Здравствуйте, я ваш лечащий врач, доктор Купер, - спустя несколько часов после выдворения медсестры из палаты, к Еве заглянул солидный мужчина лет пятидесяти в белом халате и прямоугольными очками на носу, - как самочувствие? – любезно поинтересовался он, достав из глубоко кармана небольшой блокнот, собираясь записывать показания.

- Я хочу уйти отсюда, - тихо сказала Волкова, отвернувшись, уставившись безэмоциональным взглядом в стенку палаты.

- Простите, но в данный момент вам противопоказано покидать палату, - как можно более учтиво произнес врач, поправив сползающие очки, надвинув их на самый нос.

- Вы не поняли меня, доктор, - Ева посмотрела на мужчину пустым взглядом, от которого у того по спине пробежался холодок, - я хочу немедленно покинуть эту базу. Доложите начальству моего государства, что я выполнила миссию и готова к возвращению прямо сейчас.

- Вы не понимаете, - устало произнес врач, - у вас растяжение связок стопы. Вам не следует передвигаться, чтобы не напрягать ногу. В противном случае, лечение займет намного больше времени.

- Сколько дней мне нужно здесь находиться? – ровно произнесла брюнетка, скользя равнодушным взглядом по мужчине, не замечая чего-либо интересного и яркого в его внешности. Обычный человек, не обладающий харизмой. Серая мышь.

- Мы наложим вам гипс, который нужно будет носить 3 недели. А полное восстановление будет только через месяц, - врач немного напрягся, не зная, чего ожидать от пациентки. Медсестра в подробностях рассказала ему о срыве русской и ее метком броске бедной ни в чем неповинной вазы в дверь. Осколки, кстати, так до сих пор и не убрали. Боялись, по-видимому, заходить в комнату.